Продолжение
К началу XIX в. казаки на левом берегу Терека добились значительных успехов в разведении шелковичного червя и получения шелка, что позволяло получать определенные финансовые поступления. В дальнейшем, для получения дополнительных доходов казаки Восточного Предкавказья продолжали заниматься шелководством. В этом преуспели жители гребенской станицы Червлённой, которым не хватало тутового листа, и они были вынуждены ездить километров за тридцать и более в станицы Щедринскую, Калиновскую и другие места, где им за соответствующую плату разрешалось срезать ветки с тутовых деревьев. Заметно улучшилось положение и в станицах Моздокского полка. Так, в крепости Моздок и в ближайших окрестностях имелось достаточно садов, в которых тутовые деревья разводились в большом количестве и, как отмечал современник, «здесь, как и в Кизляре, весьма много занимаются шелководством».
В 1832 г. первый наказной атаман Кавказского Линейного казачьего войска генерал П.С.Верзилин, только заступив на ответственную должность, в одном из своих приказов распорядился: «Чтобы у всех служащих чинов форменная обмундировка… была Высочайше утвержденного образца, хорошо построенная и в образцовом виде». До этого значительная часть получаемого шелка в станицах на левом берегу Терека использовалась для собственных нужд. По свидетельству станичного школьного учителя Рогожина, записанного гораздо позже, «из шелка с серебряными и золотыми нитками гребенички ткали галун (чирязь), шириною в дюйме и уже, четырехгранный и плоский шелковый шнурок и тесемки всевозможной ширины и узоров. Из одного чистого шелка ткали пояса (кушаки) шириной от четырех до шести вершков и длиною два с половиной аршина.… Затем башлык, седельная подушка, чепрак, чивяки, ноговицы, а также и национальный женский костюм (бешмет) были украшены галуном собственной работы». С прекращением украшения военных мундиров заметно сократилось и производство шелка в левобережных общинах. Другой причиной этого было разведение самой простой породы шелкопряда, коконы которого имели желто-зеленоватый цвет с мягкой оболочкой. Сказывалась нехватка дорогостоящих машин по переработке шелка-сырца и отсутствие знающих специалистов на далекой окраине страны. В результате, местный шелк стал уступать закавказскому, ввоз которого в центральные районы страны в среднем составлял 14500 пудов в год. Это и послужило еще одной причиной уменьшения производства северокавказского шелка в конце первой трети XIX в.
В 30-е годы значительно возросла военно-политическая напряженность на всем протяжении Кавказской линии, особенно на Левом фланге. И как верно подметил современник, «беспрестанные опасности от набегов со стороны горцев, отнимают всякую уверенность у жителей в прочном пользовании своими трудами». А так как основная масса жителей Предкавказских степей состояла из казачьего населения и линейных батальонов, то они старались получать скоротечные выгоды от занятия сельским хозяйством. При этом опасались вкладывать свои, и так скудные денежные средства и труд в долговременные проекты, к каковым относилось и разведение шелковичных плантаций. К тому же в 1834 г. после сильнейшей засухи предыдущего года по всей Кавказской области погибло 106000 шелковичных деревьев, поэтому основная выработка шелка пришлась на Кизлярский уезд. Цена, на который в крепости Кизляр доходила от 10 руб. до 10 руб. 75 коп. за фунт, а за шелк же полученный в станицах на левом берегу Терека платили от 6 руб. 50 коп. до 8 руб. 50 коп. за фунт. В 1835 г. почти всю весну и лето шли сильные дожди с холодными ветрами, поэтому большое количество шелковичных червей погибло, даже те, «которые уже начали делать свои коконы». По этой причине шелка было получено всего 180 пудов, но цена на него практически не изменилась. В казачьих станицах по Тереку лучший шелк продавался на месте от 7 руб. до 8 руб. 50 коп. Как и прежде, он отправлялся в Москву, на Макарьевскую ярмарку в Нижний Новгород, Астрахань и Нахичевань. А толстомотанный шелк оставался на месте или шел «на продажу и на обмен в аулы кочующих народов».
В 1836 г. кавказский инспектор над шелководством совершил продолжительную ознакомительную поездку по селениям Кавказской области, в ходе которой посетил и территорию Моздокского казачьего полка. Обнаруженные нарушения и меры по их устранению были подробно записаны в путевой журнал. Так, в станице Наурской предполагалось «землю весною перекопать, сделать ограду, сараи выстроить в 20 сажень длины, 2,5 ширины и 4 аршины вышины (42,67 м х 5,33 м х 2,84 м - автор) с двумя обыкновенными величины дверьми и через каждые 2 сажени по окошку в 1,5 аршина вышины и 1 ширины с ставнями, одно против другого». В станице Ищёрской шелковичный сад оказался в хорошем состоянии, но отсутствовал добротный сарай. В станице Стодеревской общественный сад оказался в запущенном состоянии и не имел прочного ограждения, земля также не была перекопана. В станице Галюгаевской шелковичные деревья не окапывались и не подчищались, и весь сад также не имел надежного ограждения. В станицах Наурской и Галюгаевской, ко всему прочему, предполагалось «смотрителя выбрать благонадежного».
Копия путевого журнала в июне 1837 г. была направлена в Штаб войск, расположенных на Кавказской линии и в Черномории. На что пришел крайне раздраженный ответ за подписью генерала барона М.М.Таубе, в котором просили «на будущее время требованиями по этому предмету до казачьих станиц относящихся сообщать прямо от себя по принадлежности в Штаб здешних войск», т.е. в Кавказское Линейное казачье войско. Одновременно инспектор над шелководством обратился и к гражданским властям. В нем напоминалось, что «Высочайшим манифестом от 22 августа 1826 года 13-м пункте § 8-м хотя и отменено взыскание пени за не разведение шелковиц, но обязанность сажать таковые продолжается». Местная администрация сделала соответствующие выводы и уже в ноябре 1837 г. разослала предписание городской, земской полиции и Моздокскому отдельному заседателю. Должностным лицам вменялось, «чтобы они за шелковичными заведениями и выработкой шелка… имели должный надзор… и всегда все замечания какие будут преподаваемы инспектором шелководства, исполняли безусловно со всевозможною рачительностью». Однако шелководство на левом берегу Терека, едва начав набирать обороты, стало повсеместно сокращаться, чему способствовали несколько объективных причин.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.