Ну что, мои любезные, соскучились?
А давно- давно не виделись.
А считай, девять месяцев, как.
С тех пор много воды- молочного киселя утекло, ну да, ладно.
Не скоро дело делается, а сказка у нас с вами, легко сказывается.
Уж не задумал ли опять Гарри, сын Чарльза, брат Уильяма, внук Елизаветы посетить землю родную, любимую.
Сказывают приглашение в одно лицо получил, без указания иных персон, закручинился.
Да делать нечего, собираться в дорогу стал.
Прихватил с собою родимых детушек, хоть в письмишке том они были не указаны.
Ну да и у кого рука поднимется выгнать с порога, раньше считавшегося родимым, двух деток малых, да не кормленных.
Ну не скажешь, что не кормленных, но для словца красного и так хорошо.
За ту пору, что не виделись, этих самых алых слов истрачено было порядочно.
Уж и не верят никто, а все равно, пользуют.
Ну а ждут его сердечного, уж немногие, если и посчитать, так и вовсе нету их, а точнее можно счёт вести, кто приезда оного не жалует и дятятю переросшего в гости не привечают вовсе.
А уж заморскую жену красаву саму себе и называть тут по имени не желает никто, хоть в рюкзаке вези, хоть в клаче крокодиловом, а не пустит никто, даже в хостеле.
Знаем, знаем, не сладко тебе, голубь яхонтовый, в том краю далёком, солнечном.
Только солнце красное в душу радость тому, кто на белый свет не кручинится, да с семьёй своей живёт в ладу- счастии, да детишек ростит по-божьему.
Ну, счастливого пути тебе, Чарльза сын, коль надумал свой путь, в добрый час, да ведь к празднику, да Великому.
Не бывает человека без ошибки- греха, да прощенья тебе то не нам давать, пусть решает тот, кто поруган тобой, да в душе своей, может, милостлив.