оглавление канала
Мы шагали рядом, а на душе было покойно. Не было страха, не было сомнений. Когда переступаешь черту, которая называется «точка невозврата», у каждого человека остается только один вариант. Жить, борясь, или умереть, борясь. Сомнений быть не могло. Сомнения остались позади.
Наш путь занял, на удивление, совсем мало времени. Или, мне так только показалось.
Нас ждали. Потому что, при нашем приближении, ворота распахнулись, будто, сами собой. Нас окружила стража. Дядюшка нас уважал. На одну женщину и молодого парня выслал чуть не целый полк вооруженных до зубов воинов. Они к нам не прикоснулись. То ли, выполняя указания Правителя, то ли, просто боялись, уже наслышанные о наших подвигах. Правда у Врана отобрали копье. Но, ножи с символами Бога Ящур-Веды, забрать не посмели. И нас повели опять, уже знакомыми мне, гулкими коридорами в сторону тронного зала. Конечно, как же без высочайшей аудиенции.
Я бросила быстрый взгляд на Врана. Он был спокойным, и я, даже бы сказала, несколько расслабленным. С мальчишеским любопытством крутил головой по сторонам. «Правильно, свои владения надо знать» - подумала я весьма ехидно.
Вскоре перед нами распахнулись тяжелые дубовые двери тронного зала. Дядюшка восседал на троне. Но, вид при этом, имел слегка запыхавшийся. Чувствовалось, что усаживался он на него в спешке. Я только усмехнулась про себя. Да, величие дается нелегко, если им тебя обделили Боги.
Мы остановились, не доходя несколько шагов до трона. Но, преклонять колени не стали. Один из стражников попытался нас принудить сделать это. Он уже протянул руку ко мне. Но, я так глянула на него, что он испуганно ее тут же отдернул. Наволод небрежно махнул рукой, пускай, мол, стоят. Небрежные жесты тоже ему не очень удавались. Было видно, что ему приходилось долго тренироваться перед зеркалом. Он заговорил первым, своим хриплым каркающим голосом.
- Ну здравствуйте, племяннички…
А я себе пробурчала под нос.
- Твои племяннички сейчас в овраге лошадь доедают.
Но, он услышал.
-Веденеюшка, зачем же ты так. Мы все же не чужие люди. Твой дед мне отца заменил, а отец – брата. – Голос был приторно- противным. И я, не удержавшись, сморщилась, как будто, мне под нос подсунули кусок дохлятины.
Глаза Наволода полыхнули злобной ненавистью, но он сумел сдержать себя. И продолжил, но уже без приторности.
- Вы, наверное, голодны. Так, отобедайте вместе со мной. – Он махнул рукой в сторону накрытого возле растопленного камина стола, уставленного всяческой снедью.
Вран сжал зубы, скулы его побелели. Я коснулась руки брата, и ответила Наволоду.
- Прости, мы на жесткой диете. Надеюсь, ты нас звал не обедать. Может быть, приступим к делу?
Правитель сошел с трона и неспеша подошел к столу. Взял неторопливо кусок какой-то снеди и стал внимательно его рассматривать, а потом втянул ароматный запах носом и в притворном блаженстве прикрыл глаза. Будничным голосом радушного хозяина, удрученного неразумностью своих гостей, он проговорил.
- Напрасно. У меня чудесный повар. Таких пирогов, какие он печет, не сыскать и в семи мирах.
Вран опять скрипнул зубами. Я строго глянула на брата. Правитель пытался вывести нас из себя. Ну, это он напрасно. Я в эти игры чуть не пол жизни играла. И без ложной скромности, считала сама себя не плохим игроком. Ну, что ж, «дядюшка», хочется тебе поиграть? Я приму вызов. Только бы тебе самому потом об этом не пожалеть. Главное, чтобы Вран не сорвался со своим горячим юношеским пылом. Я тихонько сжала руку брата, надеясь, что он меня поймет. И тоном светской львицы проворковала.
- Боюсь, твоя грубая пища совсем не та, к которой мы привыкли у нашего батюшки. Да, и запах вызывает сомнения в свежести мяса. А сочетание базилика с мятой в этом соусе, и вовсе неприемлемо. - Сказав это, я расплылась в ласковом оскале.
«Дядюшку» заметно перекосило. Легкий налет гостеприимства слетел с него, как поутру слетает туман с лугов под напором сильного ветра. И он, прищурив глаза, рявкнул.
- В темницу их ко всем прочим! Там, глядишь, ума и прибавится! Пускай до утра посидят на хлебе и воде! А там и поговорим тогда! – Ну, насчет «ума прибавится» - это он пальцем в небо ткнул.
Повернувшись, чтобы идти на выход, я картинно пожала плечами. Сказала негромко, но так, чтобы он меня услышал.
- На ночь вообще есть вредно, хоть хлеб с водой, хоть пироги. Фигуру испортить можно. - Вроде, как меня сильно печалила его неразумность в этом вопросе.
Вслед нам по каменному полу загремело какое-то блюдо. По производимому шуму, скорее всего, самое большое, с фруктами. Я только довольно усмехнулась.
Вран бодро шагал рядом со мной, и еле сдерживал смех. Потом, тихо спросил:
- Чего ты добивалась?
Я глянула на брата с улыбкой и хмыкнула.
- Когда человек злится, он может наделать ошибок. А ошибки Правителя – залог нашей победы, брат мой. А потом, мы ведь с тобой должны убедиться, что с нашими друзьями все в порядке, насколько это вообще возможно в данной ситуации. Спроси мы у «дядюшки» об их состоянии, или, обратись мы, спаси Боги, с просьбой о встрече, вот тут он и начал бы нам «выкручивать руки», да свои условия ставить. А так, без особых хлопот, он сам нас к ним приведет. И заметь, безо всяких молений и упрашиваний с нашей стороны.
- А откуда ты знала, что нас именно к ним отведут? Он же мог нас в любую другую камеру засунуть.
- Не мог. – Коротко ответила я, а затем пояснила. - Я знаю, что в этом замке есть только одна камера, где можно держать ведунов и магов. Там, где их магия бессильна. У него, просто, не было других вариантов. – Довольно хмыкнула я.
Вран только покачал головой, продолжая улыбаться