Сегодня среди ночи проснулась от того, что вдруг стало легко дышать и почти прошёл кашель. Даже сон убежал от столь неожиданного явления)) Тут же поймала себя на мысли, что за последние два месяца отвыкла нормально себя чувствовать.
Подкосило сильно. Самая популярная нынче болезнь выбила меня из бурного ритма жизни, поломав все «наполеоновские» планы. Помните, в начале прошлого года в общественном мнении звучала мысль: ковид – это просто разновидность гриппа, опасность которого преувеличена? Неправда. Рукотворная это болячка или нет, но она беспощадна. Её жертвами становятся и молодые, и старые, и модные, и бедные, и богатые, и деловые… Всякие. В этом я убедилась воочию в ковидном госпитале, куда меня привезла скорая. К счастью, меня не госпитализировали, сказав, что я «лёгкая» - всего пять процентов поражения. Но пока я ждала врача, КТ, результата, назначения, в приёмном покое был настоящий аншлаг. Дедушка в видавшем виде пальто, женщина с ярким маникюром, парень с новороченным телефоном. У всех одышка, уставший взгляд, поникшие плечи. И это явно не грипп.
«Мне нужно быстрее, мне на работу, мне надо бежать!», - не унималась взлохмаченная мадам, прося скорее принять её и отпустить. А сама еле стоит, аж пополам сгибается. В итоге раздражённо хватает сумку и шаркает в сторону входной двери. «Женщина, вы понимаете, что это не просто вирус, а это смертельный вирус? Куда вы пошли? Жить надоело?», - отрезвляюще звонко раздаётся голос медработника, обращающегося к ней. Мадам встрепенулась, замешкалась. «У меня работа, отчёты», - бормотала она. Здесь, в этом госпитале, её слова звучали особенно нелепо. Я смотрела на неё и думала, что многие люди, в том числе и я, похожи. Мы не верим. Не верим никому. Не понимаем реальную опасность, не осознаём, что жизнь очень хрупкая.
Вышла в коридор. Стою. Мимо меня прошли два санитара с каталкой, на которой лежал умерший в наглухо закрытом чёрном пакете. Ох, не хочу стоять в этом коридоре.. Вернулась на своё место, села. «Мы не можем вас положить, у вас уже нет коронавируса, вы ведь три дня назад выписались. У нас все места забиты тяжелобольными. Назначу вам лечение на дому», - громко и доходчиво объясняет врач пожилому мужчине. «Но мне плохо!», - парирует он, а по щекам катятся слёзы. Во взглядах присутствующих читается сочувствие.
Ко мне тихо подсаживается женщина. Узрев во мне потенциального собеседника, говорит: «Вирус ходит кругами. Вроде вылечился человек, пошёл на поправку. А потом осложнения хлоп его!». Она поведала мне, что лежала в госпитале три недели, выписалась с отрицательным результатом. Но последствия лечит до сих пор.
Пока она рассказывала, я смотрела на прислонившуюся к стене обессиленную девушку, которая дышала через кислородный баллончик. Стильная одежда помялась, наклеенные ресницы будто поникли. На полу рядом с ней небрежно валялась раскрытая вычурная сумка из светлой кожи. Модница словно потеряли свой лоск. Когда болеешь, то вся эта мишура теряет важность.
Получив свой список лекарств и рекомендаций, я отправляюсь домой. По дороге подвозим мужчину, у которого не было ни куртки, ни обуви. Оказывается, вылечившись от короны, у него случился инсульт. Приехавшая скорая забрала его из дома прямо в чём он был: трико, рубашке и тапках. «Чуть не умер», - вздыхает он.
Долго, очень долго я сражалась с болячкой, отстаивая право быть здоровой. Да и сегодня в состоянии борьбы. И это я ещё не тяжело переболела, как мне потом сказали. Ковид изменил мир, разорвав его на множество диссидентов, скептиков, доверчивых, ведомых, мыслящих и не очень. Эта новая болезнь заставила многих столкнуться с экзистенциальными вызовами. С новой силой нас взволновали вопросы о смерти, смысле, свободе. Это время остановиться, осознать свои ценности. И позаботиться о великом даре Божьем - здоровье, которое нам так ошибочно кажется данностью по умолчанию.
Евгения Кулябина