Писала и писала. Получается очень длинно и для постороннего человека скучно. Поэтому история вторая пойдёт без предыстории, всё, что менее важно, я отбросила. Начну с событий 2005 г.
История вторая.
К 150-летию окончания Крымской войны, в 2005 году, закончилась, наконец реставрация Братского кладбища, начавшаяся в 1968г., но основная часть работ была, конечно, выполнена в последние годы. Захотелось посмотреть и сравнить с тем, что я видела раньше.
Я дошла до аллейки со знакомой могилой. На ней новая плита и цветок. Может, ещё жив тот боец, который приходил к могиле с букетом?
Не найдя бордюр, на котором сидела раньше, я отошла чуть в сторону, чтобы отдохнуть после подъёма на гору. И вдруг увидела сидящего на бордюре возле другого памятника… матроса в мокрой рваной робе. Он поднял опущенное на колени лицо, встал и, пройдя мимо, скрылся за туей. Сквозь стволы деревьев я на том месте никого не увидела и, осмелев, подошла ближе. Среди зарослей туи стояла большая белая плита с надписью: «Братская могила. 29 октября 1955 г.»
Что же произошло в этот день? Место было пустынное, вокруг – никого, и наличие матроса, да ещё в таком состоянии вызывало беспокойство. Я поднялась выше, на более видное место. На постаменте – матрос с опущенным флагом. По обе стороны – стены с именами на плитах. Сотни имён.
Присела отдохнуть на ступеньку – больше негде. Положила голову на колени и закрыла глаза. Слышу топот ног, кого-то зовут, кто-то стонет или кричит и ещё много непонятных звуков, соединённых в общий фон. Подняла голову – никого. Повернулась в сторону звуков. Стена с барельефом. Казалось, ожили высеченные в барельефе матросы, но изображение застыло, а звук идёт.
«Нельзя быть слишком впечатлительной, - подумала я, - опять перегрелась. Придя домой, я поняла, что обратной дороги не помню. Ни как шла, хотя до автобуса приличное расстояние, ни как ехала, как села на паром, да и от него пешком и в гору – вот совсем не помню.
Дальше шла череда совпадений. Жена недавно умершего ветерана – офицера флота подарила мне книгу, сказав, что он хотел мне её дать почитать. Через несколько дней мне подарили вторую такую же книгу. Автор Борис Каржавин, а название – «Тайна гибели линкора «Новороссийск».
Из книги и узнала, что же произошло именно 29 октября 1955 года. То есть я, конечно, кое-что читала и слышала раньше, но этот факт был на много лет засекречен и стёрт.
Читала эту книгу несколько месяцев. Книга – не художественное произведение. Она состоит из множества документов, фактов, записей допросов и свидетельств людей, оставшихся в живых и ответственных лиц. Надо было всё осмыслить и сопоставить. Я подключила другие источники, нашла кое-что в Морской библиотеке, интересным образом из разных источников насобирались вырезки из газет.
В начале октября брат попросил меня съездить с ним в Храм св. Николая. Поехали с цветами, побывали у могилы и у мемориала, ничего не произошло. Мы спокойно поехали домой. А дома, когда все заснули, снова эти звуки и жуткая головная боль. Села, попыталась хоть что-то написать. Ну не складывается ничего! Сколько есть прекрасных стихотворений, песен и повесть есть. Ну зачем ещё? И так каждый октябрь, примерно числа с 15 по29. Пять лет!
В 2010 году напекла блинов и поехала на кладбище. Тишина. Вернулась домой. Включила вечером телевизор. Там такой диалог: «Вот, к примеру, берёшь из текста: час-тридцать и пишешь, что тебя больше всего на это время впечатлило, что произошло. Берёшь:час-сорок пять - пишешь, что было дальше. Не можешь сама – смотри на время». «Час-тридцать? Это же время взрыва!» - выключаю всё. Открываю книгу и, буквально по пунктам, проза сама переходит на стихи! Прямо как «Повесть о Вещем Олеге» из «Повести временных лет»! Правда, они лишены, как мне кажется, художественности, некрасивы. Зато точны, я их слышу и вижу!
Я так и сделала. Вот что получилось. Правда, здесь начало и конец обрезала.
Сквозь кубрики в час тридцать взрывом
Смерч огненный линкор насквозь пробил,
Все палубы залил он илом,
На много метров дно разворотил.
Час сорок пять. Котлы под паром,
на правый борт крен, на нос дифферент.
Жаль, но время тратится даром…
Где командир? Нет команд с ГКП.
Тщетно бьются за жизнь линкора.
Крен ликвидирован. Выровнен борт.
Гнутся двери и рвёт подпоры.
Форштевень в воде. Проснулся весь порт.
Нос на грунте, крен пошёл влево,
Линкор валит на бок. Два тридцать две.
Вода из трещин хлещется смело,
И адмиралы бездействуют все.
Глухи те, кто слышать не хочет.
Семь адмиралов – команд разных тьма.
Им ведь, главное, сдать отчёты:
Лавры – себе, а ушедшим – вина.
Три пятьдесят. Вновь буксир тянет.
Якорь не отдан – ещё больше крен.
А из штаба всё нет приказа
Всем покинуть этот ужасный плен.
Четыре часа. Крен пределен.
«Покинуть корабль!», - но всем не уйти.
Катер подан, буксир подведен.
Немногим туда удалось сойти.
Ют. Правый борт. Сотни матросов.
Сотни сжимающих друг друга рук.
Крен – «сорок пять». Некуда деться,
И на катер сошёл глав политрук.
Агония. Четыре - десять.
Смыкается плотнее адский круг.
Крен – «семьдесят». «Всем прыгать
за борт!»
Замолкли наблюдатели вокруг.
Металла грохот, крики, стоны,
Ныряют мачты, и бурлит вода.
Под корпусом баркасы тонут,
И водяная пыль слепит глаза.
Киль сверху. Четыре – пятнадцать.
Вокруг снуёт помощь, крики команд…
Им не всем было даже двадцать:
Многие жизнь оставили там…
#ссср #история #мистика #флот #море