Летом 1707 года с мадам де Монтеспан случился конфуз: по дороге части её расплескали. Не довезли полностью. Кучер гонял очень проворно, и карета перевернулась. Ценный реликварий открылся, и содержимое выпало в придорожную грязюку. А все вследствие того, что гордой маркизе, мамы шестерых царских детей, дозволили редкостное преимущество: в вечность "по частям".
Еще античные египтяне завели правило – когда начинается время навек прощаться со собственными близкими, для начала их надо подготовить. Легендарное бальзамирование, сохранившее для нас тысячи мумий, было трудным и длинным, занимавшим не менее сорока дней. В начале всё извлекалось изнутри, а затем уже начиналось обёртывание тканями, пропитанными особыми смесями. А вот то, что «доставали», аккуратненько раскладывали по четырём сосудам. Их именовали «канопы», и нередко их крышечки проделывали в облике голов животных: павиана, шакала и орла. И лишь только 4-ый сосуд плотно запирался крышкой с изображением человека.
Канопы сохранились в изобилии – из нефрита и глины, из алебастра, из золота и мрамора. Любой уважающий себя фараон безусловно заказывал дорогостоящие сосуды, и еще особый ящичек для них, вкрапленный золотом. Выходило, что «путь на Запад» - как именовали переход в другой мир – монарх совершал налегке. Он был абсолютно свободен от всего, что создавало его подобным на простого человека. Лишь только сердце интересовывало древнеегипетских богов: по убеждениям человека, проживавшего 4 тыс. лет назад, Анубис (тот, что с головой шакала) всякий раз взвешивал сердце на особых весах. В случае если оно оказывалось тяжёлым, означало, что человек осуществил большое количество сомнительных действий.
Прошли века, и в 787 году на Втором Никейском Соборе признали – мощи людей, общепризнанных непорочными, надо почитать и беречь более аккуратно. Гласили об данном и прежде, но у некоторых это вызывало сомнения. И вот с восьмого века стартовала небезынтересная эра для людей: после того, как для них всё, казалось бы, должно заканчиваться, на самом деле, могла открыться "новая глава".
И вот отчего – частички мощей постарались заполучить в личные дарохранительницы, домашние реликварии, особые ценные шкатулки. Для благополучия жилища, для благоденствия и… для статуса. Никто не изумлялся, в случае если владелец замка с гордостью демонстрировал постояльцам бытовую часовенку и в ней изысканный стеклянный сосуд, в котором хранились кусок ткани, или же коричневый осколок. «Наш покровитель», - докладывал домовладелец. И говорил имя. В вечность тогда отправляли по частям.
В одиннадцатом веке с тем, что осталось от Святого Марка, случилась практически детективная ситуация – венецианские купцы приняли решение с выгодой перевезти сохранившееся в иной порт. Им довелось скрывать данную ценность между свиных туш, в трюме корабля. И такое бывало не только с Марком.
Почтатели Людовика IX во Франции платили целые состояния за право обладания хотя бы фалангой его левого мизинца. Беллетрист Морис Дрюон, исследовавший эру более позднюю – четырнадцатый век – насмехался над данной особенностью людей Средневековья. «Если бы объединить все, что сберегалось в различных частях света в одно целое, - писал он, - то обнаружилось бы, что многоуважаемый повелитель впоследствии собственного последнего часа, разросся приблизительно вдвое». Спрос был гораздо выше предложения. И, естественно, в личных хранилищах иногда оказывались багаж, не имеющие к уважаемым людям ни мизерного дела.
Повелители достигли для себя исключительного права лежать в нескольких местах сразу. Исходить в век по частям. Как правило сердце передавали в храм королевства, а всё остальное – в официальный склеп династии. Владислав IV Ваза, к примеру, принял решение, что его сердце станет пребывать в Капелле Непорочного Казимира в Вильнюсе. А повелители династии Валуа зачастую перемещали «главные насосы организма» в парижские обители. Многое другое помпезно отвозили в Сен-Дени, усыпальницу французских монархов.
Ричард Львиное Сердце, знаменитый британский повелитель, оказался в трёх различных обителях. Именно, сердце отправилось в Руан, в здешний храм Нотр-Дам, а «основной» повелитель в аббатство Фонтевро. То, чем заполняли египетские канопы, стало достопримечательностью крепости Шалю.
Сердца правителей из династии Габсбургов отправляли в Августинскую церковь. Обретали спокойствие эти судари в особенной усыпальнице, в Капуцинской церкви. Среди царей и императриц, оказалась лишь только 1 женщина, не соединённая с ними узами родства: графиня Фукс-Моллард. Добродушная дама была воспитательницей императрицы Марии-Терезии, и признательная правительница приняла решение оказать графине данную особенную милость.
Вот и мадам де Монтеспан, многолетней возлюбленной короля Людовика XIV, позволили поступить так, словно она – королева. Хотя Франсуаза-Атенаис и потеряла расположение государя, и провела много лет вдали от Версаля, она удостоилась чести «раздвоиться». Ей позволили выбрать место, куда она могла бы отправиться сама, и место, куда должны были перевезти её гордое сердце.
Всё, что следует сделать, мадам де Монтеспан описала в своем последнем волеизъявлении. Но вышло по-другому. Кучер спешил, экипаж опрокинулся… О дальнейшем историки спорят. Кто-то говорит, что ничего подобрать не удалось, кто-то – обратное. Впрочем, самой мадам де Монтеспан, конечно, это было уже безразлично.
#наука #история #средневековье #история древнего мира #короли