Сейчас у них есть всё, о чем только можно мечтать: любимая работа, успех и признание зрителей. Однако когда-то молодые музыканты не могли даже мечтать выступать перед большим количеством зрителей. «Мы были очень уверенны в себе, возможно слишком уверены, - признается Роджер Тейлор, - но это было простительно для нашего возраста».
«Мы были молоды, полны идей и думали, что развиты лучше, чем кто-либо другой, - добавляет Брайан Мэй. - Однажды мы решили завоевать мир, и это было глупо и нелепо, но каким-то образом это сработало».
Гитарист также прекрасно помнит свою первую встречу с Роджером Тейлором: «Это было словно вчера. Роджер просто пришел на прослушивание, которое состоялось в небольшой комнате в Имперском колледже. Он пришел и начал тихонько постукивать по барабанам. Я спросил его: "Что ты делаешь?" И он сказал: "Я настраиваю свои барабаны!" Для меня это было весьма удивительно, потому что люди, с которыми я тогда играл, в основном использовали что-то готовое. Однако Роджер всегда был настоящим мастером. Когда он начал играть, произошло нечто удивительное. Это звучит несколько банально, но в тот момент мы почувствовали какую-то необъяснимую химию».
Мэй и Тейлор тогда играли вместе с Тимом Стаффелом в группе Smile, и одним из их друзей был Фаррух Булсара. «Фредди часто приходил посмотреть на нас, - вспоминает Мэй, - но в основном он нас вроде как критиковал. Обычно он говорил: "Это очень, очень хорошо, но ты должен сделать кое-что еще. В этом случае ты должен вести себя не так, а вот так, ты должен быть актером на сцене. Ты обязан сделать всё, что в твоих силах"».
Какое-то время Smile репетировали в лекционном зале Имперского колледжа, куда их пригласили по протекции Брайана Мэя. Там же прошло несколько концертов, в том числе и первый лондонский концерт Queen 18 июля 1970 года. «Это выступление было особенным, - признается Брайан Мэй. – Тогда я состоял в комитете по развлечениям, и в число моих обязанностей входила организация всевозможных увеселений. Мы договорились с Джими Хендриксом, а через пару лет и сами сыграли в этом зале. Здесь уже стояло некоторое оборудование, и лично мне было очень сложно поверить в реальность происходящего. Это был один из первых случаев, когда зрителям был знаком наш материал».
«Осталось множество интересных впечатлений, которые сейчас невозможно повторить, - добавляет Роджер Тейлор. – Например, я помню, с каким восторгом наблюдал за такими группами, как Mott the Hoople, T. Rex, Procol Harum, которые выступали в том же зале. Так что этот старый репетиционный зал стал частью истории мировой музыки».
Брайан Мэй: «Однажды мы пригласили на наш концерт людей из нескольких известных звукозаписывающих компаний в надежде, что они предложат нам контракт. Мы играли, делали себе и зрителям попкорн, подавали апельсиновый сок. В то время мы сами обслуживали посетителей наших шоу. Это были первые концерты с Фредди, так что здесь наберется целая история. Рядом с этим залом был сэндвич-бар, куда любили заглядывать все именитые гости. Мне было неловко показываться там, потому что я, музыкант, был вынужден сам продавать гостям апельсиновый сок. Для нас такая ситуация стала своеобразной проверкой на прочность» (из интервью сайту musicradar, 2013 г.).
А уже в другом интервью порталу «Newsweek» музыкантов вновь спросили о первых днях группы. «Джими Хендрикс согласился играть в Имперском колледже за 1000 фунтов, - уточняет Мэй. - Тогда мы вряд ли могли представить, что спустя пару лет также выступим в этом зале. Не думаю, что нам четверым заплатили больше 1000 фунтов, но это был наш концерт, на который собралось достаточно много зрителей. Для нас это было самое главное. Зрители подпевали нашим песням, поэтому мы чувствовали удивительный прилив энергии и веры».
И, конечно, он подчеркивает особую роль Фредди. «Мы любили Фредди с самого начала. Он был очень энергичным человеком и таким уверенным в себе. Мы сразу поняли, что он хороший шоумен, однако мы не знали, умеет ли он петь. В первые дни он выкладывался на 100 процентов, но он все еще не умел управлять своим голосом. Тогда Фредди еще только готовился стать великим богом Фредди Меркьюри. Так что для нас это было вопросом веры. Мы решили дать ему шанс, чтобы он показал всем, на что способен. И Фредди был готов к этому».
«Мы не знали, что из него выйдет такой замечательный автор и певец, который будет обладать столь невероятной чувствительностью, - признается Тейлор. - Но уже тогда он дарил всем настоящую радость. Фредди, я думаю, был движущей силой группы уже в первые дни».
В 1973 году Queen подписали важный контракт с EMI Records. «Тогда начала формироваться база наших поклонников, - рассказывает Тейлор. – Мы были очень высокомерны на сцене, но в том заключалось нечто особенное. Во время записи наших первых альбомов мы были уверены, что создаем музыкальное совершенство, которое обязательно понравится публике».
А в 1975 году они уже выпустили знаменитую «Bohemian Rhapsody». Брайан Мэй: «Сложно описать то воодушевление, которое мы ощутили, когда Фредди впервые представил песню группе. Мы всегда вкладывали наши сердца и души в то, что собирались воплотить в жизнь. И, конечно, значение имело то, что мы всегда получали удовольствие от работы».
Роджер Тейлор: «Вначале мы не понимали, что Фредди хочет сделать с этой оперной секцией. Но каким-то образом мы знали, что это хорошая песня».
И в заключение: «Нашу карьеру нельзя назвать ровной, - замечает Мэй. – Но мы всегда умели возрождаться из пепла. Кроме того, для себя мы были самыми строгими критиками, поэтому мы никогда не позволяли себе жить на основе прежнего триумфа. К счастью, у нас была просто невероятная аудитория, которая не хотела, чтобы мы повторялись. Они были согласны на все наши эксперименты».