Говорят, что рыжие - натуры страстные и любвеобильные. Дагни родилась в Норвегии в семье врача в июне 1867 года. Бойкая, кокетливая, яркая, с непослушными прядями ярко-рыжих вьющихся волос... Непонятно, как такая могла родиться у скромных, добропорядочных родителей, говорящих за обедом только о дороговизне и лечении болезней.
Добропорядочный доктор Юль ежевечерне читал дочерям Евангелие и заставлял петь христианские гимны, а Дагни всегда чувствовала - ее ждет совершенно другая жизнь. Окончив частную школу для девочек, она мечтала о карьере пианистки и ничто не могло остановить ее.
Окончательно отвоевав у родителей право быть самостоятельной, в 23 года она переехала в Осло и тут началась совершенно другая жизнь.
Окунувшись в богемную тусовку норвежской столицы, где с некоторых пор обретался ее друг детства Эдвард Мунк, Дагни попала в "свою" среду. Быстро научившись повадкам и манерам эмансипированной женщины, она с удовольствием принимала участие в демаршах против притеснения женщин, в защиту разводов и права на свободную жизнь.
Дагни попробовала себя в писательстве, стала прекрасной пианисткой и начала позировать для Мунка. Вскоре Дагни отправилась за ним в Берлин. Друзья обещали устроить Эдварду там выставку. В Берлине Дагни и Мунк стали завсегдатаями берлинского кабачка "Черный поросенок".
В "поросячье" братство женщин не допускали, но сделали исключение для молодой, красивой и самоуверенной Дагни. Она наравне с мужчинами спорила, курила, пила вино.
Именно в "Поросенке" и завязался тот мерзкий клубок, с которого начались все несчастья Дагни. Иначе не назовешь те странные, запутанные, нервные и безумные отношения, которые начались у нее с завсегдатаями кабачка: все эти мужчины - и шведский писатель и публицист Август Стриндберг, польский писатель и пианист Станислав Пшибышевский и датский поэт Хольгер Драхман - потеряли из-за нее голову.
Дагни знала: она не просто красива, ее северная холодная красота и загадочная отрешенность действуют на мужчин магически, повреждая рассудок. Ей польстили, приняв единственную из женщин в свой круг и прозвав Аспазией. Дагни не поленилась изучить жизнь древнегреческой гетеры и пыталась соответствовать: поддерживать разговоры об оккультизме, черной магии и алхимии, рассуждать про феминизм и свободную любовь.
Все ее поклонники были истеричны, многословны, могли упасть в обморок, устроить сцену с битьем посуды, могли визгливо накричать или остаться совершенно хладнокровными перед проявлением самой ужасной низости... Но любой их нервный срыв, страдание, подлый поступок, измена, тотчас превращались в шедевр.
Ей бы сбежать от них, вырваться, избавиться от порочного обаяния, но эти гениальные безумцы стали для Дагни образцом для подражания, она тоже решила, что может черпать в беспорядочном вихре страстей, алкоголе, драках, ревности, яростных спорах и любовных страстях свое вдохновение.
В ту пору Дагни все еще силилась передать свои впечатления на бумагу в рассказы, но выходило скучно, тускло... Один Пшибышевский не жалел времени на то, чтобы склонившись над ее беспомощными опусами, вычеркивать фразу за фразой, надписывая поверх свои... Когда он отходил от стола, Дагни ликовала: ее проза оживала и начинала дышать.
При этом Стас не забывал ей шепнуть на ушко: "Моя королева" и что его сердце, его рука, перо и будущая слава принадлежат ей. В его славе она не сомневалась. Первые свои вещи он писал на немецком и немцы называли его "формирующимся гением европейской литературы".
Вскоре Дагни вышла за него замуж. Все ее любовники и поклонники приуныли. Внешне это был странный брак - женщины на Пшибышевском буквально висли. И став женатым человеком, он этому не сопротивлялся.
Когда Мунк узнал, что Дагни вышла замуж за Стаса, в его глазах мелькнуло отчаяние. На полотнах он изображал ее то невинной девушкой, то вампиром, то разочарованной влюбленной женщиной. Похоже, он так и не сумел ее разгадать.
Вскоре после ее свадьбы со Стасом, Мунк пригласил Дагни в свою студию. Дагни оценила расточительную роскошь бутылки шампанского, поблескивающей в убогом жилище Мунка и ее сердце радостно затрепетало: неужели он признается ей в чувствах?! В купальне она разделась и Мунк начал быстро-быстро шуршать углем по бумаге. Когда сеанс был окончен, Эдвард сказал: "Спасибо, все, можешь одеться..."
Пшибышевский, узнав, что Дагни позировала Мунку, почувствовал себя оскорбленным и вызвал Эдварда на дуэль. Стас утверждал, что он стрелял, но по правде говоря, это в высшей степени сомнительно.
Друзья передали Дагни слова Стаса, обращенные к Мунку: "Если тебе нужна она, Эдди, то возьми ключ от нашей квартиры! В любое время добро пожаловать!"
Это сильно ранило Дагни: оказывается, она - всего лишь вещь, которую можно запросто передать другому. Когда родился их со Стасом сын Зенон, то недоброжелатели пустили слух, что это сын Мунка. Через два года родилась дочь Иви. Стас негодовал: как он будет творить под аккомпанемент детского оркестра?
Пшибышевский из Берлина переехал с семьей в Краков, где его встретили как бога, предоставили им с Дагни роскошную квартиру и доверили руководить популярным литературным журналом "Жизнь". Поклонники носили его на руках, а Дагни в Кракове невзлюбили и прозвали "немой" - она ни слова не знала по-польски.
Стас крутил романы с Ядвигой Каспрович, женой поэта Яна Каспровича. Онемевшая Аспазия видела, как он тратит все деньги на любовницу. Более того, он требовал, чтобы Дагни подавала им с Ядвигой кофе и бутерброды... Стас бил тарелки, ругался, обзывал ее росомахой. Боже, на ком он женился? И это Аспазия?
Однажды, в пылу утреннего похмельного скандала, хлопнув дверью, Стас так сильно прищемил дверью палец маленькой Иви, что пришлось его ампутировать. От греха подальше Дагни отправила малышку на попечение своей подруги Луизы Френкель. В одно ужасное утро за Стасом пришли полицейские и Пшибышевскому надели наручники. Его обвинили в убийстве любовницы Марты Фёрдер, матери его троих детей.
Несчастная Марта отравилась газом. Дагни поразило другое. Родной брат Пшибышевского - Антоний, приютивший на время бездомную Марту с детьми, написал заявление в полицию, в котором говорилось, что Стас "своим провоцирующим поведением довел бедную, безнадежно влюбленную в него женщину..." Вскоре Стаса отпустили за отсутствием улик.
В кабинете мужа Дагни находила какие-то записки с таинственными символами и формулами. Да, она связала свою жизнь с темной личностью. Кто знает, как муж использует свои таинственные книги по древней магии? Следом новая напасть: найден задушенным молодой критик Новинский, яростный противник Стаса. Пшибышевский вновь арестован и опять отпущен в связи с недостаточностью улик. Поговаривают, что он был "духовным руководителем убийства"...
В тот момент, когда Дагни собиралась сделать то же, что и несчастная Марта, перед ней возник старый знакомый по Берлину, давно и безнадежно влюбленный в нее Владислав Эмерик, сын богатого промышленника. Ей было 33 года, а Владиславу 25. Жертва и спасатель встретились.
Дагни уже и забыла, как это бывает, когда за тобой трепетно ухаживает влюбленный мужчина. Подарки, рестораны, знаки внимания ей и сынишке. А потом - предложение. Нет, не руки и сердца...
Просто развеяться, отдохнуть в Тифлисе. Дагни согласилась. Они отправились втроем: Владислав, Дагни и пятилетний Зенон. Прибышевский с облегчением вздохнул и пообещал позже присоединиться. Владислав Эмерик не верил своему счастью и ликовал: она согласилась!
Долгая дорога была утомительной. И вот за окном дилижанса показались зеленые холмы и предгорья Тифлиса под раскаленным добела солнцем. Владислав покосился на спящую Дагни. Тень усталости легла на ее красивое бледное лицо с тяжелыми веками и длинными ресницами. Положив голову ей на колени тревожным сном спал светловолосый мальчик, вцепившись рукой в оборку ее платья.
Проводник зычно крикнул: "Приехали, Тифлис!" Женщина испуганно открыла глаза, провела рукой по огненным волосам и надела шляпу. До "Гранд-отеля" доехали на извозчике. При входе швейцар, взглянув на даму с мальчиком, понимающе улыбнулся Владиславу. Его здесь хорошо знали, он уже целый год здесь жил в номерах по делам отцовской фирмы - Густав Эмерик с некоторых пор получил концессию на добычу магния на Кавказе.
По настоянию Дагни они взяли два номера, в один из которых она удалилась с Зеноном отдохнуть с дороги. Владислав покорно поплелся в свой номер. Ему льстило, что эта женщина, по которой он сходил с ума несколько лет, наконец в полном его распоряжении, что она с ним, его, для него. Самолюбие тешило, что он победил всех ее знаменитых поклонников, даже самого легендарного Мунка и популярного Пшибышевского.
Дагни в номере привела себя в порядок, переоделась и прилегла. Она чувствовала себя загнанной в ловушку. Почему-то ей тут же захотелось избавиться от липкой, назойливой опеки Эмерика. Ее "спаситель" опутал ее своей любовью словно похититель беспомощную жертву веревками.
Он домогается ее постоянно и в самых неподходящих местах: в купе перед остановкой поезда, на вечерней набережной под дождем, во всех укромных уголках, затащив в гости. И она терпит его, должна терпеть ради сына, ради будущего. Сегодня она попросила ее не беспокоить: они с Зеноном устали с дороги. Дагни незаметно уснула тревожным беспокойным сном.
Она проснулась от громкого стука в дверь: "Дагни, вставайте. Чудесное утро! Я жду вас в ресторане!" Утро и вправду было чудесное: воздух наполнен ароматом пряных трав, свежий ветерок, щебетание птиц...
Дагни с Зеноном спустились в ресторан, расположенный в тени старых платанов. За столиком ее нетерпеливо поджидал Владислав. Она почему-то заказала бутылку вина и минеральную воду. Эмерик насмешливо поднял бровь: "Вино с утра? Может яичницу, булочки?"
Дагни невозмутимо цедила вино, разбавленное водой. Владислав бесился: в Тифлисе порядочные женщины не пьют и не курят в публичных местах, она разве не знает? Ей плевать, она не собирается себя лишать единственного удовольствия в этом Тифлисе... Ей все равно. Она подлила себе вина. Дагни не будет больше перед Владиславом разыгрывать внезапно поразившую ее ответную влюбленность.
Утром она в отчаянии написала Мунку. "Милый Эдвард, большая просьба: отнеси моей сестре две свои картин, на которых изображена я: "Мадонну" и "Ревность". Она сумеет выручить за них хорошие деньги. Ты всегда говорил: раз я вдохновила тебя на эти картины, они принадлежат мне. Видно, пришло время этим воспользоваться... Я без гроша, а на Стаса, сам знаешь, какая надежда..."
"Кому вы писали сегодня? Мунку?" - через некоторое время спросил ее ледяным тоном Владислав. Они стояли в номере. Письмо, которое она писала, исчезло со стола. Неужели он вскрыл его и ознакомился с содержанием?
"Вы никак не можете успокоиться из-за этого бездарного паяца" - вращал глазами Эмерик. Мунка этот молодой человек ненавидел даже больше, чем Пшибышевского, возможно, потому, что сам хотел стать художником, но ничего из этого не вышло.
Дагни нервно и горячо произнесла: "Презираемый вами Мунк никогда бы не опустился до чтения чужих писем!" И тут Дагни заметила в руках у Владислава маленький дамский пистолет. Ей грозили пистолетом...И Стас, и Стриндберг, и этот туда же! Жалкий актеришка!
"Поклянитесь на Библии, Дагни, что любите меня!" - изменившимся, каким-то глухим голосом, произнес молодой человек. Дагни увидела его глаза. В них светилось бесстрастное, ледяное бешенство теряющего над собой контроль человека. Она бесстрашно в упор посмотрела на него. Это было последнее, что она видела в своей жизни.
Это произошло 5 июня 1901 года в Тифлисе. После того как Дагни не стало, Владислав поднес к виску пистолет и нажал на курок. По одной из версий, именно Пшибышевский поручил Эмерику убрать жену.
Позднее Пшибышевский женился на Ядвиге Каспрович. Дети Станислава и Дагни выросли в приюте - так же как и дети Станислава и Марты.
#эдвард мунк #дагни юль #станислав пшибышевский #знаменитости #семья и брак #владислав эмерик #Хольгер драхман #Август стриндберг
Делитесь комментариями и ♥ следите за публикациями! Если понравилось, подписывайтесь на канал!