Я ничего не понимал. Такого просто не могло быть! Еще утром, хорошо помню, сидел дома у телевизора и тыкался в телефоне, разбирая почту. На пришедших сообщениях стояла дата 11 сентября. И вот наступил вечер того же дня, по крайней мере по моим внутренним часам, а телефон оказался забит сообщениями и звонками не только за одиннадцатое, но и за двенадцатое и тринадцатое!
И странность произошла со мной в те несколько часов, когда я отправился вечером одиннадцатого прогуляться, оставив телефон дома, чтобы не отвлекаться на назойливые сообщения, хотелось побыть в одиночестве. Телефон пролежал дома три дня и не отключился только благодаря включенной зарядке.
Я бросил телефон на стол, он лишь подтвердил слова приятеля о том, что я пропал на три дня. Теперь это обстоятельство получило подтверждение. Думать о том, что я стал жертвой чей-то мистификации, розыгрыша было нельзя. По телевизору начались новости, и в них рассказывалось о событиях, тоже произошедших тринадцатого!
Пятница, да сегодня была пятница, и в понедельник мне уже надо было выходить на работу. Неделя отпуска заканчиваясь. Кстати, в офис мне все равно нужно было идти завтра, ждал срочный контракт.
Пятница и тринадцатое! Что за совпадение?! Никогда не верил в подобную мистику. Но вот надо же, случилось, совпало!
Я уже не мог усидеть на диване и заметался по комнате. За окном и по часам, теперь на это стоили обращать внимание, была глубокая ночь. Но мне было не до сна. Прошел всего лишь один день моей, моей жизни, а там, во внешнем мире минуло три! От таких открытий можно было просто сойти с ума, чего очень бы не хотелось.
Как мог, я взял себя в руки и попробовал успокоиться, чтобы попытаться хоть как-то, пусть не объяснить случившееся, но попробовать восстановить события. И если я теперь мог допустить, что прошло три дня, то можно было попробовать вспомнить мой сегодняшний единственный день. Может удастся предположить, в какой момент я попал в червоточину времени.
Действительно, что еще другое могло случиться?! Я не любил фантастику, но память подсказывала, что в какой-то книжке автор описывал нечто подобное. Невероятно, все было через чур невероятно!
Тем временем, да, теперь приходилось упоминать эту непонятную субстанцию, которой и четкого определения наверное не было, на плите закипел чайник. И по кухонным часам и по часам телефона на это ушло чуть меньше пяти минут.
И так, сегодня я проснулся и в расстроенных чувствах провалялся до одиннадцати часов. Я все еще переживал ссору со своей любимой. Действительно, я любил ее, правда поздно это понял. Ругал себя и теперь понимал, как был неправ. И хотела-то она всего лишь малости - большего внимания и чуточку времени. Тогда я просто обнаглел и предложил ночь провести врозь. Работа, требовавшая от меня все большего, сгубила меня.
Ну ладно, в кровати я продолжал забавляться опять же телефоном и никакой аномалии не заметил. Если число было не одиннадцатое, а другое, то наверняка бы бросилось в глаза.
Потом я встал, походил по квартире с пылесосом, водя щеткой по полу больше для успокоения совести, умылся и побрился не совсем удачно. Вот он крохотный не заживший порез. Я озадаченно провел по нему рукой.
Меня отвлекла баночка с кремом, оставленная Ириной. Да, мою женщину звали Ириной. Ой, что это - конечно зовут. Эта оставленная баночка всегда раздражала меня. Я воспринимал ее, как начавшуюся атаку на мою независимость. Кстати, у Ирины в стаканчике прописалась моя зубная щетка. А как Ирина к ней относится? Разыщу ее, Ирину, и обязательно спрошу.
Такие мелочи вспоминать было приятно. Я даже взял баночку и открыл ее. Сердце екнуло и застучало чаще - палец Ирины оставил свой след на податливой массе, и меня обдало запахом, так пахла Ирина. Правда не хватало еще разных составляющих. Но теперь можно было довольствоваться и одним ароматом. Я осторожно закрыл крышку и с трепетом поставил баночку обратно. Вот она, и сейчас стоит на своем почетном месте. Как могут меняться наши приоритеты и симпатии.
Потом заглянул в опустевший холодильник. Ирина избаловала меня, я перестал покупать продукты. Пришлось из колбасного хвостика и трех последних яиц пожарить яичницу. Хорошо, что кофе не кончился.
В общем день бы в разгаре, когда я отправился в ближайший магазин за продуктами. Как-то надо было приспосабливаться и выживать в одиночестве. День тянулся медленно и впустую, впустую для отпуска. А если бы все пошло иначе? Теперь мы с Ириной грелись бы на пляже на берегу теплого океана.
Вечером я пошел в бар, наше бар, и просидел там допоздна один за нашим столиком в уютном уголке с притушенным светом. Иногда закрывал глаза и казалось Ирина рядом, напротив, даже ее нежное дыхание долетало до меня. Казалось можно коснуться ее руки.
Как легко и просто можно испортить все! Жест, необдуманное слово, и хорошо налаженная жизнь летит в бездонную пропасть.
Бар закрывался в полночь, я вышел под холодный моросящий дождь и побрел к дому Ирины. Там на перекрестке, шумном и ночью, было светло от рекламы. Да, вспомнил, бегущая строка и дата - 11 сентября. Я все еще был в том времени.
Оставался только парк, через который я пошел напрямик. Там с центральной аллеи я свернул вправо на боковую, мне показалось - так будет короче. И теперь вспомнил! Как не был расстроен, удивился, когда лужи закончились, а под ногами зашуршала сухая листва. Может это и был переход на три дня вперед?!
Не вполне владея собой, я оделся и побежал в парк, надеясь найти ту аллею. Чего я хотел? Попасть назад на три дня? Конечно! Но в голове появилась еще одна мысль - а не забросит ли меня обратно в роковой день нашей ссоры?!
Парк ночью был пустынным. Аллею я нашел сразу, казалось фонарей на ней убавилось, видно было плохо. Но когда в лужах отразилась луна, а налицо попали капли дождя, я обрадовался, остановился и обернулся. Позади меня пролегала граница - на моей стороне шел дождь, а за чертой, откуда я пришел - по прежнему на сухом асфальте шелестели опавшие листья. Здесь было тихо, а там властвовал ветер, крутя опадающую листву.
Я достал телефон и посмотрел на дату - 11 сентября! Я вернулся в свое прошлое! Меня бросила в жар, несмотря на холодную осеннюю ночь, и я медленно пошел вперед, не обращая внимания на лужи.
А если теперь выйти на центральную аллею, вернуться по ней, и еще раз пробежать по боковой, сделав круг?! Я окажусь еще в более раннем прошлом?! С шага я сорвался на бег и бросился вперед, чтобы сделать такой круг.
Узкая аллея должна была давно вывести на основную, но никак не заканчивалась. Я опомнился и остановился лишь тогда, когда фонари на ней пропали, а асфальт закончился. Наверное я в темноте свернул не туда! Хотел вернуться обратно, обернулся, но там была темнота, и дорожка словно пропадала, пришлось бы идти наощупь, пробираясь через заросли кустарника.
Я достал телефон и хотел включить фонарик. Но телефон перестал включаться вообще! Не только фонарик, но и дату, и время я посмотреть больше не мог!
Дождь закончился, появилась Луна, но ее бледный свет освещал только тропинку, уходящую в лес. В погоне за временем я оказался вообще неизвестно где и неизвестно в каком времени! Делать было нечего, пришлось идти вперед.
Минут через десять по моим внутренним часам за очередным поворотом тропинки показался двухэтажный дом, темный и угрюмый. Дорожка обрывалась у невысокого крылечка, а входная дверь, висящая на одной петле, слегка качалась, поскрипывая. Мне стало жутко. Но ноги, неподвластные мне, переступали сами.
Вдруг, в окне на втором этаже мелькнул слабый огонек и силуэт человека в белом. Похоже там была женщина. Я зашел в небольшой холл. В лунном свете внутренности дома казались загадочными. И если снаружи дом выглядел старым и заброшенным, то внутри он оказался вполне обжитым. На второй этаж вела лестница и откликнулась скрипом на каждый мой шаг.
Наверху меня ожидало нечто удивительное. Дом оказался, или только казался намного большим, чем снаружи. Я стоял у начала анфилады комнат, уходящих вдаль. Проемы без дверей уходили в бесконечность, уменьшаясь и теряясь, превращаясь в точку. Я зашел в первую комнату и остановился.
У давно потухшего камина стояло глубокое кресло. Вдоль стен размещались шкафы. Через стеклянные дверцы в лунном свете поблескивала посуда и хрусталь. Но все это было неважно.
Мой взгляд приковала фигура женщины, стоящей у окна. На подоконнике рядом в подсвечнике горела свеча. Блики огня отражались от темного окна и множились в зеркалах, висящих на стенах комнаты. В окне отражалось и лицо женщины.
Я нашел ее, свою Ирину! Она знала, чувствовала, что я здесь, но не спешила повернуться ко мне. Сделал несколько шагов к ней, но остановился, не смея приблизиться.
- Ждала тебя.
- Прости... если можешь, прости!
- Стоит ли?!
- Я люблю тебя! Вернись!
- И я любила тебя... и сейчас люблю...ждала.
- Я искал тебя.
- Знаю.
- Нашел!
- Нет!
- Мы опять будем вместе... теперь навсегда!
- Навсегда, да... только не здесь.
- Что это за место?
- Безвременье. Ты нашел меня, я могу идти дальше.
- Я пойду с тобой.
- Если сможешь.
- Смогу.
Ирина, так и не обернувшись ко мне, взяла свечу и пошла в следующую комнату. Я бросился за ней и ударился о стекло. То, что я принял за анфиладу комнат, оказалось лишь многократным отражением одной комнаты в громадных зеркалах.
А Ирина через эти зеркала уходила все дальше и дальше. Ее фигура была уже не видна, только огонек свечи еще долго мерцал в многократных отражениях.
Издалека, на грани слышимости, меня настиг свист, он постепенно становился все громче и громче. Чайник на плите, совсем забыл про него! Я вскочил из-за кухонного стола, где задремал, выключил плиту и, накинув куртку, бросился за Ириной.
Куда?! Я бежал через ночной парк к ней домой, только бежал по центральной аллее, никуда не сворачивая. Я не понимал, что делаю, у меня не было никакого решения, только знал - мне надо к ней!
И вот, я в который раз стоял у ее двери, знал, что звонить бесполезно, в квартире никого нет. Что дальше?! А дальше, по какому-то наитию, взявшемуся неведомо откуда, отогнул коврик у двери и под ним увидел сложенный вдвое листок бумаги, вырванный из блокнота.
"Даю тебе еще один шанс, последний, жду тебя до 14 сентября на нашем месте. Потом - прощай!"
Но сегодня уже 14 сентября! Полночь минула! Наше место?! Что имела ввиду Ирина?! У нас таких мест было предостаточно, и они не ограничивались одним городом, одной страной. Я растерялся - куда бежать, ехать, лететь?!
Конечно только лететь, недаром Ирина взяла отпуск, и лететь надо не в одно из наших мест. Здесь была шутка Ирины, намек. Да, точно! Ведь мы же хотели... точно, наверняка она там. И записка под ковриком - как мило!
Я выскочил из подъезда, вызвал такси и поехал в Шереметьево, надеясь улететь ближайшим рейсом. Но меня охватило странное чувство. Я еще не успел пережить страшный сон, а теперь, чем ближе подъезжал к аэропорту, тем все больше понимал, что удаляюсь от Ирины.
Нет, разум в таких случаях был не помощником. "Ярославский вокзал", - сказал я вдруг водителю, тот только улыбнулся. Но, желание клиента - закон.
И вот, я еду на ночной электричке до Богом забытого полустанка, от которого мне еще придется идти пешком ночью до маленькой деревушки. Именно сюда, где когда-то жили родители Ирины. Ирина много раз просила свозить ее. А я, именно я, отнекивался и предлагал модные курорты.
Я шел по лесной тропинке, и мне вспомнилась тропинка из моего сна. Чем-то они были похожи. Вот только за поворотом оказался не двухэтажный темный дом, а хутор, где несмотря на ночь в одном из окон приветливо горел свет, словно кого-то ждал.
Я отворил калитку и пошел к дому. Хлопнула дверь, и мне навстречу, простоволосая, босая, с накинутой на плечи шалью, бросилась Ирина. Мы обнялись и поцеловались.
- Нашел.
- А я знала, что найдешь. - Ирина смотрела на меня влюбленными глазами и хитро улыбалась.
- Пошли в дом, замерзнешь.
Мы сидели у темного окна, в нем отражалась горящая на столе керосиновая лампа и два наших силуэта, пили вкусный чай, смотрели друг на друга и не могли насмотреться. Наши отражения постепенно меркли, светало.
- Успел, сегодня четырнадцатое.
- Двенадцатое, - поправила меня Ирина.
- Ах, да, двенадцатое, - я достал телефон, но он не включился, разрядился, а зарядку я не взял, - четверг, и у нас впереди еще столько свободных дней.
- А на работу тебе не надо?
- Нет.
- И мы будем только вдвоем?
- Конечно.
- И мы никуда не полетим?
- А ты хочешь?
- Нет.
- И я нет.
Светало. Мы наконец уснули. Я не стал рассказывать Ирине о страшном сне. Зачем. Многое в нем оставалось непонятным и невероятным. Но мне показалось, что Ирина тоже что-то не договаривает и знает больше. Может этот сон видела и она, только со своей стороны...
Пусть у нас все будет хорошо!
Начало ЗДЕСЬ