Снегурочка оказалась маленькой и конопатой, да еще и в очках. Димыч несколько секунд разглядывал ее, потом прошипел что-то типа «здрас-с-ть», повернулся и забарабанил в дверь начальничьего закутка.
Шеф, как всегда, сидел носом в планшете и делал вид, что посетителя не замечает. Но Димыч был не только высок, но и обладал густым, насыщенным басом, что кстати существенно повышало его рейтинг на рынке Дедов Морозов. Заполнив собой почти всю каптёрку шефа и пару раз кашлянув, он завладел вниманием руководящего взора и возмущенно забасил:
— Слышь, Никитич! Это что за недоразумение ты мне подсунул? Она ж на утреннике под елкой заблудится. Или я ее в хороводе потеряю. И очки! Где ты видел Снегурочку в очках?
— А где я тебе актрису найду 26 декабря?! — внезапно заорал шеф. — Какого чёрта твою Наташку на каток вчера понесло, когда у вас сегодня 2 утренника и 14 вызовов?! Экстрима захотелось?! Развлечений?! Вот пусть теперь «Оливье» в гипсе строгает! А тебе чего дали, с тем и работай! Очки ему, видите ли, не нравятся!
Шеф едва не швырнул в Димыча своим драгоценным планшетом. Тот выскочил за дверь, где все еще топталась конопатая Снегурочка. Она уже облачилась в голубой кафтан и теперь пристраивала на уши серебристый кокошник.
Димыч вновь критически оглядел ее с ног до головы и поинтересовался:
— А линз у тебя случайно нет?
— Есть, — с готовностью затараторила Снегурочка. — Только они в другой сумке. А сумку я у подруги забыла. А она сегодня в Тай улетела. Ну, там... солнце, море, маркуйя...
— Маракуйя? — обалдел Димыч.
— Не придирайся. Она через две недели вернется. А я пока в очках похожу.
Димыч застонал и закатил глаза.
— Ну чего ты взъелся? Я же внучка! Значит ребенок. А дети часто очки носят. А некоторые еще и брекеты. Хочешь, брекеты надену? Для достоверности. Надо просто какую-нибудь проволоку в рот засунуть.
— Не надо брекеты! Очков достаточно! Пошли, внученька!
И Дед Мороз Димыч направился к выходу.
Как ни странно, Снегуркой она оказалась замечательной. Маленькая, нежная, с теплым веселым взглядом, она привлекала ребятишек своей простотой и искренней детскостью.
Она так веселилась, словно на утренниках была не актрисой, а участницей. Она бегала, хохотала и спотыкалась в нестройном детском хороводе. Она от всей души радовалась каждому прочитанному стишку. Она подсказывала и поддерживала, пела и танцевала сама. Она была такой милой и непосредственной, что таяли самые суровые бабушки.
В каждом доме ее настойчиво звали к столу, и Димыч к вечеру уже по самую маковку был наполнен чаем и разнообразными тортиками.
Лишь на последнем заказе бабушек в квартире не оказалось. Дитя было представлено в мужском коллективе слегка поддатого деда и отца, вернувшегося с работы и мечтавшего расслабиться после трудового дня. Тут уж Дед Мороз был приглашен к столу вежливым подмигиванием и звонким щелчком за подбородок.
Через час, одной рукой опираясь на посох, а другой на свою конопатую спутницу, Димыч выпал из подъезда и понял, что за руль ему садиться нельзя.
— Слышь, Снегурочка! У тебя права есть? Машину водить умеешь? — слегка заикаясь, поинтересовался он.
- В смысле, права? Я думала, ты где-то здесь живешь. У нас же агентство здесь. И заказы...
— Агентство здесь, а живу в Бутово, - промямлил Димыч, с трудом перебирая ногами.
— Но как же! Зачем? Чего ты тогда напился? У меня есть права. Но я не умею на чужой машине. Мне папа иногда дает свою. На даче. За водой съездить. У нас родник в лесу. Вода вкусная. Вот я на папиной, да. За водой. Еще я брата по поселку катаю. Младшего. И зрение у меня. И очки старые.
Снегурочка говорила и говорила, медленно продвигаясь с Димычем в сторону агентства. Пьяный Димыч понимающе кивал, потому что действие это давалось ему проще всего остального, но азимут следования прицельно смещал к парковке напротив.
— Ты это. Ты тихонько, не торопясь, 40 км, не больше. Не боись, Снегурка! Поехали, Снегурка! Дорогу я покажу. - бубнил он в ответ, и Снегурочка поняла, что выбора ей не оставили.
Когда выбрались на МКАД, сил показывать дорогу и поддерживать светскую беседу у Димыча уже не было. Ему чудовищно хотелось спать. Глаза слипались, в голове было мутно и просторно. Ткнув пальцем в идущую впереди машину, он пробормотал:
— Держись вон за тем Мерсом. Пусть он тебе как ориентир будет. А я чуть-чуть, пять минуточек только, — и с удовольствием откинулся на спину и сладко засопел.
Проснулся он через некоторое время от того, что его старый Рено болтало из стороны в сторону. Продрав глаза, Димыч оторопело огляделся и в изумлении уставился на свою спутницу. Вжавшись в кресло и стиснув руль побелевшими от напряжения руками, Снегурка давила на педали и старательно лавировала между редкими ночными машинами. Стрелка на спидометре угрожающе клонилась к 130.
Метрах в ста впереди знакомый Мерседес, двигаясь зигзагами, усиленно пытался оторваться и уйти от погони.
— Э-э-э-э-э! Довольно! Отпусти его! Тормози! Хватит, я тебе говорю! — в панике заорал Димыч.
Снегурка бросила взгляд на Димыча, и начала потихоньку тормозить. Водитель Мерседеса видимо облегчённо вздохнул и через мгновение скрылся в морозном МКАДовском тумане.
— Ой, ты проснулся! А я уже не знала, что и делать. На Бутово поворот уже скоро. И ты спишь. И я так быстро не могу. А он гонит и гонит. А ты сказал, что за ним надо, — затарахтела она севшим от волнения голосом.
— Ага, проснулся, — хмыкнул Димыч, удивленно разглядывая напарницу, — перестраивайся давай, что ли. Вон уже съезд, — и, слегка повысив свой суровый дедморозовский бас, пробурчал: — Не может она быстро ездить. Брата по деревне катает. Правильно тебе папа машину не даёт! У ГАИшников и без тебя забот хватает!
*****
При написании рассказа ни одно правило ПДД нарушено не было, ни один Дед Мороз и ни одна Снегурочка не пострадали.
© Окунева Ирина