Вы знаете, я иногда попадаю на Познера, а тут в его эфире еще и прозвучали вопросы которые мне интересны.
В студии был канадский режиссер Робер Лепаж, с творчеством которого я абсолютно не знакома. Но раз Евгений Миронов пригласил его ставить в театр Наций "Мастера и Маргариту" - это что-то да значит?
Я услышала, что Канада это "два одиночества", французское и английское. Что режиссер может считаться сепаратистом, поскольку верит в свободный Квебек. А демонстрация I remember на их машинах означает "я помню, что родился под знаменем Лилии, но я верю в Розу", хотя эту стихотворную строку можно интерпретировать как угодно: я рожден французом, но вырос под знаменем британской империи. Мою культуру узурпировали, но я помню своих героев и так далее.
Но меня волновал вопрос, как режиссер относится к оригиналам произведений, которые ставит на сцене. Познер процитировал его фразу из интервью "Городу" по поводу "Мастера и Маргариты":
- Это большой роман, но не нужно бояться его резать, кроить, иногда в чем-то "предать" автора, чтобы он еще громче зазвучал.
Слово "предать" меня задело. И я прислушалась.
- В этом и заключается задача художника, - сказал Лепаж. - Как сказал Пикассо, искусство это ложь, которая позволяет лучше выразить правду. Театр это химера. Искусство вообще химера. Это то, чего нет. Я рассчитываю на ваше содействие, чтобы вы помогли мне солгать. Затем мы склеим эти кусочки вместе, чтобы дать проявиться истине.
Пришлось отказаться от множества персонажей Булгакова, потому что невозможно рассказать о судьбе всех. Он выбрал тех, кто "заслуживает остаться до конца".
Я спектакль не видела, осуждать не могу. Сначала меня испугала мой друг Елена Фрумина-Ситникова, живущая (очень надеюсь, как и она сама, что временно) в Торонто. Она там обнаружила ценник на билеты в театр Наций, который заставил ее задать вопрос - по-прежнему ли искусство принадлежит народу.
Пока не забыла. Горячо рекомендую замечательную работу Елены Лиля Брик. Уверяю, вам откроется много интересного и неожиданного в истории одной из самых оригинальных троиц в судьбе литературы и страны. Я часто заглядываю на ее странички, сейчас в группе Клуб "Русская культура" (Торонто), где она главный человек, как раз идет увлекательное обсуждение слов режиссера Манского о канадских пенсионерах, проводящих, как он считает, жизнь на круизных лайнерах. Приведу реакцию лишь одного члена клуба:
Канада есть оплот свободы
И украинская страна,
В которой разные народы
Наелись досыта всего.
Вернемся в эфир к Познеру, где режиссер продолжал рассказывать, что зрители видят его интерпретацию, а дальше - дело и выбора и вкуса.
Тут-то Владимир Владимирович и спросил, до какой степени, по мнению Лепажа, можно вмешиваться в авторский текст. И припомнил Меркуцио, торгующего наркотиками, в спектакле нашего доморощенного гения
- Да, - ответил Робер, - но тут всё зависит от таланта. Здесь нужна честность.
- Честность? - уточнил ведущий.
- Нужно посмотреть на произведение и честно спросить: "Что я могу сделать, как я могу помочь произведению, как я могу передать чувства?" Порой встречаются произведения, не созданные для театра. С "Мастером и Маргаритой" нам повезло, ведь сам Булгаков писал для театра. В романе много диалогов, но это все-таки роман и нужно заставить театральное искусство послужить на благо этого романа. Найти правильный подход.
Тот случай, когда неизвестно, кому повезло. Монолог про переговоры режиссера с произведением я опущу. А вот то, что он сказал про "культуру отмены", бушующую нынче на западных подмостках, перескажу. Особенно в свете обсуждения нового образа Белль (темнокожая актриса ХХХL) в "Красавице и Чудовище".
Лепаж пострадал уже не однажды. В 2018 году его обвинили в аннексии песен черных рабов в спектакле "Slav". Затем начался скандал вокруг его работы "Каната" в Париже - на сей раз против него выступили активисты индейского сообщества.
- Как вы относитесь к политической корректности? - спросил его Познер.
- С моей точки зрения сложность заключается в том, что каждый случай индивидуален. Мы склонны анализировать всё скопом, но мне кажется, мы должны рассматривать каждый отдельный случай по-разному, так как этот всеобъемлющий феномен вошел в разные сферы нашей жизни. Иногда это хорошо. Если в произведении есть расистские утверждения, мы должны поместить их в определенный контекст и объяснить, в какое время текст был написан. Но, согласен, это непросто. Не думаю, что мы должны вычеркивать какие-то явления из прошлого. При этом есть люди, которые видят расизм повсюду. Я считаю, что в данном вопросе не стоит обобщать... Например, в Торонто Национальный балет Канады больше не может ставить "Белоснежку". По некоторым причинам они решили больше ее не делать.
- Это невероятно! - воскликнул Познер.
- Да, появилась тенденция всё обобщать и стричь всех под одну гребенку. У людей нет времени рассматривать каждый случай и понять, что он означает. Меня тоже засосало в эту воронку, когда я ставил спектакль с участием певиц, исполнявших песни черных рабов. У нас в спектакле было две черных певицы и четыре белых. Но что такое театр? Это место, где можно поставить себя на место другого человека. Я хочу понять другого человека, сыграв его. Театр это искусство понимать других, играя их. Но есть определенная группа и политическая позиция, согласно которой считается, что у тебя нет на это права.
Он сказал, что в Канаде проживает большое количество людей, которым пришлось пережить невыносимые страдания из-за англичан, французов, канадцев. Многие и сейчас чувствуют себя ущемленными, но:
- Все мы хотим, чтоб ситуация изменилась и, как можем, этому способствуем.
Во Франции они как раз и хотели поставить спектакль, чтоб выразить свое сочувствие и солидарность. Но не смогли этого сделать.
- Нас стали упрекать в том, что мы крадем их страдания. "Вы берете нашу историю и крадете наши слезы". Я мог бы понять, если бы у них никогда не было возможности рассказать их историю.
На его-то взгляд, театр мог стать частью исследования их истории. Но им запретили это делать.
- Люди, которые солидарны с ущемляемыми, подвергаются своего рода гонениям. Я всегда считал себя сторонником ущемляемых людей, однако теперь в их глазах ты становишься злодеем, который обворовывает их. И у тебя отпадает желание работать.
Я бы на месте режиссера не растекалась по древу. И выразила мысль нашей поговоркой: за что боролись - на то и напоролись.
Жаль, что собеседники не успели обсудить вопрос, что же теперь со всем этим делать. И до какого абсурда это успеет дотечь...