"Тюрь­ма очень мно­гое во мне из­ме­ни­ла". Популярный актёр Владимир Долинский

Источник фо­то: 7дней.ru

Продолжение разговора. Начало ЗДЕСЬ.

-- О том, что нет сы­на, те­перь не жа­ле­е­те?

-- Я так сча­ст­лив, что у ме­ня имен­но дочь! С уче­том мо­е­го ха­ра­к­те­ра с сы­ном бы­ла бы вой­на. А Поль­ка взя­ла все са­мое луч­шее от ма­те­ри: она то­ле­рант­ная, уме­ет ме­ня ус­ми­рить, сын не смог бы это сде­лать. А по­том, с го­да­ми ме­ня­ют­ся взгля­ды. От­но­ше­ние к жен­щи­нам. Я вот всю жизнь был страш­ным по­тре­би­те­лем жен­щин.

-- Ко­г­да по­ме­ня­ли мо­дель по­ве­де­ния?

-- По­с­ле же­нить­бы на На­та­ше... У На­та­льи бы­ла очень труд­ная жизнь, она дол­го мы­ка­лась по уг­лам. Она то­же ак­т­ри­са. Но ко­г­да мы ста­ли жить вме­сте, ре­ши­ла, что два ак­те­ра в се­мье -- слиш­ком жир­но. Ее быв­ший муж пре­кра­с­ный че­ло­век. Но они та­кие оди­на­ко­вые, что им нель­зя жить вме­сте: оба не при­спо­соб­лен­ные к жиз­ни, слиш­ком свет­лые друг для дру­га. Ко­г­да мы с На­та­шей со­шлись, я очень ско­ро по­нял, что она -- моя жен­щи­на. К это­му при­шлось дол­го ид­ти, все по­лу­чи­лось не сра­зу и не вдруг. По­рой оби­жа­ем­ся друг на дру­га. И это до­ро­го­го сто­ит. На­мно­го ху­же, ко­г­да мне бы­ло все рав­но, как на ме­ня по­смо­т­рят, что ска­жут.

«До­воль­но дол­го мне всё схо­ди­ло с рук»

-- А На­та­лья зна­ла, что вы си­де­ли в тюрь­ме?

-- Ко­не­ч­но.

-- И как ре­а­ги­ро­ва­ла?

-- Аде­к­ват­но. В мо­ей стра­не, где де­сят­ки мил­ли­о­нов че­ло­век по­бы­ва­ли за ре­шет­кой и ко­лю­ч­кой, где из­дре­в­ле на слу­ху по­го­вор­ка: «От су­мы и от тюрь­мы не за­ре­кай­ся», где тю­рем­ная бал­ла­да -- ед­ва ли не са­мый по­пу­ляр­ный пе­сен­ный жанр, от­си­деть срок по эко­но­ми­че­с­кой ста­тье ни­ка­кой не по­зор, а обы­ч­ное де­ло. Вот я и не сты­жусь сво­их тю­рем­ных и ла­гер­ных лет. По­том, по­ни­ма­е­те, тюрь­ма очень мно­гое во мне из­ме­ни­ла. Я был ба­ло­ван­ным ре­бен­ком из сы­той се­мьи.

Ма­ма у ме­ня бы­ла с ужа­с­но ин­те­ре­с­ной судь­бой. Пер­вая пи­о­нер­ка Мо­с­к­вы, член сбор­ной по хок­кею на тра­ве, рья­ная ком­со­мол­ка. Из про­ле­тар­ской се­мьи -- дед Ва­ня был ра­бо­чим на Трех­гор­ной ма­ну­фа­к­ту­ре. Мать пер­вый раз вы­шла за­муж за Мель­ни­ко­ва, он был чем­пи­о­ном ми­ра по конь­ко­бе­ж­но­му спор­ту, ро­ди­ла от не­го бра­та мо­е­го, Иго­ря, по­с­ле че­го они бы­ст­рень­ко рас­ста­лись. Но не­дол­го в дев­ках про­бе­га­ла. Вы­шла за­муж за Мат­вея Бер­ма­на, страш­но не­по­нят­но­го че­ло­ве­ка. Ма­ма го­во­ри­ла, что по­ря­до­ч­нее че­ло­ве­ка она в жиз­ни не встре­ча­ла, а ис­то­рия по­ка­зы­ва­ет, что Мат­вея и его бра­та на­зы­ва­ли «кро­ва­вы­ми маль­чи­ка­ми». Они бы­ли че­ки­ста­ми на Даль­нем Вос­то­ке. По­том ма­мин муж был на­чаль­ни­ком стро­и­тель­ст­ва Бе­ло­мор­ско-Бал­тий­ско­го ка­на­ла, за­тем -- на­чаль­ни­ком ГУ­ЛА­Га СССР. В Мо­с­к­ве стал нар­ко­мом свя­зи СССР, по­с­ле че­го его рас­стре­ля­ли. Ма­ма в два­д­цать во­семь лет бы­ла за­мом уп­рав­де­ла­ми нар­ко­ма обо­ро­ны Ту­ха­чев­ско­го. Ко­г­да аре­сто­ва­ли Мат­вея, ма­те­ри по­зво­нил Ма­лен­ков: «Зи­на, ухо­ди из до­ма». Она взя­ла сы­на и пу­с­ти­лась в бе­га. Ви­ди­мо, на нее про­с­то плю­ну­ли. Ина­че ла­ге­ря бы она не из­бе­жа­ла.

А отец мой, Абрам Долинский, ро­дил­ся в го­ро­де Кре­мен­чу­ге на Ук­ра­и­не. В се­мье бы­ло ше­с­те­ро де­тей. И хо­тя он не был стар­шим, од­но вре­мя кор­мил всю се­мью, по­сколь­ку ра­бо­тал курь­е­ром на кол­ба­с­ной фа­б­ри­ке. Зар­пла­ту пла­ти­ли кол­ба­сой, ну и под­ты­ри­вал еще...

Я впер­вые уви­дел его, ко­г­да мне бы­ло уже го­да три.

Источник фото: uznayvse.ru

Отец был хо­ро­шим стро­и­те­лем. В кон­це кон­цов стал глав­ным ин­же­не­ром Лит­фон­да СССР, стро­ил пи­са­тель­ский ком­п­лекс в рай­оне ме­т­ро «Аэ­ро­порт», по­се­лок Кра­с­ная Па­х­ра, где мы то­же жи­ли и где на­ши­ми со­се­дя­ми бы­ли Кон­стан­тин Си­мо­нов, Ми­ро­но­ва и Ме­на­кер -- с Ан­д­рюш­кой Ми­ро­но­вым мы бы­ли друзь­я­ми дет­ст­ва. В об­щем, у от­ца бы­ли свя­зи, боль­шие зна­ком­ст­ва. Отец умер, ко­г­да мне был два­д­цать один год.

С ма­те­рью они про­жи­ли вме­сте два­д­цать шесть лет. Не по­м­ню ни од­ной серь­ез­ной ссо­ры. При­том что ма­ма бы­ла, мо­ж­но ска­зать, не­со­сто­яв­шей­ся ак­т­ри­сой. По­сто­ян­но бы­ла «на ко­тур­нах». Уби­ва­ла ме­ня сво­ей лю­бо­вью. Мог­ла лечь на по­ро­ге, а мне бы­ло уже лет два­д­цать пять, и за­при­чи­тать: «Я не вы­пу­щу те­бя без шар­фа на ули­цу!» Очень рев­но­ва­ла от­ца к его ма­те­ри. А па­па дей­ст­ви­тель­но был по­тря­са­ю­щим сы­ном. В дом все­гда по­ку­па­лось две ку­ри­цы, и та, что по­лу­чше, что по­боль­ше, от­но­си­лась ба­буш­ке. И ма­му это ве­ч­но за­еда­ло: ведь у нее бы­ло со­рок де­вять про­цен­тов ак­ций, а у баб­ки -- пять­де­сят один, то есть кон­т­роль­ный па­кет был не у нее.

-- Так ак­тер­ские спо­соб­но­сти от ма­мы, зна­чит?

-- Ви­ди­мо, так. При­чем ар­ти­сти­ч­на она бы­ла дей­ст­ви­тель­но во всем. Ма­ма дру­жи­ла с Тать­я­ной Ива­нов­ной Пельт­цер и Ва­лен­ти­ной Ге­ор­ги­ев­ной То­кар­ской -- из­ве­ст­ной ак­т­ри­сой, ко­то­рая мно­го лет про­си­де­ла в ла­ге­рях из-за ро­ма­на с Але­к­се­ем Ка­п­ле­ром. Они плюс го­дя­ща­я­ся им в до­ч­ки Оль­га Аро­се­ва по­сто­ян­но ре­за­лись в пре­фе­ранс -- под конь­я­чок или во­до­ч­ку. Вот был те­атр и празд­ник ду­ши! В ком­на­те сто­ял мат-пе­ре­мат, дым от па­пи­рос. От­ча­ян­но ора­ли друг на дру­га: «Зин­ка, ку­да ты, ду­pа, с чер­вей хо­дишь!» -- «Та­ня, еще од­но сло­во, и я все бро­шу к чер­то­вой ма­те­ри!» -- «Это ты, иди­oт­кa, с пик по­шла!» -- «Я?! Са­ма с ума со­шла!” -- «Де­во­ч­ки! Пре­кра­ти­те!» По­с­ле иг­ры дол­го не мог­ли прий­ти в се­бя и на сле­ду­ю­щий день пе­ре­зва­ни­ва­лись: «Нет, Ва­ля, ты ви­де­ла, как Тань­ка на ми­зе­ре, ду­pа, чуть семь взя­ток не схло­по­та­ла!» -- «Ну, а Оль­га, мать ее, вы­шла с пик вме­сто чер­вей!» Как-то они со­бра­лись сно­ва. А ма­ма толь­ко вер­ну­лась с зо­ны, со сви­да­ния со мной. Пельт­цер спра­ши­ва­ет: «Ну что, бы­ла у это­го за­***н­ца?» -- «Бы­ла, Та­не­ч­ка. Ты не пред­ста­в­ля­ешь: он вы­шел на вах­ту, ху­дой, вот та­кие пле­чи, бри­тая го­ло­ва, грудь на­ра­с­паш­ку, на ней сне­жин­ки ле­жат, гла­зи­щи го­рят... Сло­вом, кра­са­вец!» -- «Ну, е..ть, прям Бес­ту­жев-Рю­мин!» -- ска­за­ла Пельт­цер.

Продолжение здесь⤵️

Подпишись на наш канал!

Начало ЗДЕСЬ: "С Валей мы постоянно ходили в синяках"

Майя Ча­п­лы­ги­на, Мо­с­к­ва -- спе­ци­аль­но для «Ли­лит» (с)