Вечер. Снова задержался на работе. Но сегодняшний день - особенный. Машина в ремонте, и я стою на остановке в ожидании трамвая. Темно, срывается мелкий дождь, холод начинает пробираться через тоненькую - не по сезону - куртку. Привык к комфорту автомобиля, а тут вот приходится просто стоять и ждать. Но это ничего, кажется вон там, за поворотом, виден свет фар.
В вагоне мало людей, человек семь, усталый кондуктор отвечает новеньким билетиком на несколько теплых монет из кармана. Считаю. Нет, ни счастья ни встреч сегодня не предвидится. Улыбаюсь. Я ведь не верю... Но всегда считаю. Странно...
Мимо медленно плывут когда-то хорошо знакомые, но сильно с тех времен обветшавшие пейзажи. А вот этого дома не было. И стадиона тоже. И заправки вот тут. На углу, напротив, что-то вроде бы стояло. Серое здание какой-то фабрики... Уже не помню.
Трамвай ровно покачивается, мигает свет, мы медленно въезжаем под мост, раздается резкий скрип рельс на повороте, как будто кричит какой-то раненый зверь.
Когда-то, в детстве, я всегда боялся этого моста, мне казалось, когда мы тут проезжали, что вот-вот что-то случится, что-то плохое. Не может случиться ничего хорошего там, где темно и сыро. И такие неприятные звуки... Больше не кажется.
"Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка - улица Таманская". И тут вот нахлынуло. Пустота в голове резко заполнилась эмоциями, воспоминаниями, чувствами. Так бывает, когда снимаешь наушники на шумной улице. Твои мелодии сменяются незнакомым, непредсказуемым потоком звуков: обрывками фраз, свистом тормозов, сиренами, гамом, стуком. Так иногда бывает и с мыслями. Играет какая-нибудь давно знакомая, порядком заезженная пластинка, и вдруг...
А ведь когда-то для меня не было приятнее места во всем городе, чем эта остановка. Ведь на этой улице когда-то жила Она - та, которую я любил. Любил так сильно, что даже после многочасовых прогулок мы подолгу стояли в подъезде или сидели под окнами на старой скамеечке не в силах расстаться. Иногда было уже не о чем говорить, да это было и не нужно. Можно было молча стоять на лестничной площадке, смотреть на мерцающие огни ночного города, обнимать ее за плечи и ловить каждый миг этого огромного, настоящего счастья. Не существовало ничего в мире кроме нашего окна и этого прекрасного ночного вида. Блестящие в тусклом свете покрашенной - что бы не украли - лампочки в подъезде глаза, первое признание и прожигающее насквозь, почти физическое ощущение радости.
Мимо неспешно проходят те солнечные осенние дни, когда мы познакомились. Ее улыбка, фотоальбом со школьными подругами и друзьями. Я вижу, как она с сомнением диктует мне свой номер телефона в оранжевом парке, вижу ее смс на экране своего старого потертого "филиппса", помню интонации, выражение лица, когда она говорила что-то про учебу или друзей.
Как я ее любил, ведь ничего в мире больше не существовало, и я ведь видел в ее глазах то же самое, те же чувства ко мне. Когда я стоял на остановке в ожидании троллейбуса, она всегда смотрела на меня сверху, из окна своего недоступного восьмого этажа. Это я попросил помахать, в одном из смс. А она ответила, что всегда смотрит, только свет в комнате выключен, так лучше видно. И ведь, черт возьми, я был уверен, что так оно и было, даже тени сомнений в ее словах у меня не могло возникнуть.
Когда она собирала свои вещи и заказывала такси что-то порвалось у меня внутри. Как будто умерло то, во что я свято верил. Клятвы, признания, обещания - неужели все это ничего не значит? А если значит почему я опять один, ведь я не хотел. Неужели это все сделал я? Сделал собственными руками, своей глупостью, гадким характером и всем, что во мне вообще есть? Я все испортил? Или просто так устроена жизнь?
В окне ее бывшей квартиры мелькнул чей-то силуэт, дернулась штора. Теперь эту комнату снимает кто-то другой, какая-то девушка, облокотившись на подоконник, машет рукой. На остановке, из под зонтика, выглядывает мальчик и отвечает ей фонариком своего новенького смартфона.
Скрипучий голос неожиданно объявил: " Следующая остановка...", и трамвай со скрежетом уносит меня прочь. Стекла вагона мутнеют от капель дождя, знакомое окно и старенькая скамейка исчезает за деревьями, и прошлое снова становится прошлым, а я все еще еду с работы.