Уже с утра в морозном прозрачном воздухе витало что-то неуловимо волшебное. Что-то тонко играющее сладкими нотками на грани обоняния. Эдакий легкий кофейно-коричный джаз. Легко прыгающий по синкопам утра и рассыпающийся по искрящейся мостовой лишь едва тронутой дворницкими метлами. Дворники вообще сегодня были малочисленны и особо по праздничному лениво-добродушны.
Поэтому Барбос не торопился поднять свое немолодое грузноватое тело из уютной ямки под забором детского садика. Тут было безветренно. То есть почти по-домашнему. А еще можно было наблюдать за особо праздничными прохожими, медленно гуляющими или наоборот куда-то спешащими. Иногда они поднимали лица к светлеющему небу и чему-то таинственно улыбались. Вон, например, идет пухленькая веселая тетка, озорно стреляет глазами и помахивает сумкой, делая несколько шагов вприпрыжку как маленькая девочка, а потом воровато озираясь и, чуть запыхавшись, переходит на обычный шаг. С писком и воплями пролетает толпа детворы, сдергивая друг с друга шапки в попытках закинуть их подальше в сугроб.
- На горку бегут, зевнув, подумал пес, прислушиваясь к изменяющейся мелодике утра. Побегать с ними или еще полениться? Еще и Михалыч где-то задерживается. Наверное опять запил раньше времени. Календаря-то на улице нет, только по ощущениям и поймешь. Праздник скоро. С Михалычем они не то, чтобы дружили, так, приятельствовали уже несколько лет. Не огрызались друг на друга как другие бродяжки. Даже здоровались при встрече. Чем не дружба? Бомж неопределенных помятых жизнью лет и старый пес-философ. Они оба уже не ждали от этого мира ничего хорошего, хотя особо плохого тоже не ждали.
- Жить можно, как говорил Михалыч каждое утро, выползая из своей норы в коллекторе возле дорожного виадука и выдыхая осязаемое облачко сивушных масел в декабрьский день. Еще приятели хвастались друг перед другом, а то и делились находками из придомового мусорного бака. А иногда и куском чего повкуснее от тети Маши из ближайшего к остановке павильона с горячей выпечкой. Раньше таких павильонов и магазинчиков в городе было гораздо больше. Сейчас все повытеснили новомодные дискаунтеры и гипермаркеты. Там уже трудно было чем-то поживиться на задворках или выпросить у доброго продавца. Там система, безликие люди и страшное для бродячего пса слово ПЕРЕРАБОТКА. То есть не дождешься вкусного вот так просто за даром. Барбос еще раз вздохнул и потянулся всеми лапами в сторону. Зарядка и таким как я вполне полезна. А поголодать с утра так вообще новомодное слово детокс. Барбос вообще был умным и интеллигентным псом. Раньше когда-то в прошлой жизни хозяин читал ему классику вслух, а вечерами обсуждал с ним новости с экрана телевизора. Сейчас же Михалыч под рюмку чего-нибудь такого, что горит, устраивал диспуты и прочие полемики с Толиком с соседнего двора. Споры были горячие и частенько заканчивались добавлением очередного фонаря просвещения в качестве весомого аргумента под опухший глаз. Барбос был псом миролюбивым, но смотрел на людские взаимодействия снисходительно. Ведь даже аккуратно трогая налившийся синяк после вот такого бурного общения, Михалыч был подозрительно доволен. Наверное, потому что подобрал лучшие аргументы и был чертовски убедителен, считал Барбос. Пес еще раз потянулся и чихнул. Что-то и правда Михалыч задерживается, а уже середина дня. Пойти поискать чего сьедобного или еще полежать? Мне в моем возрасте не только ж зарядка полезна, но и отдых. Эх, ладна. Пусть будет пробежка. Тоже хорошо. Бодрит по такому морозцу. Барбос неспешно поднявшись, с подтаявшего от его тепла снега в любимой ямке, отряхнулся и потрусил по своему обычному маршруту обхода окрестностей. Горизонты были чисты, снег хрусток, воздух свеж как горный родник и также ломил старые зубы. Михалыч словно испарился. А Барбосу так не хватало его ежедневного (минус запой) привычного хрипловатого приветствия.
Знакомый дворник Содикджон или для жителей двора просто Джоник, печально гонял электровеником снежинки по парковке. Работать в праздник не хотелось, но кому-то должна была выпасть пресловутая короткая спичка. Барбос издалека приветливо махнул Джонику хвостом. Дворник привычно дружелюбно отсалютовал рукой в большой дворницкой рукавице и на ломаном русском подозвал к себе "животное, спавшее на халате пророка". Из кармана униформы была извлечена пухлая лепешка, хранившая на своих румяных боках поцелуй солнца Средней Азии, тепло рук Фатимы из местной полуподвальной пекарни и доброту человеческого сердца. Барбос взял подарок аккуратно, не касаясь руки. Это тоже был один из дворовых ритуалов, сложившихся за годы проживания бок о бок у местных обитателей. Псу нравилась такая стабильность. Она дарила уверенность в завтрашнем дне. Будет день, будет пища. Будет солнце. Будет мама. Хотя это уже из другой оперы.
Старушка Прокофьевна кормила возле подьездных отдушин своих котов. Коты были толсты и ленивы, не особо желая вкушать копеечный китикет и подражать бодрости кота Бориса. Они хотели много мяяяаааусааа. И вяло гонять голубей, которые кстати ели китикет за милую душу. Барбос тоже тихо прикинувшись голубем, подобрал сухие катышки, откатившиеся подальше. Прокофьевна на него шикнула, но как-то благостно. Праздник же. Ну или ждет внуков сегодня. Перед их приездом старушка размякала и становилась мечтательной. Да, вот как сегодня. Даже пакетик с остатками корма на лавочке забыла. Стяну как я его за уголок. Ням. Не дурно. Джоник, добродушно усмехнулся и подобрал оставленный псом пакет, воровато смяв его и засунув в карман, пока Прокофьевна отвернулась. Обойдя все точки соприкосновения с Михалычем и не найдя его, Барбос, немного расстроившись, пошел наблюдать за закрывающимся до следующего года елочным базаром. С каждым годом все меньше было желающих купить живую елку. Покупали искусственные. Экологичные. Экономные. Которые можно передать по наследству правнукам, а то и разобрать после праздника на ершики для унитазов или похоронный венок. Барбос был консерватором. Ему нравился аромат еловой хвои, пушистые лапы живых елок, посеребренные снегом, а еще тонкий флер мандарина на фоне центральной хвойной ноты. А еще Барбос был романтиком и верил в чудеса рождественской жертвы. Ну и пусть где-то там пальмы и прочие оливковые ветви, а у нас это вот такая душистая лесная красавица.
К вечеру заметно потеплело и небо решило высыпать на землю положенный по дате пушистый снег. Он кружился в свете фонарей, облепляя спешащих прохожих, укутывая дома и стирая последние следы попыток Джоника сделать двор чище. Зато сразу прибавилось духа настоящего праздника. Жаль только Михалыч похоже начал праздновать раньше времени и без меня, подумал Барбос со вздохом пристраиваясь под сиденье подьездной скамейки, глядя на окна, в которых постепенно загораются огоньки. Тут хлопнула подьездная дверь, пахнув изнутри теплом и по ступенькам слетела фея. Фея источала тонкий запах цветочных духов и дорого коньяка. А еще фея рыдала навзрыд, некрасиво размазывая по щекам остатки туши, делающей ее немного похожей на китайскую панду. Плюхнувшись с размаху на барбосову скамейку, и забросив под нее сумку, незнакомка возрыдала с новой силой, вытирая мокрый нос рукавом миленькой шубки из щипанной норки. Хриплым от слез голосом фея ругалась себе под нос на каких-то козлов, которые умудрились испортить феечке весь новый год, зазвав в эту Тьмутаракань. Еще ругала феечка разрядившийся телефон и вселенскую несправедливость. Барбос тихонько высунул нос из-под скамейки и аккуратно, чтобы не напугать, а только приободрить лизнул незнакомку в границу между высоким модным сапожком и подолом шелкового коктейльного платья. Фея взвизгнула, перестав рыдать и скосила на Барбоса припухший голубой глаз.
- Ты же не кусаешься, сссобачка?, - дрогнувшим голосом прошептала Фея. Конечно нет, фыркнул Барбос, разве вы не видите мои добрейшие глаза? Незнакомка пригляделась и похоже рассмотрела все его дипломы о высшем дворовом образовании. Успокоилась. Через пару минут из увесистой и не особо подходящей по изяществу к костюму сумки была извлечена бутылка хорошего игристого вина с французскими грассирующими даже с этикетки надписЯми, а еще нарезка мясная-рыбная и банка черной икры, сверху припечатанная багетом. Что только Феи не носят в своих сумках, подумал Барбос, облизываясь. Но ведь Фея же, им все можно. Феечке нужны были свободные уши для душеизлияния, Барбос был благодарным слушателем, да и колбаска пахла просто слюноутопительно. Снег как будто проникся ситуацией и идти перестал, хотя и холода, зачастую падающего на их город в новогоднюю ночь тоже не наступило. Волшебство. На улицах воцарилась тишина и предвкушение праздника усилилось. С остановки пробежала тетя Маша, прижимая к груди пакет с нераспроданной выпечкой и столкнулась возле барбосово-фейской скамеечки с выходящей Прокофьевной.
-Баба Ань, а куда вы так на ночь глядя-то? Ваши задерживаются?
- Да не приедут они, вздохнула сразу сникшая старушка, решили уехать за город с друзьями. Там аниматоров каких-то назвали. Ведущих. Концерт. А со мной? Неинтересно молодежи, ну да ладно. Думала вот прогуляюсь, посмотрю обращение президента и спать. А ты Маша, чего так поздно?
- Вова не приехал с вахты... Обещал, что успеет, да начальник попросил груз срочный доставить. Ну как попросил. Не откажешься. Вот и... Тоже думаю то ли спать пойти, то ли посмотреть какие концерты разные каналы наснимали. Правда везде как всегда сплошь Басков, да Киркоров и эти теперь еще новомодные тиктакеры.
Женщины посмеялись и тут, наконец, заметили странную компанию на скамейке. Феечка шмыгнула носом и широким жестом смела снег со скамейки напротив. Дамы переглянулись и присели. Маша выложила на импровизированный стол пакет с выпечкой, немного смущенно сообщив, что она еще теплая, Прокофьевна, жившая на первом этаже, суетливыми пробежками туда-сюда организовала чай в электрическом самоваре и банку настоящего варьенья из абрикосов.
- Дачные. Сама варю, - с гордостью сказала старушка, обтерев пузатенькие бока банки. Из-под открытой крышки потянулся тонкий аромат жаркого лета. Неловкость исчезла уже через несколько минут: женщины счастливо смеялись, рассказывая какие-то истории, припивая чай и откусывая попеременно то от плюшки, то от балыка. Барбос не чувствовал неловкости от того, что сам молчалив. Он вовремя получал и кусочек вкусного, и почесывание за ушком. Чего еще можно ждать от праздника? На смех из подсобки выглянул Джоник. Хмыкнул добродушно и повозившись у себя, вышел к лавочке с казаном плова литров на пять.
- Кушайте, не побрезгуйте, немного стесняясь приткнул принесенное рядом с французской бутылкой. Вкусно. Жена варила, с любовью. Да брат с семьей не смог прийти, а нам много на двоих. Можно нам с вами посидеть? И, дождавшись утвердительного кивка, Джоник вернулся с тихой улыбчивой женщиной в платке и парой табуреток. Барбосу для полного счастья теперь не хватало только Михалыча. Привык же за столько лет к старому пропойце. Тем более было странно его отсутствие, ведь Михалыч как и Барбос всегда издалека чуял запах еды. И тут из темноты донеслось знакомое ворчание и какое-то странное шуршание с позвякиванием. Из ближайшей фонарной полутьмы постепенно проступали очертания нарядной елки. Живой, пушистой, духновитой. Со звездой на верхушке и даже с перемигивающейся гирляндой. А из-за елки доносилось бормотание Михалыча.
- Буржуи! Дожили. Елку в игрушках, да еще до нового года на помойку тащить. Эх, люди. Зато нам с Барбосом Новый год настоящий будет. И тут Михалыч увидел странную компанию у подьезда, но не растерялся. Подкрутив неряшливый ус и стряхивая иней с бороды, Михалыч бочком шагнул к скамейке.
- А кто тут сегодня ждет Дедушку Мороза? Хорошо ли вели себя в этом году, детишки? Или тут только Снегурочки-красавицы? Сначала засмеялась феечка, а за ней уже пошла смешливая цепная реакция на странного городского канализационного Дед Мороза. Даже Барбос хихикнул, правда получилось, что пролаял, но немного и нестрашно. Елка была воткнута в сугроб и продолжила освещать празднование уже оттуда. Пели песни про елочку и новый год. Раз пять. Какие вспомнили. Потом Феечка приятным чистым сопрано спела зарубежную "хэппи нью иар", так что Маша всплакнула, вспомнив какую-то дискотеку далекой молодости. Потом снова смеялись, говорили тосты и под чай и под французское. Правда от предложенной Дедом Морозом Михалычем странной мутной жидкости в пластиковой бутылке все же хором отказались, но это никого не обидело. Барбос, выучив песенные припевы, стал тихонько и в тему подвывать, вызывая новые приступы смеха. Уже основательно спевшаяся компания не услышала шум приближающегося большого автомобиля, пока возле лавочки не остановился огромный камаз.
- Вова, охнула тетя Маша и ее только успевшую пискнуть, подхватил на руки, выпрыгнувший из кабины здоровяк.
- Машуля, а я думал ты дома меня ждешь. А тут смотрю - поют. Видишь успел, довольно усмехаясь и утирая мозолистой лапищей мокрые от слез щеки жены, прогудел шофер. Уж как торопился, как торопился. Да тут у меня вообще сплошное приключение: полная кабина приключений. Там на трассе машина заглохла с семьей, чуть прямо там Новый год и не встретили. Сказали у них в городе родственница живет, вот добросил. Дверь кабины открылась и оттуда посыпалась плачущая детвора и с воплями "бабушка!!!" повисла на Прокофьевне. Следом показалась смущенная пара.
- Мам, мы тут подумали и решили, да ну их нафиг аниматоров. Мы все по тебе соскучились и вообще праздник-то семейный! С Новым годом всем! Джоник понятливо прибрал табуретки, поздравил всех еще раз с праздником и растворился в своей подсобке, обняв жену и подмигнув напоследок Барбосу с Михалычем. И тут за камазом раздался визг дорогих тормозов. Что дорогие - Барбос определял с полу тона. Эти точно дорогие. Таких в б/у салонах не бывает, такие только на заказ и за большие деньги. Низкий мужской голос разорвал пространство:
- Вот же дура какая! Как можно было настолько перепутать адреса, да еще и телефон куда-то деть?! А если бы у меня сердце не выдержало? Ты обо мне хоть немножко думала?! Фея как-то сразу сдулась на полувзлете и почти вылетевшее из ее ротика: "козел", покачалось и рассыпалось в воздухе. Налетевший вихрь в дорогом кашемире с налета сграбастал ее со скамейки, обцеловал в пандопятна и прижал в груди.
- Замерзла, дурочка, уже нежнее прошептал мужчина. Поехали. Теперь-то точно не потеряешься. И вместе с феей и дорогими тормозами растворился в пространстве.
- Во как бывает, безымянная звезда на нашем полустанке, философски прохрипел Михалыч, махая разьезжающимся.
- Бывает, проворчал себе под нос Барбос. А еще у нас елка со звездой, и вкусняшки, и французского для Михалыча на донышке. Живем...
А за ними за землю тихо опускался Новый год.
#новыйгод #новогодняяистория #новогоднеечудо #волшебство #историяизжизни #собакадругчеловека #собака #новыйгод2022 #зима #доброта