Часто ли нам встречаются мутанты? Не в книжных страшилках и киноужастиках, а в реальной жизни. Наверное большинство из нас скажет, что нет. А на самом деле каждый из нас встречает хотя бы одного мутанта в неделю, а то и ежедневно по несколько. Речь идет о мутантах-животных, из которых заметнее всего птицы.
Самые обычные мутанты – это альбиносы. Каждый хоть раз слышал о белых воронах. Название этой птицы стало нарицательным, как чего-то необычного, исключительно редкого, поэтому мало кто знает, что белая ворона – это не художественный вымысел, а вполне реальное существо. Обычные, серые, вороны часто относятся к альбиносу в своей среде агрессивно, впрочем, как и люди к выдающимся или просто очень уж непохожим на толпу личностям. Поэтому белой вороной нередко называют такого неординарного человека.
Полностью белые вороны встречаются исключительно редко. За последние 2-3 столетия их находили всего несколько раз. Гораздо больше частичных альбиносов, у которых белое не все оперение, а только его отдельные участки. Интересно, что таких мутантов их соседи воспринимают совершенно нормально. Лет пять назад мне довелось увидеть ворону с большими белыми пятнами на крыльях. Птица строила гнездо в компании нормально окрашенного сородича. Однако проследить за ней дальше не удалось. А вот за другим частичным альбиносом – галкой, обитающей в микрорайоне Канищево – наблюдаю уже в течение восьми лет. В отличие от других галок, которые кажутся все на одно лицо, эту можно узнать издалека. У нее, как и у всех, черная спина и серая голова, а вот на плечах, зобе и брюхе многочисленные грязно-белые кляксы. Галка-мутант ведет совершенно нормальную жизнь в обществе сородичей, имеет пару, каждый год они воспитывают трех-четырех птенцов, правда, все они нормальной окраски.
Еще одна редчайшая встреча – цветная сорока. Как известно, для этих птиц характерна черно-белая окраска. Поэтому когда в Лесопарке, постучав по дереву с сорочьим гнездом, увидел вылетевшую из него бело-коричневую птицу, я даже не сразу понял, кто это. Белыми у этой сороки были хвост, концы крыльев и туловище. Светло-коричневыми – голова, шея и плечи. Несмотря на необычную окраску, сородичи к ней относились нормально. Она образовала семью с самцом нормальной окраски, но обзавестись потомством птицам так и не удалось. В первый год уже почти перед вылуплением птенцов гнездо разорили люди, непонятно зачем украв все шесть яиц. На следующий год сороки не стали строить гнездо на дереве, а укрыли его в густых зарослях колючих кустов. Но во время весеннего половодья гнездо было затоплено, размокло и почти развалилось. Пара построилась в тот год вторично, выбрав самые тонкие ветки березовой вершины. Что помешало им в очередной раз, неизвестно, но вскоре птицы сами бросили это гнездо. Цветную сороку можно было увидеть еще почти год, но в начале следующей весны она исчезла.
Среди семейства врановых птицы-мутанты представляют собой редкое исключение. А вот белым или пестрым голубем вряд ли кого удивишь. Но это просто потому, что мы редко смотрим на них внимательно. У голубей есть четыре основных типа окраски, и на любой из них может наложиться альбинизм. Интересно, что белые пятна расположены на голубях не абы как, а в соответствии со строгим законом. Это характерно не только для птиц. Более 150 лет назад русский профессор К.Ф. Рулье впервые внимательно присмотрелся к окраске лошадей, коров и других домашних животных и выявил интересные закономерности. Это знание позволило профессору пошутить над друзьями. Он держал с ними пари: смотря в окно, они сообщали, сколько у лошади белых пятен, а К.Ф. Рулье, не видя этой лошади, угадывал, где они расположены и всегда оставался в выигрыше. Интересно, что генетика законы распределения цветов до сих пор не объяснила, да и не пыталась.
У голубей закономерности размещения белых пятен таковы. Если белые перья всего на одном или двух участках тела, то, скорее всего это первостепенные маховые перья, причем их расположение обычно симметрично. Если в окраске 3-4 белых пятна, то к маховым добавляется хвост или мелкие точки на голове. Если появляются новые пятна, то они размещаются на плечах, или на спине появляется белый треугольник, а если их еще больше, то вся птица становится пегой. Частичные альбиносы среди голубей встречаются часто – в среднем на 20-40 птиц приходится один мутант.
Сравнительно часто появляются мутанты и в популяциях воробьев, причем чаще среди домовых, чем полевых. В отличие от многих других птиц, у воробьев число мутантов напрямую зависит от размеров населенного пункта. Например, в центре Москвы их доля достигает 2-3%, в Рязани 1-1,5%, но только в некоторых районах, а на окраине городов мутантов почти нет. Дело в том, что у голубей и врановых в городе почти нет естественных врагов, а у воробьев хоть отбавляй – они являются обычным блюдом в меню ястреба-перепелятника и пустельги, охотятся на них вороны и сороки, а про кошек и говорить нечего. И чем заметнее воробей, тем больше у него шансов стать чьей-нибудь добычей. Поэтому чаще встречается слабое проявление альбинизма, когда белым бывает лишь одно перо, а такого воробья среди сородичей разглядеть непросто. А бывает, что с окраской перьев все нормально, но 1-2 когтя на ногах не черные, а розовые. Это тоже мутация. Совсем белые воробьи встречаются редко. За всю карьеру орнитолога доводилось видеть таких всего три раза и еще об одном слышать.
У воробьев бывает и так, что альбинос не является мутантом. Весной, когда между птичьими семьями происходит раздел сфер влияния, не всем достаются богатые угодья. Где-нибудь на городской площади взрослые легко прокормятся отбросами, а вот необходимых новорожденным птенцам насекомых там не достать. Поэтому из 5-6 отложенных яиц вырастает всего 1-2 птенца, обмен веществ у них нарушен и окраска бывает ненормальной. Она или вся бледно-палевая, или есть отдельные грязно-белые перья. Окрепнув, такие воробьи подаются в более благоприятные места, и при следующей линьке их окраска становится нормальной. Вот каково жить в центре города, а ведь люди-то туда так и стремятся. Поневоле задумаешься…