Однажды в поезде мне ехать довелось. Нёс нас на юг состав зелёный. На полку верхнюю взобраться мне пришлось: бабуле уступить, годами умудрённой.
Четыре женщины в купе сидели мы: "моя" бабуля, я, еще две тётки. От них так много было кутерьмы ( трещали, словно две трещотки).
Чтоб пообедать - села я внизу, на место, что бабуле уступила. Вдруг тетка первая пошла пускать слезу ( она до этого прилично пригубила):
Всё у нее не так, и жизнь ее - не та... Распалось у нее два брака... Брат у нее сидит... Сидела и она... Бьет её нынешний сожитель ( злой, собака!)
Ну, коли уж раскрылась эта тема, спросил тут кто-то: "А за что сидела?"
Тут снова сопли, слюни начались. Опять судьбу - паскуду обвинила. И выслушав весь этот пьяный бред, все поняли: сынка она убила.
- А сколько было твоему сынку?
- Да шесть... Иль семь... Я щас не помню точно... Да не специально было, как в бреду. Я пьяная была... Обидел очень...
- Обидел сын? Да что же он сказал? За что же было погубить мальчишку?...
- Меня он пьяницею с криком обозвал. Я бросилась с ножом. Не смог прикрыться книжкой...
Представьте, мать родную пьяницей назвать! Да где же видано такое?! Ну, дали за него мне два по "пять". И-то, освободилась по УДО я.
- УДО? Вот это да... Что тут сказать...
- Да забеременела я быстрее. От надзирателя, чтобы скорей рожать. А-то товарки - просто стервенеют,
Если узнают, кто - дитя убил. Они там не дают таким проходу. Вот тут с ребеночком мне случай подфартил... Сидишь - отдельно. И - быстрее на свободу.
Свою я крошечку Сережей назвала. Пусть будет память о погибшем сыне...
- Сережей тоже?... Ты его с собой взяла?
- В дом-интернат колонией переведен он ныне.
Мы все молчали, словно ток прошел по нам. Не знали, что сказать - минут пятнадцать. Та тетка продолжала горе заливать, жрать, чавкать и во что-то там сморкаться.
Когда немножко дух перевели, - молчанье прервала другая тетка. Она до этого считала все рубли и перепрятывала пачку денег в шмотках.
Поняв, что "здесь" их точно не найти, она довольно, успокоенная, села. И тоже следом начала грустить. Ведь надо же, какое дело!:
Отличник круглый был ее Сергей. А памятью он обладал какою! И добрый был мальчишка - нет добрей. Но что-то стало у Сережи с головою.
И обратилась к бабушке она. К той, что постилась и за грешников молилась. И бабушка сказала, чтоб сынка сдавать в дурдом она не торопилась.
"Я помолюсь за сына твоего. Но только ты должна трудиться тоже. Молитвы мало будет одного. Ты мне молитвой и постом поможешь.
Молись, молись за сына своего, который у тебя страдает. Сильней молитвы матери нет ничего! И Богородица молитве той внимает."
Но только женщина не стала постовать. Своя утроба ей была дороже. За сына не хотела воевать. Своя рубашка - ближе к коже.
А вот когда "рачок" поставили вдруг ей ( вся пожелтела, иль позеленела ), и ночевала у бабулиных дверей - тогда перечить бабке не посмела.
Из онкологии бежала сразу в храм. Таблетки ( химию ) - просфорой заедала. Постилась и молилась тут и там. И - вырвалась, "рачок" свой - обскакала.
Зато сидит Сереженька, бормочет. Людей к себе совсем не подпускает. И с ними разговаривать не хочет. Он выплаты по психМСЭ получает.
Закончила тут тетка изъясняться. А я сижу - глаза на лоб всё лезут. И волосы на теле шевелятся. Куда мне от попутчиков деваться?!
За что же мне такое наказанье: сидеть и слушать здесь всё это омерзенье?... Но тут бабулька мне "моя" сказала: "А у меня сегодня - день рожденья".
Я грустно посмотрела на нее, и поздравлять - язык не повернулся. Бабулька продолжает всё своё, хотя уже к окну я отвернулась.
"Сегодня выплатила я долги. Я у людей, знакомых занимала. Ходила и просила: "Помоги." И как мне быть тогда - совсем не знала.
Лейкозом заболел Серёжа мой. Семья, женат, а заболел лейкозом. Никто, конечно, тут не виноват. И не дала я волю слёзам.
По людям, по друзьям пошла ходить. Просить помочь деньгами, кто как может. 3 миллиона я должна была добыть... Не ожидала я, что кто-то мне поможет.
Давали люди, даже говорили, что "можно, в принципе, не отдавать..." Но больше всех - ( 2 миллиона )- отдали мне мои сестра и мать.
Они мне деньги - точно подарили. Племяннику и внуку помогли. Как дали, так про деньги и забыли. И я им поклонюся до земли...
А остальным я людям отдавала: немножечко, тихонько, как смогу. Я подрабатывала и недосыпала. Переживала: вдруг не помогу?
Помог мне Бог: последнее, что было за мной в долгу - сегодня отдала. И потому, - как буд-то я родилась. Как буд-то снова жизнью зажила.
- Сережа жив? - лишь тихо я спросила...
- Жив мой сынок. Сережа мой - здоров...
На полку верхнюю я груздно взгромоздилась, и после этого мы ехали без слов.
И каждый думал о своем Серёже. И каждый ведь по своему любил?... И мамой каждый назывался тоже... :
Убил и бросил... Не помог и исцелил...
#