В Сибири не редкость встретить человека с немецкой фамилией. Дитц, Кин, Пфайфер, Вернер... Про свою семью рассказала Коркунова Эмма Андреевна
Мои родители Кнауб Андрей Егорович и Анна Андреевна жили изначально в Саратовской области. В семье моего отца было три сына. Я родилась в 1935 году в совхозе «99» Гмелинского района Саратовской области. Отец работал скотником, а мама дояркой. Затем мы поменяли место жительства, переехав на станцию Гмелинская, где отец работал грузчиком, мама - разнорабочей.
По приезду на новое место жительства мы жили в землянке. Спустя некоторое время отец построил новый дом, но пожить в этом доме нам пришлось недолго.
Началась война. В течение небольшого времени мы должны были собраться к переселению в Сибирь. В то время у нас было небольшое хозяйство: корова, свиньи, куры. И все, что находилось в доме, вещи, кухонная утварь и прочее, все это мы вынуждены были оставить. Нас признали «кулаками». Но в чем же мы были виноваты до сих пор остается загадкой. Работали родители с утра до позднего вечера, чтобы прокормить семью, ведь время было очень трудное. Всю нашу семью посадили в товарный поезд и отправили в безвестность. Условия были невыносимые. Ехали очень долго. Конечная остановка - город Красноярск. Затем нас пересадили на баржу и доставили по Енисею в село Юксеево. Было 13 сентября 1941 года.
Нас расформировали по населенным пунктам. Наша семья была распределена в село Береговая Подъемная. В Подъемной мы жили у старой женщины. Отец работал в колхозе. В 1942 году мы переехали из Подъемной в Юксеево. Отца забрали на трудовой фронт. Мы с мамой и моим старшим братом остались втроем.
Чтобы прокормить семью, мой брат с мамой работали в заготзерно. В трудармии отец был до 1947 года. После возвращения из трудармии поступил на работу тоже в заготзерно. Всё это время наша семья вся находилась под комендатурой. Это были очень тяжелые времена, когда мы не имели никакого права на выезд за пределы села, а тем более района. Нужно было ежемесячно отмечаться в комендатуре.
Чтобы выжить в таких тяжелых условиях мы ходили по полям и собирали колоски, просили милостыню. Отношение к нам было не совсем доброжелательное. Часто приходилось в свой адрес слышать разного рода оскорбления: фашисты, фрицы. Это сильно подрывало мою психику. В школу пошла я поздно, как я помню по своей детской памяти лет в 10. Сначала мы по-русски мы не умели говорить. В 1953 году я окончила Юксеевскую семилетнюю школу и поступила на работу в лабораторию визировщиком.
В 1991 году вышел «Закон РСФСР от 26 апреля №1107-1 «О реабилитации репрессированных народов». В этом законе государство признало свои ошибки. Но несмотря на то, что это было огромной радостью, это время оставило большой отпечаток в моей судьбе. Время ушло. Обидно, конечно, что когда мои одноклассники получали специальность, я не имела такой возможности, надо было находиться под комендатурой. Нельзя без содрогания, без слёз на глазах воспринимать то, что пришлось нам вынести. Но, несмотря на искалеченную судьбу, мы продолжаем верить в счастливое будущее.