Продолжение
Чиновники, отвечающие за шелководство в северокавказском регионе, беспокоились не зря, так как в конце 1830-х годов разведение шелкопряда в казачьих станицах на левом берегу Терека заметно уменьшилось. Из донесений главного инспектора над шелководством в России Х.Х.Стевена в Министерство Государственных имуществ известно, что в 1838 г. в Кизлярском и Гребенском казачьих полках было получено всего 6 пудов 20 фунтов шелка, который продавался в крепости Кизляр по 11 руб. 50 коп. за фунт. И если в Кизляре в это время получили около 170 пудов, то в крепости Моздок и в окрестных станицах «выделано шелка близ 7 пудов, который продавался на месте по 11 руб. фунт».
Сокращение объемов шелководства происходило не только в казачьих станицах, но и по всему степному Предкавказью. Подобная ситуация связана с тем, что заботы местной администрации были направлены на решение военных задач, а такая мирная отрасль хозяйства, как шелководство, продолжала существовать сама по себе. Об этом говорит тот факт, что уже в 1834 г. после гибели 106000 шелковичных деревьев в Кавказской области, вновь высадили около 50000. В 1835 г. было высажено еще меньше - 23500 деревьев, а в 1838 г. вновь посадили примерно 6000 шелковиц. Однако и в сложившихся условиях основная масса казачьего шелка приходилась на жителей Кизлярского и Гребенского казачьих полков. В 1839 г. в терско-семейных станицах росло 3529 и в гребенских 18558 шелковиц. Однако, в своем рапорте от 2 мая 1839 г. командир гребенцов, признавая пользу от шелководства, обращал внимание вышестоящего начальства на нехватку у его подчиненных времени. В дальнейшем, ротмистр граф М.С.Стенбок прямо указывал, что «при настоящем положении полка, всякая общественная работа… не только бесполезная, но даже вредная, ибо она отвлекает казаков от собственных необходимых работ».
Основная причина упадка шелководства в станицах на левом берегу Терека в конце 30-х годов XIX в. кроется в усилении военных действий по всему северокавказскому региону. Во-вторых, главной заботой всех левобережных казачьих семей без исключения, являлось получение хоть какого-нибудь урожая зерновых культур в полузасушливой местности или же приобретение хлеба на стороне за счет продажи винодельческой продукции. Не случайно, командир Кизлярского казачьего полка майор Ульяновский, незадолго до своей гибели в августе 1839 г. сообщал, что «жители станиц шелководством заниматься не могут и не имеют времени по трудным полевым работам». В-третьих, по меткому замечанию ротмистра графа М.С.Стенбока, война на Северном Кавказе есть история Гребенского казачьего полка. Это же с полным основанием относится и к близлежащим соседям гребенцов. Отвлечение мужского населения на военную службу с каждым годом принимало все более широкие размеры, что крайне негативно сказывалось на ведении хозяйства в целом.
В начале 1840-х годов в терско-гребенских станицах шелководство окончательно приходит в упадок. В отчете, подготовленном в 1842 г. для Министерства внутренних дел, ни слова не говорится о шелководстве в Кизлярском, Гребенском и Моздокском казачьих полках. Но это не означает, что разведение шелкопряда полностью прекратилось во всех станицах Восточного Предкавказья. Жители кизлярских и гребенских станиц продолжали заниматься шелководством, правда, в весьма ограниченном объеме, в то время как в окрестностях крепости Моздок казачье население практически оставили эту отрасль сельскохозяйственного производства. Помимо неблагоприятной военно-политической обстановки в регионе, в хозяйственную деятельность казачества вносили коррективы и различные стихийные бедствия. Часто повторяющиеся наводнения, приводили к затоплению и уничтожению «много числа тутовых садов», что имело место даже в среднем течении Терека на территории Моздокского казачьего полка. В низовых же станицах угроза наводнения существовала всегда, зачастую с необратимыми последствиями. И, даже если год проходил без каких-либо чрезвычайных обстоятельств, то течение Терека ежегодно подмывало берег, усаженный шелковичными деревьями, количество которых год от года неуклонно сокращалось. Непосильным бременем для жителей станиц с каждым годом становились все увеличивающиеся различные натуральные повинности. Вследствие чего, в 1846 г. командир Кизлярского казачьего полка сообщал, что «шелководством жители полка по случаю трудных работ домашних и общественных занимаются очень мало».
Российское правительство, уделявшее пристальное внимание развитию шелководства на Тереке в начале века, в 1840-х годах практически перестало интересоваться этой отраслью сельского хозяйства в Предкавказских степях. Объяснение данному факту, на наш взгляд, кроется и в том, что к середине XIX в. отечественная промышленность, помимо закавказского, получала шелк с таких регионов, как Крым, Бессарабия, Южная Украина. Ограничение спроса на шелк, производимого в левобережных станицах, привело к тому, что казачество «приостановило выкормку шелковичных червей и уничтожило почти весь тутовник». В результате огромное количество древесных стволов ушло на фашины, ежегодно забиваемые на Терском берегу, чтобы удерживать земляные валы в летнее половодье.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.