Дело было в самом начале службы, когда бром, добавляемый в солдатский чай еще не подействовал, и в голову били тестостероны всякие, ушел Студент в самоход. Как? Да элементарно, через дырку в заборе части. Ушел, нагло презрев завет старшины о том, что «всякая самовольная отлучка – очередной шаг к венерической болезни»
Накануне с барышней знойной познакомился. Жила она тут же, в городке, рядом с частью, и хата у нее была. Все складывалось просто супер!
И, вот лежал он на мягком матрасе (не то, что в казарме) и мечтал (о чем мечтал, понятно). Но не долго,. Мечты его были прерваны ночным звонком в дверь.
Дальше все развивалось как в банальном, несмешном анекдоте. Барышня в ужасе (и в полном ниглеже), лежавшая рядом, произнесла слово из трех букв, средняя из которых «У» (ну, в смысле, «муж»).
Поскольку само существование мужа для Юры явилось новостью, и в его матримониальные планы лямур де труа явно не входила, он понял, что его присутствие в квартире явно лишнее. Ситуацию спасло его умение одеваться быстрее 45 секунд (кажется, в ту ночь были побиты все рекорды). В процессе одевания Студент заметил китель с майорскими погонами, висевший в коридоре (почему не заметил сразу, сложно сказать, видимо было не до того).
Прыжок с балкона на козырек подъезда, а, затем на клумбу был почти бесшумным, но… В районе дырки в заборе стоял патруль. И патруль его заметил. Оставалось одно: заскочить в подъезд, но было поздно. В отчаянии он поднялся на второй этаж, и позвонил в знакомую дверь. Дверь открыл… замполит майор Дураков. Из обмундирования на нем были только форменные трусы. Сочинял Юра уже на ходу:
«Товарищ майор, посыльный Филиппов!» отчеканил он отдавая честь. Майор, по привычке потянул было руку к непокрытой голове, но быстро отдернул. «Вам надлежит немедленно прибыть в часть!». В это время патруль уже поднялся на второй этаж, но увидев майора в трусах, остановился.
Дураков махнул рукой начальнику патруля: «Петрович, это за мной бойца прислали!». Патруль ушел.
Прибыв в часть, замполит понял, что его на… (обманули), но не понял в чем. С тех пор записи в военном билете Юрия Филиппова стали напоминать вальс «Дунайские волны»: матрос-младший сержант- сержант - матрос – младший сержант – сержант – младший сержант. Служил он старательно, получал благодарности от командования, но замполит на него зуб затаил (а, может о чем-то догадывался).
А, потому, уйдя в самоход, Студент забирался туда, куда ни одна живая душа не должна была заходить, и … учился. Да, да, учился по своей доармейской специальности. Мечтал он перевестись после армии на второй курс, в Ленинградскую «корабелку», а, потому, сидел он в Ленинской комнате, и зубрил работы Крылова (но не баснописца), Ашика и Семенова (который даже где-то Тяньшаньский, но не путешественник). Учебники и конспекты он прятал между томиками Ленина.
Почему в Ленкомнату никто не заходил? О, это была «священная корова» замполита, его нетленное произведение искусства (которое никто не должен был трогать). Туда не попадал солнечный свет, ибо окна в помещении были закрыты патриотическими инсталляциями. Даже пыль с бюста Ленина замполит протирал лично. Комната была всегда закрыта на ключ, и, даже политзанятия велись в казарме.
Подобрав ключ, Юра обеспечил себя «нычкой». Не учел он одного. В этот день проверку вело высокопоставленное начальство. И, естественно, майор захотел показать свое «произведение искусства».
Ключ провернулся в скважине. И… (немая сцена). От неожиданности, всегда грамотно выражавшийся майор стал косноязычным.
- Ты чего здесь книгу читаешь, меломан что ли? Что за… Начал, было, майор
-Товарищ майор, не шумите, видите, человек занимается, литературу всяческую читает, поощрять нужно. Пойдемте отсюда, вижу, комната оформлена хорошо, используется по назначению… Начальство удалилось.
Уходя, майор (за спиной начальства) показал кулак.
А, в это время, другая часть «начальства» «драла» командование роты. Слова были те же самые, только говорили их уж другие люди.
-Что за вид у ваших людей? Почему, кто-то в перчатках, а у половины наличие их полного отсутствия.
-Рота! Всем снять перчатки, раз их ни у кого нет! Командует старшина.
-Старшина, отставить, не суетитесь, как курица на яйцах!
-Проверяем несение службы в казарме.
Комиссия, во главе с контр-адмиралом, заходит в казарму. Начинается разнос. «Старшина! У вас дневальный не стрижен, на ушах висит!»
Ваня Гроза, стоявший на тумбочке, как положено, закричал: «Рота, смирно!» И отдав честь, попытался доложить «начальству».
-Товарищ… дневальный запнулся (он выучил звания только до полковника, а, тут…)
-Товарищ матрос, Вас, что, не учили долаживать начальству? Чело проверяющего стало мрачнее тучи.
И, тут Ваня нашелся. Логика была проста: погоны без просвета, звезда одна…
-Товарищ младший прапорщик, дневальный на тумбочка матрос Ваня Гроза!
-Товарищ матрос, если вы хотите что-нибудь сказать, то лучше молчите! Старшина быстро объясните ему кто я, и кто он!
Старшина подскочил к дневальному, и, что-то горячо и эмоционально зашептал ему в ухо.
-Ну, что, разобрались? Товарищ матрос, вы кто такой?
-Так точно! Долбаный чурбан Гроза, товарища контра-адмирал!
-Старшина, замените дневального, пусть устав учит. Вам это будет черевато боком! Командир роты, постройте людей в казарме, будем проверять заправку коек. Что-то мне кажется, что койки у вас в роте заправлены, как в борделе, а ведь каждая складка на солдатском одеяле - это лазейка для шпионов мирового империализма! Построить всех у коек, кто не все, того накажем!
Выполняя указания начальства, замполит метнулся за Студентом в ленкомнату.
-Студент, почему я тебя в строю не ощущаю?!
-А меня здесь нет, я в наряде!
-В х-де! Марш в строй! (и, далее, майор, вопреки обыкновению, произнес много разных плохих слов, некоторые из которых являются медицинскими терминами). Самым приличными были слова о том, что пойдет он на дембель, не в мае, а когда аисты на юг полетят. На беду его слова услышало начальство.
-Товарищ майор, я не понял, почему вы матом ругаетесь, как маленький ребенок! Слова плохие вы произносить научились, научитесь теперь строевому делу, а то бабы любить не будут! Боец, становись в строй, здесь тебе не филармония, потом книжки читать будешь!
Начальство ходило между коек, проверяя заправку. У Студента койка была заправлена просто идеально, кантик был отбит специальными палками-гладилками (ибо прошлой ночью он на ней не спал, и внезапная тревога его не касалась)
-Отлично, боец, койка заправлена на пять! Просьбы, заявления есть?
И, вот тогда, Юра пошел ва-банк.
-Так точно! Разрешите изложить просьбу! (Командование роты сделало зверские лица, предчувствуя недоброе)
-Ну, излагай!
Замполит попытался вмешаться в ситуацию:
-Товарищ контр-адмирал, он…
-Товарищ майор, если мне нужно будет знать ваше мнение, я вам его выскажу! Говори боец.
-Прошу уволить меня из рядов Советской Армии по собственному желанию!
-ЧТО-О-О? Адмирал побагровел -Служить не хочешь?
-Так точно, в смысле, никак нет!
-Да, говори уже по человечески, не гавкай, как бегемот!
-На дембель хочу, приказ уже вышел, а, замполит не пускает!
Замполит побагровел. Начальство ушло.
-Слышишь, Студент, у меня есть свежая куча отличных мыслей, как тебя наказать!
-Майор! В дверях стоял проверяющий – ну-ка, зайдите-ка в канцелярию.
День для замполита был испорчен окончательно. Зайдя в санчасть, он попросил успокоительного. Злые языки потом говорили, что наш фельдшер, Федя Перчеклий дал ему вместо успокоительного, сильнодействующее лекарство под латинским названием Oleum Recini(которое в обиходе зовется касторкой), но, это все злые языки.
Ну, а потом, когда он заседал в гальюне, туда случайно упал имитатор взрыва (в просторечии взрывпакет) Но, об этом мы уже рассказывали.
