Сергей Васильевич Трикачев
Эта моя встреча с НЛО в небе над Ямалом произошла в 1980 году. На Ямале тогда было несколько полярных станций — Марре Сале, Харасавэй, Тамбей, станция им. 60 лет ВЛКСМ, Тадибе Яха, станция им. Михаила Попова на острове Белом. На них вели наземное метеонаблюдение. И все они регионально находились в сфере обслуживания нашего Мыс Каменского авиаотряда.
Метеоракеты над Ямалом
Зачастую в разные территории полуострова вводились «режимы» полетов. Это означало, что полеты на данную территорию запрещены или ограничены. Особенно часто «режимы вводились в северной части Ямала при полетах к острову Белому, водной части Байдарацкой губы и островам Шараповы Кошки. Дело в том, что на острове Белом на полярной станция им. Михаила Попова была установка для запуска метеоракет.
Запуск метеоракеты производился каждый четверг. Высота запуска составляла до 70 километров. Там от ракеты отделялся спускаемый на парашюте метеозонд. Он, по мере спускания на землю, передавал данные по температуре, скорости ветра и другие параметры.
Однажды мы обнаружили такой аппарат на земле, издалека заметив по яркому оранжевому парашюту, расстелившемуся по тундре. Он был размером метров до десяти в диаметре. Когда подошли к аппарату, то часовой механизм, находящийся в нём, еще продолжал работать . Отсоединили карабин на вертлюге, и, свернув парашют, занесли аппарат в вертолет.
Пассажиры, находящиеся в этот момент в вертолете, несколько настороженно отнеслись к звуку, исходящему из аппарата, и долго рассматривали его . По неписанному правилу само полотно парашюта становилось трофеем командира экипажа и впоследствии обычно применялось как хороший чехол для укрывания автомобиля.
Огненное кольцо
Но вернусь к НЛО. Итак, 1980 год, зима, полярная ночь. Наш экипаж выполняет рейс на Мыс Каменный из района Нового порта, это около 100 километров от Мыса. На высоте 1 200 метров, спокойно расположившись в креслах, созерцаем мерцающие звезды в ясном небе. Командир докладывает расчетное время прибытия в пункт назначения, второй пилот заполняет журнал штурмана, я поглядываю на приборы, высвеченные красным светом на приборных досках. Рабочий день подходит к завершению.
Невзначай бросив взгляд на условный горизонт, я увидел яркую вспышку, которая начала превращаться в огненное кольцо. Постепенно увеличиваясь в размерах, это «кольцо» начало надвигаться на нас. По переговорному устройству сообщил экипажу. Командир тоже увидел это явление и в некоторой растерянности произнес:
— Наверное ступень отвалилась от спутника, где-то в районе Сеяхи... Но перемещение какое то странноватое…
— Да какая ступень Миша! Ну ладно, сработали двигатели второй ступени, третья отвалилась и падает в море или на полуостров, ракета пошла вверх… А «кольцо» с отработанным топливом самостоятельно перемещается по горизонту и вертикали? Высоту и скорость ведь мы не можем определить!!! Пока по факту «енто» двигается на нас!!! Давай-ка, докладывай «Огненному Району» о нашем наблюдении и принимай решение начать снижение, чтобы как-то определиться с положением и направлением движения этого «объекта»! Что судьбу-то испытывать!!!
А вы, случайно, не того?
Хочу заметить, что в 1980 году министерство гражданской авиации сняло все табу на доклады экипажей об НЛО. Был выпущен приказ, в котором говорилось, что при встрече воздушных судов с НЛО экипаж должен сообщить об этом в ближайший аэропорт, указав место обнаружения и передав визуальное описание неопознанного летающего объекта. В приказе особо подчеркивалось, что передача таких сообщений не повлечет за собой никаких последствий для членов экипажа!
Дело том, что практически всех членов экипажей, в свое время сообщивших о своих наблюдениях диспетчерам данной воздушной зоны, после прилета направляли на обследование во врачебно-летную экспертную комиссию, где практически всех их списывали... по разным причинам. Поэтому в Аэрофлоте было негласное правило — помалкивать об увиденном, чтобы не навлечь на себя «безработицу». А этот министерский приказ как бы гарантировал продолжение служебной деятельности и легализовал сообщения об этих явлениях.
Но «осадочек» остался
Командир доложил о наличие «объекта» и решении о снижении для начала до 900 метров. Получили подтверждение от диспетчера «Огненного Района», разрешение на снижение и поддержке связи до вхождение в «Огненный Круг» и спокойно начали снижаться. В районе Мыса Сетного, что в 70 километрах от Каменного, заняли высоту 900 метров и продолжили снижение, чтобы к 50-километровой зоне «Огненный-Круг» занять метров 500. Где-то на этом этапе услышали голос диспетчера, обращенного к нам:
— Борт № 25***, сейчас на исполнительном старте, на полосе , в её середине находится Борт № 22***, у него отказало все аэронавигационое оборудование, выслал машину сопровождения, заруливает на стоянку! Вам вход в круг разрешаю, докладывать ситуацию «Огненному Кругу».
И голос в эфире Неофита Ибраевича , командира борта, находящегося на полосе:
— Полосу освободил, руление на стоянку!
Мы спокойно зашли на полосу и сели, тоже зарулили на стоянку. В это время «кольцо» уже изрядно «рассосавшись» в темноте, не вызывало обеспокоенности. Сдали вертолет. Зашли в служебное помещение, где нас ожидал Николай Николаевич, инспектор по безопасности полетов. Рассказали о случившемся, он что то зафиксировал в журнале, на этом всё и закончилась.
Но осадочек от такого «сюрприза» остался, как воспоминание о чем-то необычном и неизведанном.