Аналитический центр "Акценты" и ведущий политический телеграм-канал России "Незыгарь" продолжают новый совместный проект. Мы анализируем элиты российских регионов - политические, деловые, общественные.
Восьмой над доклад посвящен ЦФО
Внутренняя политика ЦФО определяется столкновением архаики девяностых и модернизационных (технократичных) трендов.
Внутриэлитные процессы связаны с депрессивностью социально-экономической ситуации: это депопуляция, сверхвысокая концентрация бизнеса в региональных столицах, отсутствие альтернативных точек роста.
Некоторой степенью автономии обладают лишь локальные элиты в нестоличных Старом Осколе, Новомосковске и Рыбинске, что продиктовано экономическими причинами. А конкретно – высокой степенью индустриализации и наличием крупных и многопрофильных промышленных производств.
В частности, в Старом Осколе основу экономики составляют структуры "Металлоинвеста", НЛМК, "Евроцемент груп", а из локальных игроков - "Славянка" семьи Сергея Гусева. Председателем горсовета Старого Оскола с 2017 году является глава администрации управляющей компании "Славянка" Евгений Согуляк.
Ряд других крупных городов Центрального макрорегиона (Елец, Железногорск, Ковров, Муром) такой же степенью автономии экономических элит, как старооскольские или рыбинские, не обладают. И это несмотря на различный размер экономики данных городов.
Более того, губернаторы пытаются подчинить себе локальные элиты. В частности, в Ельце глава города Евгений Боровских и его замы Никита Родионов и Майя Селянина мобилизованы из правительства Липецкой области.
Политическую специфику Центрального макрорегиона определяет наличие очень большого числа корпоративных клиентелл. Для балансировки интересов центральнороссийских элит Кремль делегирует в макрорегион губернаторов, как правило, из иных регионов (за пределами ЦФО) или федеральных структур.
В свою очередь, делегированные губернаторы мобилизуют подчиненных по аналогичному принципу.
Одним из политических трендов Центральной России является централизация власти в руках губернаторов. Только в 2 субъектах имеются посты председателей региональных правительств, и в обоих случаях премьерами являются выходцы из крупного бизнеса.
В Тульской области это Валерий Шерин - выходец из компании "Тулачермет" (холдинг "Кокс" Евгения Зубицкого), а в Ярославской области Дмитрий Степаненко - выходец из Azimut Hotels московского бизнесмена Александра Клячина.
В руководстве центральнороссийских регионов губернаторы-"варяги" сформировали свои клиентеллы.
Ярким примером может служить Липецкая область, которую возглавляет выходец из системы Сбербанка Игорь Артамонов (ранее - топ-менеджер территориальных подразделений Сбербанка в Тюменской области, Ставропольском и Хабаровском краях).
В «банковскую» клиентеллу Артамонова входят, в частности, заместители губернатора Ольга Белоглазова (социальная политика), Сергей Курбатов (экономическое развитие), Анатолий Якутин (цифровое развитие), генеральный директор ОЭЗ "Липецк" Роман Петрухин, начальник областного управления экономического развития Кирилл Дождиков и другие функционеры.
В Ярославской области премьер Дмитрий Степаненко мобилизовал кадры из правительства Московской области, а в Курской области губернатор Роман Старовойт - из структур Росавтодора.
Ряд губернаторов обладают минимальной самостоятельностью в процессах элитогенеза, на что указывает мобилизация в их регионы представителей самых разных групп влияния. Это, в частности, Орловская, Тверская и Владимирская области.
Центральнороссийские регионы, такие как Воронежская, Костромская, Калужская, Рязанская и другие области, демонстрируют "приземленность" элит.
В правительстве Воронежской области нет ни одного "варяга". Исключениями являются лишь занимающие не самые статусные должности начальник контрольного управления Михаил Караулов (выходец из Ярославской области, советник ярославского губернатора Сергея Вахрукова), первый заместитель главы Воронежа Юрий Тимофеев (ранее - глава Твери) и председатель Контрольно-счетной палаты Игорь Селютин (ранее - заместитель начальника управления ФМС по Липецкой области Александра Старкова).
Элитогенез в ряде регионов ЦФО определяется межпартийными договоренностями. Орловская область с 2014 года считается «закрепленной» за КПРФ: губернаторами становились последовательно выходцы из наиболее сильных региональных отделений партии - ленинградского (Вадим Потомский) и московского (Андрей Клычков).
С 2012 года Смоленская область считается "закрепленной" за ЛДПР, представитель которой Алексей Островский является губернатором.
Островский - выходец из Брянской области, которая с 2012 года также "закреплена" за ЛДПР, но частично. Губернатор Брянской области - единоросс, а вот сенаторами от региона последовательно становились 3 либерал-демократа: Михаил Марченко, Сергей Калашников и Вадим Деньгин (член Высшего совета партии).
В 2018-2021 годы губернатором Владимирской области был представитель ЛДПР Владимир Сипягин, выигравший "опрокидывающие" выборы. Однако ЛДПР утратило влияние на регион., из влиятельных фигур остался лишь сенатор Александр Пронюшкин.
В Центральной России сохраняется инерционное влияние ряда бывших губернаторов-"патриархов".
Примером влияния Алексея Гордеев (Воронежская область) можно считать, скажем, назначение в 2018 году вице-премьером Ярославской области Виктора Неженца.
Пример политического влияния Савченко - это назначение в 2021 году старшим советником губернатора Курской области Романа Старовойта Наталии Зубаревой, ранее - заместителя губернатора Белгородской области.
Сразу 2 руководителя администрации губернатора Калужской области Анатолия Артамонова, ныне сенатора, стали губернаторами соседних регионов - это Николай Любимов (Рязанская область) и Александр Авдеев (Владимирская область).
Инерционный период влияния отставников различен и зависит от масштаба политической фигуры. Антипример - губернатор Костромской области Игорь Слюняев, ушедший в 2012 году в Минрегион России. Влияние Слюняева на политические процессы в ЦФО исчезающе мало.
По мере насыщения Центральной России федеральными креатурами активность местных элит будет неуклонно уменьшаться. Однако избежать политических конфликтов невозможно, хотя они и не так демонстративны, как, например, на Северном Кавказе или на Дальнем Востоке.