Когда вы рассматриваете тот или иной дом для аренды квартиры, то опираетесь на факторы, будь то техническое состояние дома, наличие зелёных зон, парковки, и, конечно же, вид из окна. 100 лет назад петербуржцы и гости города размышляли точно так же, только у них были свои приоритеты. Основываясь на их воспоминаниях и факты из биографий, мы расскажем, как выбирали жильё в дореволюционном Петербурге.
**
Начнём с писателя, чей 200-летний юбилей мы недавно отмечали — Фёдора Михайловича. Достоевский не только классик — но и самый известный арендатор недвижимости в Петербурге: за ним числится более 30-и адресов!
Достоевский не был богат изначально. Он охотно брал на себя обязательства по содержанию родственников; ещё и увлекался рулеткой. Жена, Анна Григорьевна. увековечила в мемуарах его прозвище "палач денег" и оставила воспоминания о ряде адресов:
Осень 1872. Мы поселились в 2-ой роте Измайловского полка [сейчас 3-я Красноармейская улица, 11], в доме генерала Мевес. Квартира наша помещалась во втором этаже особняка, в глубине двора. Она состояла из пяти небольших комнат и гостинной в три окна. Кабинет Ф.М был средней величины и находился вдали от детских комнат, так что дети ему не мешали.
Март 1873. Чтобы жить поближе к редакции "Гражданин" (редактором которого стал Ф.М.) нам пришлось сменить квартиру и поселиться на Лиговке, на углу Гусева переулка, в доме Сливчанского [Переулок Ульяны Громовой, 8]. Выбор квартиры был неудачен: комнаты были небольшие и неудобно расположенные; кроме того характер хозяина дома - причудливого старика - очень нас огорчал.
Октябрь 1878. Вернувшись в Петербург мы не решились оставаться на квартире, где умер наш сын и поселились в Кузнечном переулке, в доме №5 [адрес не изменился], где через два с половиной года было суждено умереть моему мужу. Квартира наша состояла из шести комнат, громадной кладовой для книг, передней и кухни и находилась на втором этаже. Семь окон выходили на Кузнечный переулок, и кабинет мужа находился там, где прибита мраморная доска. Парадный вход, нынче заделанный, располагался под нашей гостиной.
**
Перейдём к человеку, который за квартиру никогда не платил, вне зависимости от её размеров и расположения. Старец Григорий Распутин вообще никогда и ничего для себя не просил — ему и так всё давали: ежемесячно 5000 р. на содержание из сумм МВД, а также квартиру на Гороховой, 64. Во дворе, зато барский третий этаж, пять комнат.
Получил квартиру «старец» от императора и жил с двумя дочерьми. Секретарь Распутина, Арон Симанович вспоминает: «Они имели особую комнату, которая была хорошо меблирована — и никогда не заходили в помещения в которых находились гости Распутина. Собственные комнаты Григория были почти пусты. В них находилось немного самой дешёвой мебели, а стол никогда не был накрыт скатертью. Только в кабинете стояло несколько кожаных кресел — и это была единственная приличная комната в квартире, так что Распутин использовал её для встреч с представительницами высшего петербургского общества».
Казна дала Григорию этот адрес не случайно. Гороховая — одна из трёх "царских" улиц, наравне с Невским и Вознесенским проспектами. По ней можно доехать на карете за 20 минут до Зимнего дворца. Но Романовы уже не жили там в 1914-м — так что Григорию дали квартиру неподалеку от Царскосельского (Витебского) воказала.
**
Не менее известным фавором пользовалась балерина Матильда Кшесинская. По молодости её родители арендовали для её встреч с Николаем Романовым особнячок на Английском проспекте, 18. После свадьбы царя роман закончился, а особняк остался в качестве подарка Матильде.
Мысль построить себе более удобный дом возникла у меня после рождения сына. В старом доме я могла ему уделить только одну комнату, что было вполне для него достаточно, пока он мал. Но мне хотелось его устроить так, чтобы он мог, когда станет взрослым, продолжать жить у меня в доме. Кроме того, старый дом требовал уже столь капитального ремонта, что затраты не оправдались бы, а о перестройке и думать было нечего, он был слишком старый и ветхий. По мнению архитектора, было проще и дешевле снести старый дом и на его месте построить новый, согласно последней технике. Я предпочитала строить новый дом в более красивой части города, а не среди дымящихся фабричных труб, как за последние годы стало на Английском проспекте.
Из предложенных мне мест для постройки мой выбор остановился на участке на углу Кронверкского проспекта и Большой Дворянской улицы, застроенном целым рядом маленьких деревянных домиков. Место находилось в лучшей части города, далеко от всяких фабрик и позволяло построить большой светлый дом и иметь при нем хороший сад.
Внутреннюю отделку комнат я наметила сама. Зал должен был быть выдержан в стиле русского ампира, маленький угловой салон — в стиле Людовика XVI, а остальные комнаты я предоставила вкусу архитектора и выбрала то, что мне более всего понравилось. Спальню и уборную я заказала в английском стиле, с белой мебелью и кретоном на стенах. Некоторые комнаты, как столовая и соседний с нею салон, были в стиле модерн.
Уже в процессе постройки Матильда, вероятно, могла сильно разочароваться в выборе места — 09.01.1905, в Кровавое воскресенье, из окон её особняка было очень хорошо видно, как на Троицком мосту происходил разгон шествия — к мосту рабочие шли именно по Большой Дворянской.
**
Последнего героя статьи — военного министра Александра Рёдигера политика касалась напрямую. Его предшественник на посте министра купил за счёт казны дорогой дом — и Рёдигер терпеть его не мог. Отдав дом Совету государственной обороны, на освободившиеся средства он решил снять квартиру по своему выбору.
Недели через три было найдено вполне удовлетворительное помещение в доме 24 по Кирочной улице: квартира для меня, помещение для секретарской части и квартиры для секретаря, двух писарей и двух сторожей. Все это с освещением и отоплением могло быть оплачено за счет имевшихся денег. Электричество, ради дешевизны, было взято с соседней станции инженерного ведомства. Впоследствии, при всеобщей забастовке, это оказалось еще выгодным в том отношении, что я не был ни разу без света.
Квартира оказалась vis a'vis казармы жандармского дивизиона, что в это смутное время было приятно: квартира была в доме инженера Бака, издателя новой газеты "Речь", который сам жил подо мною, что давало известную гарантию от покушений против моего дома. Меблировка была доставлена из дома на Мойке; ввиду малых размеров бильярдной комнаты бильярд был взят тот, который у прислуги.
Напоследок забавная деталь из тех же воспоминаний Рёдигера:
Кроме показанных, было еще несколько комнат для прислуги; когда я в 1909 году оставил квартиру, выяснилось, что там подолгу жили и кормились за мой счет знакомые и родные прислуги.
Автор: Дмитрий Березин
Фото: yandex.ru, pastvu.com, shutterstock.com, kikimoraki.ru, fondvnimanie.ru, avatars.mds.yandex.net