Молодой советский хирург прославился на весь мир своим необыкновенным поступком: он сумел провести на себе оперативную процедуру по удалению аппендикса.
Леониду исполнилось всего двадцать семь лет, когда он стал частью Антарктической экспедиции.
В 1959 году он окончил медицинский институт. Его зачислили в ординатуру по хирургии. Но он не успел ее завершить, поскольку 5 ноября 1960 года ему пришлось в качестве врача отбыть в Антарктиду.
Его зачислили врачом 6-й Советской Антарктической экспедиции. Впрочем, несмотря на занимаемую должность, порой Леониду приходилось исполнять обязанности водителя и даже метеоролога.
Через год, в 1961 году, произошло открытие новой советской станции, которую окрестили Новолазаревской. Леонида вместе с остальной командой перевели туда, и уже в апреле с ним произошло то, что в итоге прославило его на весь мир.
Он вдруг начал ощущать довольно сильные боли в брюшной полости справа, у него возникла тошнота, слабость, подскочила температура. Леонид поставил себе диагноз самостоятельно: аппендицит.
Кроме него, на станции больше не было врачей, а потому он понимал: ему придется либо попытаться прооперировать себя самостоятельно, либо погибнуть.
В личном дневнике свое состояние он описывал так:
"Похоже, у меня аппендицит. Я пока молчу об этом, даже улыбаюсь. Зачем пугать моих друзей? Чем бы они могли помочь? Я не спал всю ночь. Болит чертовски! Снежная буря бьется сквозь мою душу, воет, словно сотня шакалов. Всё еще нет очевидных симптомов того, что перфорация неминуема, но давящее дурное предчувствие пробирает меня… Это всё… Я вынужден думать о единственном возможном выходе: самому оперировать себя… Это почти невозможно, но я не могу опустить руки и сдаться."
Леониду нужны были ассистенты. Поэтому он попросих своих товарищей, которые в сущности не имели к медицине никакого отношения, помочь ему.
Ассистентами стали метеоролог Александр Артемьев и инженер-механик Зиновий Теллинский. Начальника станции Владислава Гербовича попросили подстраховывать - на случай, если бы кому-то из ассистирующих стало плохо.
Когда операция началась, команда стала работать на удивление слаженно: Александр держал зеркало и направлял свет, Зиновий подавал инструменты.
Леониду пришлось отказаться от перчаток, потому что большую часть манипуляций необходимо было проводить наощупь. Сделав себе местную анестезию новокаином, он, наконец, приступил.
Каждые 4-5 минут ему приходилось отдыхать, так как он находился на грани потери сознания.
"Добраться до аппендикса было непросто, даже с помощью зеркала. Делать это приходилось, в основном, на ощупь. Внезапно в моей голове вспыхнуло: я наношу себе всё больше ран и не замечаю их… Я становился слабее и слабее, мое сердце начинает сбоить. Каждые четыре-пять минут я останавливаюсь отдохнуть на 20–25 секунд. Наконец, вот он проклятый аппендикс!.. На самой тяжелой стадии удаления я пал духом: мое сердце замерло и заметно сбавило ход, а руки стали как резина." - писал в дневнике Леонид.
"Что ж, — подумал я, — это кончится плохо. А ведь всё, что осталось — это, собственно, удалить аппендикс! Но затем я осознал, что вообще-то я уже спасен!"
Операция в итоге прошла успешно. Закончив, Леонид наложил себе швы. Их он снял через несколько дней, а пока он шел на поправку стремительно.
Когда об этом случае стало широко известно, в СССР говорили только о двух вещах: о подвиге Юрия Гагарина и подвиге Леонида Рогозова.
В 1963 году Владимир Высоцкий и вовсе посвятил молодому врачу песню под названием "Пока вы здесь в ванночке с кафелем".