В России считается, что с Китаем нам найти общий язык гораздо проще, чем с Европой или Штатами. Востоковед Алексей Маслов говорит: не надо обольщаться!
– Многие с удивлением восприняли экономический рывок Китая – почему-то не ждали от него такого.
– Западная, европейская цивилизация, к которой относимся и мы, к этому рывку Китая совсем не готова. Почти все расчеты по поводу развития Китая оказались неточными. профессиональные люди в СССР и на Западе утверждали, что Китаю для преодоления экономического отставания от Запада потребуются сотни лет. И, на первый взгляд, непонятно, почему все эксперты ошиблись.
– Последовали какие-то выводы из этой ошибки?
– В России, на мой взгляд, не отреагировали никак, тема сама по себе ушла: ошиблись и ошиблись. А на Западе заметно два типа реакции. Первый тип: надо срочно готовить новое поколение людей, которые занимаются Китаем, потому что старые схемы не срабатывают. США в начале нынешнего века вложили 1,8 млрд долларов на создание центров, которые занимаются Китаем, – от научных исследований до практических советов. И в 2006–2007 годах США начали получать ответы нового поколения экспертов по Китаю.
Вторая реакция: аналитики начали думать, почему не срабатывают стандартные схемы, по которым вроде бы должен развиваться Китай. Во-первых, Китай не должен был рвануть так быстро во время реформ Дэн Сяопина, потому что его реформы должны были только усложнить и даже дестабилизировать ситуацию. Да и сегодня регулярно выходят книги и статьи, где описывается, что Китай должен скоро рухнуть из-за оползания экономики. Но китайская экономика не сползает в пропасть по-настоящему.
– В чем же проблема?
– Возможно, мы неправильно оцениваем логику развития Китая как цивилизационной сущности. Нельзя анализировать Китай с 1950-х годов, надо заглянуть поглубже и посмотреть, как развивается экономика страны, что такое китайский этнос. Во-первых, Китай в доиндустриальную эпоху по всем параметрам опережал любую из стран Европы и Европу вместе взятую. Опережал по калориям, то есть китайцы питались лучше. Китайцы жили дольше, чем люди в Европе. Большинство европейцев в ту эпоху умирали от стихийных бедствий, эпидемий чумы, например. То есть период их продуктивности был довольно коротким. Соответственно, и трудовой опыт не успевал передаваться в полной мере. Европа все время воевала. Если посмотреть на Китай, то там самые страшные несчастья – разливы рек и саранча, но люди успевают спастись. В Китае не страдала рабочая сила, опыт передавался. У Китая была только одна слабость: в силу своей определенной заносчивости он не развивал современные для своего времени военные технологии, из-за чего и проиграл.
Китай всегда был крупнейшим мировым производителем. До прихода британцев и других западных держав в первой четверти XIX века Китай продуцировал 23% мирового ВВП. Китайские планы до 2100 года указывают, что страна должна занимать четверть от мирового ВВП. То есть Китай возвращается «на круги своя».
Подобный анализ показывает, что сегодняшнее развитие Китая – это не девиация, а возвращение к стандартной логике. И это должно целиком менять наше отношение к китайскому успеху. Скорее, 1950–1980-е годы были выпадением из общего пути. И они случаются в Китае в конце династий, во времена «великого хаоса».
– И когда Китай всех окончательно обгонит?
– Окончательно Китай будет обгонять западную экономику в 2100–2150 годы, разрыв станет абсолютно неоспоримым.
– Некоторые эксперты продолжают утверждать, что Китай имеет существенные политические риски. Есть даже риск распада страны.
– Для китайцев все, кто живет под их культурой, являются китайцами. Эта объединяющая идея абсолютно неразрушима. Китайцы не базируются на религиозной идее, не базируются на идее единого языка. Китай, упрощенно говоря, там, где живет хотя бы один китаец. Все европейские исследования рассчитаны на основе опыта европейских народов. А Китай представляет собой совсем другую сущность.
– Можно сравнить с евреями?
– Можно, но евреи говорят на одном языке, у них один исток. Евреи базируются на религиозной традиции. Есть такая китайская фраза: воину некуда воткнуть копье, а свирепому тигру некуда воткнуть свои когти. То есть Китай не за что «ухватить». Китай не очень успешно воевал, много проигрывал. Но приходя на новую территорию, он передавал свою систему управления, административных приоритетов, преференций, и людям нравилось так жить. Как СССР в свое время и США сегодня, Китай кормил многие территории. Есть данные, что в III веке нашей эры Китай тратил 60% ВВП на кормление подчиненных территорий. Конечно, они просто сдавались на милость победителя, потому что всем было удобно.
– Что придумал Китай сейчас?
– Идея такова: надо возвращаться к концепции Великого шелкового пути. Генерировать часть ВВП за пределами Китая. Китайский бизнес покупает предприятия, бренды, создает свои торгово-логистические центры. По сути, Китай воссоздает то операционное пространство, в котором он всегда существовал.
Заметен провал идей, которые активно пропагандировались американскими экономистами в 2005–2006 годах. Идеи были простыми: давайте создавать СП с китайцами. Часто представляется, что для китайских компаний интересно лишь извлечение прибыли, но для них это вторичный вопрос. Первый вопрос – монополизация секторов бизнеса. Это воспроизводство модели, которая начиналась в Китае в VII–VIII веках, когда любое пространство рассматривается как зона для китайского бизнеса, а не как совместный бизнес.
– А Россия это осознает в своих попытках сближения с Китаем?
– Позиция России по этому вопросу скорее складывается «по факту». Была очень большая иллюзия, которая раскручена в СМИ, о том, что Китай – тот надежный партнер, который всегда будет поддерживать Россию во всех ее начинаниях. Все прекрасно понимают, что у Китая есть свои интересы, но сама эта связка считается очень серьезной. Мы не хотим понимать, что Китай никогда за все пять тысяч лет своего существования не был партнером какой-либо страны. Он всегда был доминирующим звеном. Может быть, я ошибаюсь, но Россия – это единственная страна, про которую китайцы говорят, что у нас братские отношения, «сюнди». Это приятно, хорошо, но это китайская вежливость. Китай для каждой страны подбирает свой очень вежливый метод общения.
Мое очень глубоко личное мнение (возможно, я многократно ошибаюсь) – нам надо сейчас просчитывать не только то, как будут развиваться наши позитивные отношения с Китаем, но и как нам вести себя, если Китай охладеет к России. Возможно, этого никогда не произойдет, но «план Б» должен быть.
– Чего нам ждать от Китая дальше?
– Надо понимать, что наступает эпоха победы китайской цивилизации. Это не значит, что завтра все будут жить и говорить по-китайски. Это очень долгий процесс, речь идет о столетиях. Но мы должны понимать, что Китай в любой форме, сам того не желая, будет подавлять собой не просто западную цивилизацию, но и западные ценности. То, что нам кажется важным в человеческом общении, в межкультурном плане, все, чем мы восхищаемся – европейской архитектурой, поэзией, – для рядового жителя Китая может быть не очень актуально. Вы видели, как китайцы ходят по европейским музеям? Как на инвентаризации отмечают: ОК, здесь мы побывали, – и идут дальше. По сути дела, для них все это не очень ценно. Они почувствовали слабость европейской цивилизации. Есть книга «Закат Европы», но я не представляю, чтобы кто-то в Китае написал бы книгу «Закат Китая».
Мы должны понимать, что каждый из нас используем китайцами. Есть прекрасное китайское выражение: надо уметь использовать людей. Нам надо учиться не быть использованными втемную.
– Есть мнение, что как раз ввиду традиционализма России у нас есть идеологическая база для лучшей коммуникации с Китаем.
– Это правда, на тактическом уровне Россия и Китай общаются значительно лучше, чем китайцы с британцами или с американцами. У нас много общих реакций на внешний мир. Есть любовь к философствованию по поводу утраченного величия, есть некая обида на то, что нас зажимают и не оценивают в той степени, в какой мы достойны. Есть некоторая безалаберность, что китайская, что русская. Мы застолья устраиваем в радость, как и китайцы. Британцы, американцы с трудом это переносят. На бытовом уровне это иногда срабатывает. Вот на этом строится иллюзия, что китайцы нас точно любят больше, чем всех остальных. Может быть, и больше, но не надо надеяться, что Китай будет делать все лишь ради того, чтобы поддержать нас. Я полагаю, что народы, от которых остались только названия, рассчитывали на то же самое.
Алексей Сердитов