Печка, лежанка согрела, успокоила и усыпила Нину. Проснулась от боли в спине и согнутых ногах, лежанка стала для неё маловата – она выросла, скоро исполнится шестнадцать. Печка – самое теплое, родное место – она знает её вдоль и поперек. Каждый кирпичик, трещинку, щербинку. Та её сторона, что выходит в зал, выложена белыми с синим узором изразцами. Они гладкие и горячие зимой, прохладные, приятные в летнюю жару, она любит прикасаться к ним. Лежанка застелена старыми ватными одеялами, впитавшими в себя запах дома, времени. Так хорошо, лежа на ней, мечтать о другой жизни, счастливой, полной радости и красоты. Её – Нины красоты.
Тишину застывшего вечернего дома нарушают только тиканье ходиков и шуршание. Чуть-чуть отодвинув занавеску, она, выглянув с печки наружу, видит сидящего за столом отца. Он раскладывает на нем денежные купюры, по их достоинству, одна к другой, бережно и тщательно перед этим разглаживая. Постепенно получается радуга: желтые рубли, зеленые трешки, синие пятерки, красные десятки и замыкали это великолепие фиолетовые двадцатипятирублевки. Открывшееся зрелище завораживает – отец с головой ушел в свое занятие, такое всепоглощающее и даже интимное, сродни служению в церкви или исповеди. Нина сидит тихо, как мышь, знает, если отец её заметит – расплата будет жестокой. Сначала ее за волосы сволокут вниз, потом толстым кожаным ремнем с железной пряжкой высекут вдоль и поперек. Отцу плевать на синяки, он уверен – она будет молчать. Никто не должен видеть, как он предается своему любимому занятию.
Она знала, в деревне их семью за глаза называют староверами, даже не подозревая насколько стара эта их вера. Более древняя, чем христианство, фанатичная и необузданная. Страсть к накоплению денег, без цели когда-либо их потратить – удовольствие доставляет сам процесс. Более того, трата накопленного сродни преступлению, святотатству. Пусть семья и живет беднее бедного несмотря на подсобное хозяйство и работу в совхозе. Мать работает дояркой, а отец трактористом, дом сверкает чистотой и пустотой – все по минимуму, даже телевизора завалящего нет, только радио.
Нина смотрит на отца, проникаясь отвращением, она знает – деньги, вырученные за продажу яиц, мяса, молока, овощей с огорода, добытые трудом всей семьи, в том числе и ее, отправятся прямиком на сберкнижку, где и будут лежать-полеживать, дожидаясь неизвестно чего. Она же как ходила в старой школьной форме, сапогах «прощай молодость», так и будет ходить. «Нищуха» – милое прозвище, не нарадуешься. В детстве ей кричали, дразня дети: «Нинка, Нинка, вся одежда в дырку». Это было неправдой – все дырки были аккуратно зашиты и заштопаны мамой, просто штопок было слишком много, даже для тех времен.
Захотелось спрыгнуть с печки, ударить отца, склонившегося над столом, кочергой по лысеющей голове, схватить деньги и умчаться с ними как можно дальше, туда где нет ни его, ни словно застывшей, замершей, матери. В теплые, жаркие края — к солнцу и морю
#маньяки
#мистика
#серийные убийцы
#вампиры