Подобно тому, как отечественный театр начинается с вешалки, так новейшая русская живопись берёт истоки от «Абрамцевского кружка». В избранную плеяду Константин Коровин вошел с подачи Перова, ещё будучи студентом Московского училища живописи, ваяния и зодчества. На подмосковной даче С.И. Мамонтова тогда царила раскованная атмосфера шуток, анекдотов и дружеских розыгрышей.
Так, однажды за чаем Савва Иванович в присутствии Васнецова, Поленова и Репина с заговорщическим видом предложил: «А пойдемте смотреть одного испанского художника»! Все дружно направились в гостиную, где стоял портрет девушки, написанный широкими мазками. И тут сам Репин всерьёз «купился» - «Испанец! Это видно. Смело, сочно пишет»! Меж тем, Мамонтов, едва сдерживая смех, торжествующе указал на Коровина – «Вот он испанец! - Чего вам еще? Тоже брюнет, чем не испанец»!
Речь шла о «Портрете хористки», написанном 22-х летним Коровиным в 1883 году. Позднее критики назовут его «первой ласточкой русского импрессионизма».
Впрочем, Коровин не творил себе кумиров. Говорят, что на вопрос Поленова - Знает ли он импрессионистов? - Константин в недоумении пожал плечами. А в 1887 году, впервые посетив выставку импрессионистов в Париже, он написал на Родину: «У них нашел я все то самое, за что так ругали меня дома, в Москве…»
И действительно, его творческая манера самобытна, лишена каких-либо признаков заимствования. Свои картины Коровин писал, выражая прежде всего собственные чувства и эмоции. По характеру он был человеком темпераментным, взрывным, и в то же время искренним и дружелюбным.
Но как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Лишним тому подтверждением стала выставка работ Константина Коровина из собрания Русского музея. Её открытие недавно состоялось в Ярославле.
Разбирая сделанные с холстов снимки, пришлось столкнулся с удивительным явлением. Работы Коровина никак не раскладывались «по полочкам» - пейзажи к пейзажам, портреты к портретам, натюрморты к натюрмортам. Каждая из них норовила вырываться из упорядоченных рядов, завораживая зрителя буйством красочного колорита.
И право, экспрессии в его «Базаре» было больше, чем в стихах Вознесенского:
Да здравствуют бабы,
Торговки салатом,
Под стать баобабам
В четыре обхвата!
Базары - пожары.
Здесь огненно, молодо
Пылают загаром
Не руки, а золото.
В них отблески масел
И вин золотых,
Да здравствует мастер,
Что выпишет их!
Пожалуй, картины Коровина лучше всего выстраивались в том же порядке, в каком они висели в залах – северные эскизы рядом с жаркими крымскими полотнами.
К.А. Коровин, Н.А. Клодт. Птицы. Панно для Всемирной выставки в Париже в 1900 г.
К.А. Коровин, Н.А. Клодт. Поезд самоедов. Панно для Всемирной выставки в Париже в 1900 г.
К.А. Коровин, Н.А. Клодт. Берега Мурмана. Панно для Всемирной выставки в Париже в 1900 г.
К.А. Коровин, Н.А. Клодт. Киты. Панно для Всемирной выставки в Париже в 1900 г.
К.А. Коровин, Н.А. Клодт. У становища корабля. Панно для Всемирной выставки в Париже в 1900 г.
Гурзуф вечером, 1912 г.
Венеция ночью, 1900-е гг.
Ночь, серенада Мефистофеля. Эскиз декорации к опере Шарля Гуно «Фауст», 1908 г.
Апофеоз. Эскиз декорации для торжественного вечера, посвященного столетию Отечественной войны 1812 года в Малом театре в Москве, 1912 г.
Площадь испанского города. Эскиз к опере А.С. Даргомыжского «Каменный гость», 1906 г.
Эскиз декорации к балету «Конек-горбунок», 1911 г.
Весна, начало 1890-х гг.
На Севере, 1899 г.
Пристань в Архангельске, первая половина 1900-х гг.
В Крыму весной. Татарское селение. 1901 г.
Поморы, 1894 г.
Женщина на террасе. Самарканд, 1898 г.
Осень. Островки, 1912 г.
Сельский пейзаж с мостом, 1919 г.
Ветер, 1916 г.
Фрукты и клубника, вторая половина 1920-х – вторая половина 1930-х гг.
Рыбы на зеленом столе, вторая половина 1920-х – вторая половина 1930-х гг.
Натюрморт с омаром, вторая половина 1920-х – вторая половина 1930-х гг.
Натюрморт с рыбами, 1930 г.
Монмартр вечером, вторая половина 1920-х гг.
Весна, 1917 г.
Портрет офицера, 1917 г.
В 1922 году художник эмигрировал в Париж, но до конца дней мечтал вернуться на Родину. Особенно трудно складывалась его судьба в преклонные годы – зрение неумолимо ухудшалось. Почти ослепший художник больше не мог заниматься живописью.
Отчасти выручало его литературное творчество – им было написано более 400 рассказов. Умер Коровин в 1939 году, и был похоронен на кладбище для бедных Бийанкур. В 1950 г. на средства русской диаспоры его останки были перенесены на православное кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа