Очевидно, я просто не умею смотреть. Я смотрю на фото Жанны Самари знаменитого Ф. Надара, и вижу, вместо тяжелого подбородка и полновесной фигуры, теплое сияние ее улыбки, которая украшала все и сметала на своем пути все преграды и всяческую фальшь.
Муза Ренуара родилась в 1857 году, в потомственно артистической, музыкальной семье. Ее мать, Мадлен Бриан была драматической актрисой, отец и оба старших брата - музыкантами -- виртуозами.
Семья ее владела небольшими паями театра «Комеди Франсез» и Жанна получила традиционное образование в Национальной Парижской консерватории, окончив отделение музыки и танца, начав учиться с четырнадцати лет.
С самого начала своей карьеры она получила роли веселых, заразительно смеющихся, лукавых субреток горничных, торговок цветами, подруг невесты и даже монументальных -богинь и жриц весталок. Тому соответствовали ее крупная фигура, пышный бюст, прекрасная память и озорная, теплая, покоряющая все и всех, улыбка.
Надо особо отметить, что Жанна дебютировала на сцене в роли Дорины, в пьесе Мольера «Тартюф» в 19 лет, и вскоре именно за эту роль получила приз и высшее одобрение критиков и всего театрального сообщества.
На Жанну Самари спешили посмотреть, о ней говорили и первый ее портрет ее Ренуар написал по заказу ее довольных родителей, в 1877 году. На нем она совсем еще девочка. И краски на портрете ярки, и глаза сияют, и волосы подобраны бантом, и впереди перед Жанной открыт весь мир и еще столько всего, манящего и неведомого! В портрете соблюдена внутренняя, почти музыкальная, гармония, бант в волосах оттеняет их дивную «медность», медовость, а платье подчеркивает нежную, глубокую синеву глаз.
Жизнь на сцене и в портретах.
Портрет чаровал семейство Самари, их гостей. А Жанна, она успешно блистала на сцене, в ролях лукавых и бойких помощниц госпожи, устроительниц свиданий…
Но ей хотелось играть серьезные роли. Быть такою же, как Сара Бернар и покорять зрителей силою игры и волшебством голоса.
Если второе - сила и теплая естественность голоса – было всегда при ней, то драматического темперамента явно не хватало, природная веселость и энергичность тотчас же брала свое.
Но Жанна упорно оттачивала мастерство, искала пьесы, разучивала роли, знакомилась с драматургами. На одном из вечеров в салоне мадам Шарпантье, где она с успехом декламировала стихи, ее познакомили с Огюстом Ренуаром, перед которым благоговела, и Жанна с радостью стала позировать художнику для вариантов портрета.
Жан Ренуар, сын писателя, замиравший в восторге перед знаменитым портретом Жанны, позднее писал о ней так: «Поговорим о Жанне Самари. Как жаль, что я не знал ее. В ней воплощен весь театр, тут все оттенки благородного авторитета и истинной робости перед публикой. Представляешь себе, как она делает по утрам покупки на улице Леник; осторожно и тайно ощупывая дыни и проверяя их на спелость…
А вечером, в белом платье и театральном гриме, на сцене, она становилась королевой. Но, прежде всего, она это - Ренуар. И далее, еще: «Ренуар спешил писать ее, так спешил, что забывал поздороваться. Комната была хорошо освещена только с часу до трех, так как окна выходили на запад и восток. И напротив в гостиной было писать после трех, потому что ее освещали лучи заходящего солнца
Ренуар позже вспоминал: «По-видимому, мне здорово хотелось ее видеть… По счастью она много играла в пьесах Мюссе. «У них дома меня слишком баловали. Ее мать обожала пирожные и после сеанса меня пичкали ими, под разговоры Жанны, которая была очаровательной собеседницей. Это так приятно, естественный, без претензий, женский голос.»
Второй, самый знаменитый портрет Жанны был написан именно в той безыскусной, сияющей манере, которая сражала и удивляла многих, некоторые из критиков, писали о нем позднее, что «его можно было есть ложкою, так он напоминал, взбитые сливки, крем на торте. Или те самые пирожные. Это - шутка, но в шутке, как известно, всегда есть немного правды.
Очаровательная Самари, словно в облаке сна, появившаяся на сияющем портрете, продолжилась и в другом портрете мсье Ренуара, в светлом бальном платье и перчатках до локтя, где выглядит уже истинною светскою дамой, читает Расина, монолог Федры. Она истово и долго мечтала сыграть Федру.
А жизнь ее более всего походила на водевили Скриба и Мариво. С трагическим оттенком.
Замуж преуспевающая актриса вышла в 1882 году за аристократа Поля Лагарда, вопреки воле семьи, и в его круг принята была с холодным высокомерием, мадам Лагард в гостиных просто терпели, с презрением внимали ее естественному смеху, оживленной манере говорить.
Жанна с достоинством выносила все, в ее салоне собирались, актеры, драматурги, поэты, антрепренеры и режиссеры, художники и коллекционеры. Она родила супругу троих детей, неустанно мечтала о новых ролях, написала детскую книжку «Лакомства Шарлотты», которую издавали и после, и которую иллюстрировал замечательный карикатурист Де Бревиль . …. Она мало отдыхала, любила танцевать, собирать друзей, играть с детьми, ставить детские спектакли дома, для дочерей. Она всегда была в движении, в сиянии, улыбке…И даже внезапно простудившись, почувствовав себя уставшей, лишь ненадолго приехала из Парижа к семье, чтобы просто отдохнуть.
Легкая простуда оказалась брюшным тифом и, несколько дней прометавшись в горячке и бреду, Жанна Самари, мадам Лагард оставила этот мир, навсегда слившись с сиянием на портретах Ренуара и оставив нас гадать о том, был ли у нее роман с маэстро Огюстом…
Ее хоронил весь Париж, ибо она часто на сцене играла тех, кто наполнял его улицы, рынки, магазины, ресторанчики и кафе. Она была похожа на многих прелестных девушек с букетами фиалок или же - с шитьем в руках, кружевниц, прачек и вязальщиц. Она была одною из них, из многих. И вся она была Ренуар. Белое, воздушное, розовое, победное облако его красок, без черного цвета, сверкание подлинной, истинной жизни, переливающее через край.
Сама естественность, идущая навстречу зрителю, которому все равно, право, что фото Жанны Самари бывает часто совсем непохожее на ее портрет. Разве это важно?
Супруг пережил Жанну на тринадцать лет, две ее дочери стали актрисами. Знаменитый портрет, до самой смерти П. Лагарда висел в их квартире, в гостиной, потом был продан на аукционе, достался русскому коллекционеру и так попал в Россию, в ГМИИ им Пушкина, где до сих пор и висит. И все судят о внешности Жанны Самари именно по этому портрету, а не по ее фотографиям. Волшебство искусства часто сильнее обыденности жизни.
А что думаете Вы, мои читатели?