Начало
Думаю, любая система несовершенна. Но КОА (центральное агентство по приему беженцев) может довести до пляски св.Вита полнейшим отсутствием логики и логистики вкупе с внезапной щедростью, под которой скрывается сверхъестественное скопидомство. Все это напоминает селедку под шубой, где лицемерно слились воедино напрочь несочетаемые продукты.
Первые две недели в Тер Апле меня поселили в юнит всего лишь с одной соседкой. (У нее был СПИД, кстати. Это, конечно, не передается по воздуху, но все же мне было крайне неуютно, принимая во внимание ее несусветное засранство). После того, как ее отправили в другой лагерь про меня вроде бы забыли еще на две недели. Я отмыла все с хлоркой и блаженствовала одна. Одним утром меня резко переводят в другое здание уже с двумя соседками. Через две недели так же внезапно нас, всем скопом, переводят в соседний юнит. Меня слегка достало таскать вещи из юнита в юнит, да еще и делать генеральную уборку каждый раз, включая мытье окон и стен. КОА объяснило это тем, что таким образом они упреждают нашествие вируса. Вроде бы хороший логичный ход, если не обращать внимание на залапанные кем-то чуждым и, возможно вирусоносным, стены и окна. Две недели всех новоприбывших держат в одном здании, через две недели тех, кто остался переводят к тем, кто уже провел тут две недели и так далее. О вашем удобстве никто не заботится, но все же — пандемия, люди из разных стран и какие-то там меры можно бы понять и перетерпеть. Возникает вопрос, а зачем же тогда всех новеньких тестируют?
И шаблон начинает ломаться. Поселили нас вместе. Каждый провел тут, допустим, по две недели. Отлично! Однако, тут же ты можешь идти в магазин, посещать кого-то, кто только прибыл, целоваться с ними в десна, принимать гостей и возвращаться в свой тесный юнит неся в себе неизвестно какую заразу. Не говоря уже о детях, которые вездесущи и неуловимы. Зачем тогда вся эта котовасия с переездами? А чтоб на бумажке было написано: «Все меры приняты. Видите, мы работаем!»
Через пару месяцев моего пребывания случились афганцы. Лагерь моментально переполнился и КОА вдруг забило на превентивные меры заселяя и смешивая всех со всеми. Не так, чтобы совсем забило. Они понастроили прямо в окрестных полях огромные шатры человек на сто. И направляли туда всех новоприбывших на одну-две ночи. Видно, комнаты с бетонным полом для спанья в здании ИНД закончились.
В шатрах были походные кровати и там ночевали все подряд — семьи с детьми, мужчины, женщины, христиане, мусульмане и всякая марокканская шушера, которую ведь никто не отменял.
Конечно, при таком тесном соседстве, да еще и ночью не обходилось без эксцессов. То там ножичком кого-то порезали, то сям по мордам кому-то надавали.
В итоге лагерь вместимостью 2000 человек вместил 3000! Меня снова перебросили в другой юнит, теперь уже семейный. Звучит мило? Ага! Арабские семьи с 3, 4, 5-ю детьми в подоле. Как я уже говорила — арабские и особенно марокканские дети заставили меня ненавидеть их родителей отдельным пунктом. По стойкой убежденности вышеупомянутых их дети рождаются, чтобы быть. Всё! Вот он родился, теперь он есть, его надо бездумно любить, кормить когда маме станет охота поднять свой зад с лавки и отпускать гулять. Что он там гуляет, почему орет, кому гадит маму не особо интересует. Орет? Значит надо ему. Проорется и дальше пойдет гулять. Так оно вообщем-то и есть и, вполне даже неплохой метод взращивания в ребенке самостоятельности, если бы не тот факт, что вокруг них, и очень близко, находятся другие люди, многие даже болеют или имеют психические расстройства. Но людей, привыкших жить тесно, большими шумными кодлами это мало волнует.
Первую неделю я тратила на то, чтобы научить всю детскую шоблу не хлопать дверьми и смывать воду в унитазе. Но как только они, наконец, врубались их переводили в другой лагерь и заселяли следующих. И все по новой. Им-то хорошо, они приехали, недельку перекантовались и уехали, а я там застряла на века. Ей богу, были у меня мысли придушить пару-тройку мамаш во сне, потому что их дети врубались гораздо быстрее, чем они. Греет лишь мысль, что штук 30 детей — будущих голландцев — я научила не хлопать дверьми, пользоваться туалетом и не орать над ухом.
Мой юнит уплотнился по самые жабры. Самыми приятными соседями оказались турецкая семья с двумя детьми, африканка с дочкой и семья афганцев. Турки были щедрыми на еду, гостеприимными и не орали. Африканцы были чистыми, но хитрожопыми. Они все сокрушались антигигиеной, брезгливо протирали дверные ручки, но ни разу за неделю не убрали в совместном пространстве. Приятным это соседство было потому, что они тихо сидели у себя в комнате и не загаживали общественные поверхности. Афганцы, в который раз порадовали. Воспитанные дети, тихая чистая мама и образованный умный муж. Я вам не скажу за всех афганцев. Я слышала прямо противоположные мнения, что они — это ужас-ужас. Но лично мне попадались приятные люди. Этот мой сосед рассказывал жуткие истории о том, как он прорывался уехать. За ним уже охотились, т.к. он работал на голландскую компанию, да еще и был военным. Денег улететь не было, билеты стоили, как самолет. Тогда эта компания выдала всем работающим на них афганцам приглашения и визы с билетами. И буквально в последний момент их грузовиком вывезли в аэропорт. Эта семья из четырех человек приехала с одним чемоданом. Им сразу, безо всяких интервью, в течение недели дали постоянный вид на жительство и отправили в хороший лагерь ожидать жильё.
Но в основном попадались такие соседи, которых хотелось сначала притопить в унитазе, а потом, не протирая насухо, запереть в морозилке. Помню одну сирийку с четырьмя детьми от 5 до 12 лет. Она никогда не здоровалась, весь день спала в комнате, а вечером пару часов сидела на лавке. Все это время дети жили своей жизнью. Сами разогревали себе еду, сами несли еду маме в комнату, сами мылись и гуляли. Больной она не выглядела. Но дети, хотя бы слушали мои приказы.
Однажды заселили удивительную даму, европейского вида. Я, когда услышала ее совершенный английский, поразилась и спросила откуда она. Не поверите! Из Канады! Каким макаром канадка оказалась в лагере беженцев я так и не узнала. Она была весьма странной дамой. По утрам пела красивые песни у себя в комнате. Очень хорошо пела. Но по ночам она говорила (не знаю с кем — возможно по телефону) двумя разными голосами. Один голос был нормальный женский, а вот другой — грубый, хриплый. Она как бы общалась, как бы еще с кем-то. Женский голос задавал вопросы, а грубый в полную силу орал матюками в ответ. И так могло быть пол ночи. Утром я видела вполне нормальную женщину. Думаю у нее какое-то психическое расстройство типа шизоидного. Эта тоже брезгливо морщилась входя на кухню после арабских детей, но ни разу не убрала.
Не знаю почему, но вместе с афганцами произошло нашествие турков, сомалийцев и македонцев. Шатров стало не хватать. Людей селили в спортзалы и другие подсобные помещения. В тот момент КОА проявило чудеса логистики и щедрости. После ночевки в походных условиях людей на такси отправляли в другие лагеря. На такси!
Такси здесь стоит примерно так: Таксометр рассчитывает стоимость поездки следующим образом: она состоит из платы за посадку (3,10 евро) плюс цена за километр (2,35 евро) и стоимость минуты поездки (0,39 евро). Ожидание стоит 42,50 евро в час. Стоимость поездки на дальние расстояния рассчитывается индивидуально и предполагает фиксированную цену.
Такси лились через лагерь нескончаемым потоком. Были и автобусы, которые наверняка дешевле. Но так как все лагеря в Голландии переполнились, то людей отправляли не группами, а каждого в отдельный лагерь. Потому в основном на такси. Снова возникает вопрос: а почему бы не отправлять людей общественным транспортом? Не знаю! Может таким образом отмываются какие-то деньги.
Казалось бы организовались, людей принимают, кормят, отправляют, но ощущение вселенского бардака только нарастало. Работники КОА превратились в стадо потных сопящих бизонов. Теперь, добиться от них чего-то стало совсем невозможно. Полиция прописалась в лагере. В голландской прессе это все назвали кризисом системы и в лагерь понаехали всевозможные лица от министра иммиграции, которую можно сильно не любить за проводимую ею бездушную политику, до короля Нидерландов, который, как я предполагаю, является чем-то вроде голландского тюльпана. Т.е. никаких функций, кроме символико-декоративных он не несет.
Подозреваю, что благодаря этому нашествию дата моего интервью еще отодвинулась.
Продолжение
Ставьте лайки! Комментируйте! Подписывайтесь!
О лагере беженцев в Голландии
Про голландский дом престарелых
Как я ухаживала за бабушкой в Голландии
Веселушки
