Мысль написать эту статью возникла после того, как мне на смартфон прислали шутливую картинку «Праздник к нам приходит».
Но героям нижеследующих историй 31 декабря было не до шуток:
1. Конструктора самоходных и танковых орудий Павла Николаевича Сячинтова арестовали 31 декабря 1936 года. Хотя незадолго до ареста он был награжден орденом Ленина, после успешных испытаний самоходки СУ-14 со 152 мм. орудием. Талантливый инженер-оружейник, работавший до ареста в Ленинграде на опытном заводе им. Кирова, был обвинен в «шпионаже, вредительстве, совершении террористических актов, саботаже и ведении подрывной работы в коллективе».
Эти его «контрреволюционные» действия были квалифицированы сразу по четырем статьям (ст. 58 пункты 6, 7, 8 и 11) УК РСФСР.
Суд над Сячинтовым состоялся 5 мая 1937 года, а на следующий день его расстреляли. В процессе реабилитации выяснилось, что все обвинения были надуманными, а дело – сфальсифицировано.
2. Член Московской коллегии защитников № 31 Григорий Георгиевич Коккинаки, родственник летчика Владимира Коккинаки, будущего дважды Героя Советского Союза, также был арестован в новогоднюю ночь - 31 декабря 1937 года.
Коккинаки был необоснованно обвинен в шпионаже в пользу Англии и приговорен к высшей мере наказания. Суда над юристом не было. Решение о расстреле приняла 27 февраля 1938 года Комиссия НКВД СССР и прокурора СССР. Приговор был приведен в исполнение тоже в праздничный день - 8 марта того же года.
Коккинаки реабилитирован в 1957 году.
3. В период опалы на Г.К. Жукова было арестовано несколько десятков офицеров и генералов, проходивших службу вместе с маршалом. Один из них - генерал-лейтенант Леонид Федорович Минюк, генерал для особых поручений, арестованный 31 декабря 1947 года.
1 ноября 1951 года Военная коллегия приговорила его по статье 58-10 УК РСФСР (антисоветская агитация) на 10 лет лагерей. Формулировка обвинения была следующей: «долгое время вынашивал вражеские взгляды и высказывал клеветнические измышления». Расшифровку этой фразы также можно найти в секретном протоколе Военной коллегии. В частности, подсудимый Минюк «высказывал удивление по поводу решения правительства о назначении Булганина, считая более правильным назначение военным министром кого-либо из маршалов, в частности, Жукова».
4. После войны было осуждено немало офицеров, которые по долгу службы контактировали с иностранцами. Одним из них был военно-морской атташе и одновременно резидент Главного морского штаба ВМФ в Турции капитан I ранга Аким Анатольевич Михайлов.
Санкция на его арест была получена за несколько часов до наступления нового 1946 года. Его взяли прямо за праздничным столом в гостиничном номере Центрального дома Красной Армии.
Акима Анатольевича обвинили в систематической передаче представителям иностранных разведок агентурных сведений (об этом деле можно прочесть в моей статье "Дело резидента Главного морского штаба (засекреченные судебные процессы)".
5. Героя Советского Союза полковника Владимира Денисовича Морозова арестовали за антисоветские разговоры в период его обучения в Военной академии имени М.В. Фрунзе.
Арест демонстративно провели за несколько часов до Нового 1948 года.
Морозов обвинялся в том, что «неоднократно высказывал антисоветские измышления относительно советской действительности, клеветнически отзывался о советском государственном строе и руководителе Советского государства». В частности, Герой высказывал озабоченность в связи с перемещением по службе маршала Жукова. Утверждал, что депутаты Верховного Совета СССР лишены возможности сделать запрос в правительство или в Верховный Совет СССР о причинах этого перемещения, поскольку вся полнота власти сосредоточена в руках одного человека.
Постановлением Особого совещания при МГБ СССР от 8 апреля 1948 года Морозова лишили свободы на 8 лет, в феврале 52-го – снизили наказание до 5 лет. А 3 февраля 1954 года Военная коллегия прекратила это дело.
После реабилитации и окончания Военной академии Морозов командовал полком, ракетной бригадой и дивизией, стал генерал-майором.
В Новогоднюю ночь не только арестовывали, но и приводили приговоры в исполнение, рассматривали персональные дела, допрашивали и судили.
Вот лишь один пример. В 1937-1938 годах были арестованы и репрессированы за «вредительство в области судебной политики» - председатель военного трибунала Харьковского военного округа Антон Феликсович Козловский, военный прокурор того же округа Константин Иванович Романовский, председатель военного трибунала корпуса Михаил Игнатьевич Ситников, и др.
31 декабря 1937 года, за несколько часов до Нового года, началось слушание персонального дела Козловского. К порочащим его связям (брат и сестра проживали в Польше, по линии отца имелись репрессированные родственники) присовокупили то, что он «не сумел разоблачить вражескую деятельность Ситникова, не помог разоблачить врагов народа Романовского, Ставицкого, Рогачевского и Мошкова, а также допустил ряд грубых ошибок политического характера, выразившихся в смазывании политических дел».
Проголосовали за исключение из партии. Затем последовал арест.
К этому времени К.И. Романовский и М.И Ситников были уже по приговору Военной коллегии расстреляны. Судили их в один день – 8 января 1938 года. А.Ф. Козловского 17 ноября 1939 года Особое совещание при НКВД СССР заочно приговорило к 5 годам исправительно-трудовых лагерей.
Другие статьи ЗДЕСЬ.