Принято считать, что мощь немецкой армии и опыт ее офицеров не оставляли шансов противостоять вторжению, начавшемуся 22 июня 1941 года.
Отчасти это правда, но такая ситуация сложилась искусственно и только «благодаря» товарищу Сталину, выкосившему профессиональный кадровый состав командиров на всех уровнях.
Одним из тех, кто уцелел и совершенно не чувствовал превосходства германской военной машины, был полковник Стрельбицкий, начавший войну почти у самой границы, в окрестностях белорусского города Лида. Вверенная ему 8-я артиллерийская бригада хорошо встретила 3-ю танковую группу Германа Гота, который никак не ожидал от русских не только яростного, но и грамотного сопротивления.
Однако, очень скоро, из-за бездарных действий сталинских выдвиженцев, его часть тоже попала в окружение, осуществив прорыв и соединившись с основными силами уже 11 августа, в составе так называемой «группы генерала Болдина».
В Ставке оценили полководческое искусство командира артбригады и, хотя Верховный Главнокомандующий очень не любил поощрять окруженцев, полковника Стрельбицкого удостоили орденом Красного Знамени.
Этой награды могло не быть, так как еще в 1937 году, начальник артиллерии 33-го стрелкового корпуса, начавший военную карьеру в звании красноармейца, через год поле Октябрьской революции, был арестован органами НКВД.
Просматривая дело выходца из казацко-шляхетского рода, родившегося в семье мелкого чиновника и женатого на дочери священника, следователь не сомневался, что польского шпиона приговорят к расстрелу, несмотря на полное отсутствие улик.
Вина фигуранта усугублялась еще и тем, что его тестя, в начале 30-х, сослали в Сибирь, а отца, занимавшего к моменту разоблачения пост ректора Харьковского института народного хозяйства, расстреляли в том же 37-м, за организацию фашистского заговора.
Однако Стрельбицкому-младшему крайне повезло, поскольку Отец народов очень вовремя раскусил подлую сущность «железного наркома» Н.И. Ежова и навсегда стер его фигуру с политической сцены, освободив немалое число заключенных.
Временно. До следующей волны репрессий.
Уже 5 сентября 1941-го, после выхода из окружения, полковника Стрельбицкого назначили на должность начальника артиллерийского училища, а ровно через месяц он получил приказ любой ценой задержать продвижение немецких танков на Москву, со стороны Юхнова.
Положение, когда на пути ударной группировки противника не оказалось войск, отчасти сложилось потому, что уполномоченный НКВД тов. Абакумов арестовал летчика, обнаружившего вражескую колонну и командующего ВВС Московского округа, доложившего об этом.
Будущий руководитель СМЕРШ сутки выбивал из подозреваемых признания в работе на немецкую разведку, обеспечив свободный проход моторизованной дивизии «Рейх».
Это станет известно позже, а пока, полковник Стрельбицкий, обязанный доставить на огневой рубеж свой личный состав и курсантов из пехотного училища, добился выделения автотранспорта, так как оба учебных заведения располагали только конной тягой.
Кроме того, он лично проконтролировал, чтобы за руль сели опытные водители, способные перевезти солдат и технику максимально быстро, соблюдая необходимую светомаскировку.
Как известно, «красным юнкерам» поставили задачу задержать немцев на 5-7 дней, но за две недели боев, они уничтожили больше ста бронемашин противника, потеряв при этом 90% личного состава.
Этот подвиг отражен во многих источниках, но все могло сложиться иначе, если бы не командирское чутье и боевой опыт начальника училища.
Изучив на карте местность и подробно расспросив местных жителей, Стрельбицкий понял, что наступая через уцелевший мост и натолкнувшись на заслон, немцы могут предпринять обходной маневр и ударить с тыла.
Поэтому, в километре от линии обороны он выставил две зенитки и пулеметный взвод.
Все произошло именно так, как предвидел полковник – на второй день боев, немцы направили 15 танков южнее моста.
Соорудив за ночь переправу через речку Лужа, ударная немецкая группа, с десантом на бортах, выехала на шоссе и понеслась на позиции с обратной стороны.
Замаскированный в засаде артиллерийский расчет, сначала принял панцирваффе за подоспевшее подкрепление: во-первых, колонна шла с тыла, во-вторых, на головной машине развевался красный флаг.
Только разглядев в бинокль кресты на башнях, курсанты успели повернуть стволы и открыть огонь, поражая с боку один танк за другим, с убойного расстояния в триста метров.
Через десять минут, поле боя смог покинуть только один танк, экипаж которого с бешеной скоростью проскочил смертельный участок, в обратном направлении, прикрываясь корпусами сожженных бронемашин.
Очень трудно передать словами радость совсем молодых ребят, сумевших в первом же бою без потерь уничтожить вражеские танки, прошедшие победным маршем от Бреста до Москвы.
Курсанты не только лишний раз поверили своему командиру, но и обрели уверенность в собственных силах.
Теперь каждый из них по праву чувствовал себя Победителем и знал, что даже если погибнет, это не будет напрасной жертвой.
И.С. Стрельбицкий закончил войну в звании генерал-лейтенанта, имея множество высоких наград. За год до Победы, он был представлен к званию Героя Советского Союза, но вместо этого получил орден Суворова I степени.
Возможно, в Кремле сочли абсурдным, вручать наивысшую награду сыну немецкого шпиона и зятю репрессированного священника.
ПОСТАВЬТЕ "ЛАЙК", ЧТОБЫ УВЕЛИЧИТЬ ОХВАТ СТАТЬИ. ПОДПИШИТЕСЬ НА КАНАЛ, ЕСЛИ ПОНРАВИЛАСЬ ПУБЛИКАЦИЯ.
Атака на Юхнов. Кто ответил за подвиг подольских курсантов?
Многолетние попытки отравления наркома Ежова, не увенчавшиеся успехом
Минский рейд танка Т-28
Ленинградская выставка Пабло Пикассо 1956 года, как предвестница событий в Манеже в 1962.