Через полгода службы в учебке – осенью 1981-го года – я попал по распределению в ГСВГ. И тут забавно вспомнить первое впечатление о ГДР.
К этому времени уже прилично похолодало и мы перешли на зимнюю форму одежды: вместо пилоток и фуражек выдали шапки, форму х/б заменили на п/ш, получили шинели. Из всех подразделений учебной части собрали группу в несколько десятков военнослужащих, посадили в тентованные машины и днём привезли на гражданский аэропорт. Сидели до вечера, к нам присоединились микроДМБ из других учебок.
Из СССР вылетели поздно вечером, когда безлунный небосвод уже был усеян далёкими звёздами. Через два-с-половиной часа полёта самолёт приземлился на военном аэродроме. Не было привычного здания аэропорта, в стороне стояли военные самолёты и – радары, радары, радары. Вместо трапа к нашему лайнеру Ту-154 приставили лестницу, по ней мы и спустились вниз. Нас тут же согнали с аэродрома «на обочину» ожидать дальнейший транспорт. Высоченные сосны, под ногами песок. В недоумении задаём друг другу вопрос:
– Всё в точности как в учебке – такие же сосны, такой же песок. А мы точно в Германии? Может, нас покружили над учебкой и посадили на другом аэродроме? Сейчас загрузят в машины и повезут обратно.
Кучкуемся под соснами, свет прожекторов сюда не бьёт, ночь – беги куда хочешь. Сопровождающие офицеры нас предупредили:
– Бежать тут некуда – дружественная, но чужая страна с немецким языком. По периметру аэродрома натянута колючка, охраняют часовые с боевым оружием.
Перспектива не радужная, хотя бежать и так никто никуда не собирался. Но если офицеры предупредили, видимо, прецеденты такие были.
К самолёту подъехал топливозаправщик, военнослужащие размотали шланги, подсоединили к лайнеру. Советский автомобиль, русская речь, схожий пейзаж – о Германии пока ничего не напоминает.
Самолёт заправили, он снова готов к полёту. В виду того, что нас никуда не уводят, мы находимся недалеко от самолёта, мечтательно высказываем гипотезы:
– Может, мы сейчас обратно полетим? В Германии побывали, хватит, пора на дембель!
Офицер пояснил:
– Полетите. Обязательно полетите. Но через полтора года! А сейчас домой другие полетят.
И верно – к самолёту подошла колонна военнослужащих в парадках и чемоданами в руках. Они были у всех и один другого краше – преимущественно с рисунками самолёта на фоне чистого неба во весь чемодан. Встречались изображения средневековых зáмков. Дембелям дали команду на посадку и они поспешили в самолёт. Завидев нас, они радостно нам крикнули:
– Служите, а мы полетели с вашими девчонками тaнцевaть!
Ну и мы не промах – отвечаем им:
– Летите, мы с вашими полгода назад оттaнцевaли!
Дембеля сообразили:
– Так вы из учебки? Ну тогда вам осталось ещё полгода службу тянуть, а дальше пойдёт как по маслу!
Дембеля быстренько забираются в самолёт, спрашиваем у тех, кто пока на земле:
– Шпрехеть нужно?
Утвердительно отвечают:
– Если умеете, то с немцами шпрехеть очень пригодится!
Значит, мы всё-таки в Германии. А на первый взгляд и не скажешь – сосны тянутся к небу, под ногами песок. Ну точь-в-точь как в нашей учебке!
Лестницу от самолёта убрали, запустились реактивные двигатели и лайнер плавно отправился на рулёжку. С тоской в глазах наблюдаем за ним, мысленно представляя себя на месте дембелей через долгих полтора года. Самолёт вырулил на ВПП, на мгновение остановился, взревели двигатели. Сорвавшись с места, авиалайнер пробежался по взлётно-посадочной полосе и взмыл в ночное небо. Мы словно по команде зааплодировали, провожая дембелей домой – в Советский Союз.
Немного погодя на место самолёта подъехали тентованные ЗиЛ-131. Теперь и нам дали команду на посадку, но не в самолёт, а в машины. Всё как в учебке, ничего пока не говорит о другой стране. А мы точно в Германии?
P.S.
Шпрехеть: в нашем солдатском лексиконе – говорить по-немецки. Производное слово в русской транскрипции от немецкого sprechen.