Давненько я к бабушкам не заглядывала.
А Катерина Матвеевна, между тем, в гости собирается.
Урожай с огорода она уж давно сняла, запасы сделала. Тыквы под кровать закатила. Капусты на зиму насолила. Кур всех порешила, детям и внукам, в каждую семью дала по курочке и себе холодильник курятиной забила. Корзинку яиц еще насобирала, в холодной половине дома поставила.
Баба Катя очень живая бабулька, непоседливая. Ей долгую зиму высидеть на месте «уж больно тошно». Она поэтому, кроме кур, и не держит больше никакой птицы и скотины. Не привязывается.
Это у нее каждый год так: как внуков всех разберут, с хозяйством управится, сядет у окошечка, скучно ей сделается: «Ну што, бабушка-корябушка, тошнехонько тебе?» - Спросит она себя. И, чтобы не усугублять навалившуюся на нее тоску, "силы пока еще есть, слава тебе, Господи, подсолнушка то у окошка ишо успею полузгать, зима долгая», и станет в дорогу собираться.
Вот решила она проведать свою сестру Аполлинарию. Она старше Катерины, и ехать ей куда-либо гораздо сложнее. А повидаться то обеим хочется.
За домом, как обычно, соседка Настя обещала присмотреть. Не отказывает, уж не в первый раз: и собаку Норку покормит, и цветы польет. А в выходные и дети приедут хозяйство осмотреть. Они все равно ездят в баньке попариться.
Купила дочь Катерине Матвеевне билет на поезд, подарков для тетушки, и приехала сама проводить мать в дорогу.
Накануне отъезда к бабе Кате пришла соседка Настасья, Катерина Матвеевна ей наказ дает: где и что требует особого присмотра. Газовое отопление, опять же, не отключает, потому как «выхолонет» весь дом. А в избе то у нее цветы: герани на окнах и декабрист, так ведь цветет хорошо зимой.
А вот о тряпочке.
Пожилые сельские женщины, испытавшие нужду и лишения, они, знаете ли, так ведь к любой тканюшке и тряпочке трепетно относятся. У них сразу вот так выкинуть износившуюся одежду рука не поднимается. И, как водится, любой вещичке дадут вторую жизнь. Если это пальто, можно плед из кусков драпа собрать; из надоевшей дочке юбки, сумку сшить. А то и просто на ленты распустить и коврик под ноги большим крючком связать. Как говорится: «голь на выдумки хитра», и в долгие зимние вечера есть чем заняться, и ведь как оно приятственно, когда из кое-чего конфетка получается!
Ну, а уж если совсем дрянная тряпка, тогда вон ее, «коли тяжелая, так в погребе бывает что-то укрыть пригодится. Коли легкая, так на «утималку» пойдет».
«Старый да малый, они ведь любят теплецо». - Как говорит баба Нюра.
Поэтому, теплой тряпочке сие изложение.
- Я в куртке поеду.
- Да ты хоть што! Такой холод! Шубу одень*. - Советует тетя Настя.
- Да ну, буду я в ней, как Скирбитьевна.
Дочь Марина тут рядом. Бабушка Катерина и с ней советуется и все подробно с ними обеими обсуждает:
- Брать ли мне эти тапки? … Нет, я наверно, пальто все же одену,* оно с подкладкой стеганой, плотно на мне сидит, а под него шаль, и поддувать не будет. … Это старшая внучка мне такой то подарок сделала. - Не без хвастовства, крутится Катерина перед зеркалом и показывает шаль соседке. Ой, спасибо ей за эту шаль. Как она меня спасала, я все время в ней, холодно было в избе, а я болела, так и спала прямо в ней.
Докучливо. А куда денешься?! Не отмахнешься. Марина знает, что матушка ее любит обстоятельно потолковать о хозяйственном, каждую мелочишку обсудить, для Катерины Матвеевны это вовсе не пустое. Дочь набирается терпения, рассеянно слушает, кивает.
- А ту круглую шапочку я заберу, которую ты вязала, - говорит баба Катя дочери, - она скаталась, и очень теплая стала, так если холод будет, ее под эту шапку и пододену, через нее не продувает. А мне голову то беречь надо. Свитер наверно белый возьму, он теплый. Што его беречь то, уж сколь лет то ему? А тот, тоже белый с косицами, помнишь? Тоже носить надо, лежит, кабы моль его не съела. К нему еще жилетка вязаная была. Такая же белая, тут тоже косы. Громоздкая больно, и полы на животе все время расходились, я ее Вальке отдала. Ничего? Не жалко, поди, тебе? ... Какая Валька?! Да вон, которая за Анисимовыми то живет. Она всегда в таком тряпье ходит. Шубейка ветром подбита, морозом оторочена. А может и есть что одеть, да только прибедняется. … Да и бог с ней. Мне-то вон сколь одежи поотдавали, понавезли, да надарили, и не сносить за мой век.
Я вот в прошлый раз от Аполинарьи ехала, так до поезда электричкой добиралась, и напротив меня села женщина в электричке, суетливая такая, сухонькая, все в сумку свою заглядывала, да что-то там все копошилась в ней …. А уж как она одета была! Столь много всего на ней было, да все холодное: туфельки розовые, поверите ли, лаковые, детские какие-то, с бантиками. А ведь уж старая, чуть может меня то помоложе, белые чулочки на ней, прозрачные, а ведь холод уже был на улице то. Плащ тонкий, кофтенка из-под него виднеется, беретик, тоже какой-то дырявчатый, но зато цветок тут вот сбоку торчит, шарфик ишо на шее намотан, гипюровый, ... осподии, думаю, да што ж ты жалконькая то какая!
Так и хотелось ее во что-нибудь теплое приодеть, хоть бы платок какой ей дать. … Прихватить, нешто, с собой какой не то, вдруг снова ее встречу? Мне сказала там женшина, что она, чудачка то эта, часто там, в электричке этой ездит.
- Да не нужен ей твой платок. - Говорит Марина.
- А што это?!
- Мам, ну невзрачный потому что, коричневый. ... Ну и что, что теплый. А ей важно, чтобы красивенький был, а не теплый! Вон газовый, блестящий есть у тебя, так возьми, подаришь, если увидишь.
- Да куда ж зимой, газовый?! Замерзнет ведь, горемыка.
- Скоро, все равно, конец света, говорят. – Вступила в разговор тетя Настя. - Ты когда домой то возвернешься? Или там встречать будешь?
- Што? Конец света то?! … А ты веришь? …
- Не знаю, но на всякий случай запасы кой-какие сделала. Спички, свечки, там, крупу, соль. Холодно, говорят, будет, и темно, если выживем.
- Ага, на соли то, как раз, и выживешь. … Ох, Настасья! Я вот думаю, не дано нам знать, когда такое произойдет. А Судный день, он для каждого свершится. … Приеду через пару недель, не переживай. Новый год встречать, Рождество праздновать, Бог даст, как обычно, в своей избе буду, с детьми да внуками. Ты только, Настасьюшка, Нору мою тут корми, не забывай. Тосковать она будет. Вот перед кем мы в неоплатном то долгу, так это перед ними, этими тварями божьими ... Декабриста поливай, да не перелей, смотри, вон у него на кончиках лапок то, вроде как бутики набухли. Цвести собрался. Приеду и порадуюсь на него.
- Ну вот. - Села бабушка Катерина среди сумок, поклажей и одежды, которую приготовила на себя надеть. Огляделась вокруг: вроде все предусмотрела. - Вот. Посадишь меня завтра в поезд, полка у меня нижняя, в середине вагона, усядусь я вот так то, и буду, как стара барыня на вате. Дай то, Господи, ничего не стрясется. Доеду. Аполлинарьюшку проведаю.
*А так уж они говорят.
Чем живет Катерина. Зарисовки из сельской жизни.
Фото с сайта Pixabay.
Из сельской жизни, о Раисе. В ожидании бабьего лета. А зима на носу.
Люблю старушек, если они настоящие и не злобные. Мои наблюдения. Навигатор.
Для чего писать? Зачем читать? И сколько ты будешь это помнить? Дом без книг скучен.