Рабочий день в маленькой комнатушке, насквозь пропитанной ядрёными запахами растворителей, масел и прочей зловонной химии, не задался с самого утра. Тоня-Пузоня, чудноватая бабка 70-ти лет снова кинула несколько деталей в ванночку с раствором. Полетели брызги в разные стороны, и Маманечка, её ровесница, утирая лицо платком, отчаянно прокричала:
-Дура плешивая! Дура косоротая! Опять резьбу сорвала!
Маманя сунула Тоне под нос деталь с отбитой резьбой.
-Куды теперь такую деталь? А вдруг парашют потом у кого не раскроется, балда ты косоротая? Ведь грех на душу возьмёшь!
Тоня распрямилась, подошла к Маманечке и демонстративно кинула в её ванночку ещё одну деталь. Та отлетела и, ударившись о бортик ванны, снова оказалась без тоненькой резьбы.
-Жаловаться пойду на тебя! Сил нет терпеть с тобой работать! Ты хулиганишь, а нас потом отчитывают вместе. Сколько деталей списали в прошлом месяце из-за тебя, вражина?
Тоня в ответ игриво посмотрела на Маманю и заблеяла козлом. Это была защитная реакция старухи на все замечания. И неважно, кто пенял ей - начальник или Вера-Маманя. Ответ был всегда один - козлиное блеяние.
-Сама ты дура, Маманя! И Рыбак у тебя дурак и подлюга! И все знают, что он к Олечке Руцкой ходит!
Вера от такого хамства только раскрыла рот, чтобы высказать возмущение, но Пузоня так громко заблеяла, что слова просто-напросто потонули в этой козлиной песне.
Маманя уже привыкла к своей напарнице. Правда, ругались они постоянно. В очень редкие дни между ними царил мир. Придут и начинают "мыть" детали, одновременно перемывая кости знакомым. Обе были необразованными, обе на пенсии, только Маманя была замужем, а Тоня-Пузоня - вдова.
На сей раз Маманя не стерпела и пошла жаловаться мастеру участка на свою напарницу. А через 10 дней состоялось заседание Цехкома, на котором разбирали конфликт между двумя бабками, переросший в угрозы одной из них уволиться. Естественно, что никто бы не стал собирать народ, чтобы послушать прения выживших из ума старух. Но в результате конфликта Пузоня сказала, что уволится. А так как в цеху совсем не было желающих работать на столь грязной и опасной для здоровья работе, пришлось созывать комитет, чтобы мирным путём как-то решить этот вопрос. Это было самое впечатляющее заседание Цехкома, о котором потом ещё долго вспоминали.
***
Утром Тоня прямиком пошла к начальнику цеха и сказала, что уволится. По её словам, Маманя и её дурак-Рыбак измываются над одинокой старухой. Она пришла домой после смены - жила она в соседней деревне - а у неё на светёлке висят прибитые бычьи яйца. Она их и палкой пыталась снять, и роготулиной, которой бельевые верёвки подпирают, - никак не могла достать. Сразу подумала, что это чёрт усатый так мстит за Маманечку свою. Ибо других шутников в деревне не было (там всего 4 дома жилых осталось - и то одни старики). А в тот день Рыбак ходил на плотину рыбу ловить и ему пришлось пройти мимо пришедшей со смены Тони. Увидев после этого инсталляцию на светёлке, она сразу поняла, чьих это руки дело, и только ждала утра, чтобы устроить праведный суд над обидчиками одинокой пенсионерки.
Пришлось членам Цехкома под ругань и слёзы Маманечки, её заверения, что Тоня сошла с ума совсем, отправлять в соседнюю деревню на уазике мастера, чтобы убедиться в наличии арт-объекта на доме Пузони. Семенники, конечно, висели, начали на солнце гнить, источать зловоние, собирать рои мух. Убедившись, что старуха не фантазирует, мастер еле сорвал при помощи подручных средств арт-объект со светёлки и закинул его в бурьян за изгородью.
Дипломатичными стараниями начальника нашего небольшого цеха, премий обеим старухам за "долгий и плодотворный труд", уговорами ему удалось замять дело. И обе бабули ещё проработали до закрытия цеха в 1993 году.
***
Об истинном обидчике Тони-Пузони я узнала случайно - от своего одноклассника Пашки, того самого, который и прибил семенники. Однажды словоохотливая старуха ехала из Посада домой. В то время рейсовые автобусы были в основном скотовозами. Она разместилась на переднем боковом сиденье, расставила вокруг себя сумки, битончики с молоком, маслом. Огляделась кругом - никого из знакомых нет. А у "Дворца" на заднюю площадку вошла вместе со старшими сыновьями её давняя знакомая, которая в школьные годы дружила с Пузониной дочерью, -Верка. Тоня так обрадовалась, что теперь всю дальнюю дорогу можно проговорить со знакомой, что пожертвовала местом, где лежал её узел с покупками, и заорала на весь салон:
-Верк, м...да толстая, ты что ли? Иди сюда! Я тебе место держу!
Верка и её сыновья готовы были провалиться от стыда сквозь землю. Весь автобус оглянулся назад в поисках той самой толстухи. Видя, что она не откликается и не подаёт признаков знакомства, Пузоня ещё раз громко крикнула:
-Верк, ну и разжирела ж ты! Во морду какую наела, важная стала! Иди сюда, место тут тебе держу!
Верка опять промолчала. Зато весь автобус заливался и гоготал на все лады. Тоня, почувствовав внимание незнакомых окружающих, начала рассказывать, как её дочь с Веркой бедокурили по юности.
***
Через несколько дней сыновья Верки, жалея мать и вспоминая тот позорный рейс, взяли у деда, резавшего бычка, яйца и прибили их на Тонину светёлку. Отомстили.