Последний разговор родителей странным образом подействовал на подростка. Он вдруг осознал, что они больше никогда не помирятся и не сойдутся вместе. И тогда он подумал: «А есть ли тогда смысл учиться? Какой прок в этой долбанной элитной школе?», — крутилось в голове Игоря.
—Ну вот, теперь все трое ребят наконец встретились. К добру ли это? — задал Рай почти риторический вопрос, глядя на Маргариту издалека. Ангелы переглянулись.
— Мы сделали очень много. Маргарита знает обоих мальчиков и ей легче будет пережить предстоящие два года в гимназии.
Маргарита шла по коридору гимназии за бабушкой в полном смятении чувств. Она побаивалась тех глобальных перемен, что готовила ей жизнь, когда вдруг увидела его – Игорька. Игорьком мальчишку называла ее бабушка. Они познакомились совсем недавно.
Год назад Маргарита, стоя на балконе, наблюдала, как из фургона выгружают вещи Игоря и его мамы. Оказывается, они продали хорошую дорогую студию, чтобы переехать в их «сталинку». Вещей было немного, и Игорь – довольно крупный подросток в свои четырнадцать лет, с хмурым видом носил коробки и чемоданы в квартиру на третьем этаже.
Вот он снял с кузова очередную коробку и открыв, долго всматривался в содержимое, перебирая предметы. Потом решительно встал и пошел к мусорным контейнерам, бросив коробку неподалеку от них. Но вдруг передумал и вернулся обратно к коробке, вынув оттуда что-то цветное. Контейнеры находились далековато, и нельзя было разглядеть содержимое коробки, но Маргарите было интересно, и она чуть наклонилась вниз, облокотившись на перила.
Тут бабушка окрикнула Маргариту, и она, запрыгнув в туфли, взяла большую папку и рюкзак, чтобы отправиться на занятия в студию. Бабушка охала и вздыхала, а когда они миновали третий этаж, вдруг осела на ступеньки, схватившись за сердце. Маргарита растерялась и, как рыба попавшая на сушу, только открывала рот, оглядываясь по сторонам. Тут на площадку поднялся Игорь с коробкой и большой яркой штуковиной под мышкой. Это был Nerf – дорогая игрушка из рекламы в телевизоре. Игорь увидел сидящую на ступеньках бабушку и крикнул:
— Мам! Тут старушке плохо…— его слова эхом разнеслись по подъезду. Его мама – тетя Люба, маленькая миловидная женщина с красивыми каштановыми волосами быстро поднималась по лестнице с большой коробкой в руках и достигнув площадки третьего этажа, осмотрела бабушку.
— Бабушка что-нибудь принимает? — спросила она Маргариту.
Рита порылась в бабушкиной сумке и достала белый пузырек, показав его женщине.
— Давайте внесём её в нашу квартиру, — предложила она подросткам, и вместе они помогли старушке дойти до кресла.
— У неё высокое давление, — она принесла стакан воды и дала Валентине таблетку из пузырька. — Подождём минут десять. Игорь, открой окно.
В тот день в художку Маргарита не попала, но за то познакомилась с тётей Любой и Игорем, который неповоротливо развлекал её, пока мама и Валентина разговаривали о том о сём, знакомясь. Уже тогда Рита поняла, что у парня на душе тяжело. Он совсем не улыбался и вёл себя отчужденно не только с Маргаритой, но и с матерью.
— Пойдём к нам? Я покажу тебе свои картины, — предложила она, и Игорь как ни странно согласился. — Моя мама – балерина. Она работает по контракту в Венгерском театре, и я её очень редко вижу. Я так скучаю. Но когда она приезжает – это настоящий праздник! — рассказывала она юноше, пряча взгляд. Маргарита могла смотреть прямо в глаза, но чаще избегала делать это. Прямой взгляд – это вызов. Он подталкивал её к решительным действиям и, когда нужно было настоять, она использовала его как оружие.
— Мой отец тоже появляется редко. У него другая семья, — угрюмо отозвался Игорь.
— И мой редко…но...я про него совсем ничего не знаю. Он дирижёр и приезжает домой три или два раза в год. Для меня он не важен…
— Да что ты понимаешь! — взвился Игорь. — Отец ей не важен! Отец очень важен…— тут он осёкся и снова ушел в себя.
Дверь хлопнула и в дом зашла бабушка с новой соседкой, и Игорь, как и прежде хмурый, уткнувшись в пол взглядом буркнул: «Я пошел» и выскочил из квартиры.
«Теперь мы ещё и в одной гимназии учиться будем», — улыбалась себе под нос Маргарита, вспоминая события годичной давности. «Хоть кого-то я уже знаю. Кажется, он моего возраста, и будет отлично, если мы попадем в один класс», — думала она, возвращаясь домой.
Уже поднимаясь по лестнице, она услышала, как в подъезд вошел Игорь. Он только что расстался с отцом и злился на весь мир. Поднимаясь на свой этаж, он перепрыгивал через три ступеньки сразу, и наткнулся на Маргариту.
— А-а-а, это ты.
— Тебя в какой класс определили?
— В девятый «А», — буркнул он, засовывая ключи в дверную скважину.
— И меня. Здорово, правда? — сказала Рита Игорю, спешащему войти в квартиру.
— Здорово…— успел сказать он и скрылся в дверях. Она не обижалась, потому что сама была странной в глазах других. «У всех могут быть проблемы», — подумала она, поднимаясь к себе на пятый этаж.
Ангелы стоя неподалеку наблюдали за этой сценой.
—Хорошая идея была переселить их поближе друг к другу, но прогресса я пока не наблюдаю, — угрюмо констатировал Олл. Флай стоял рядом с товарищами по цеху, но занимался тем, что пытался вынуть из оперенья серое голубиное перо, застрявшее в крыле так, что не достать.
— Давай помогу, — проявил участие Олл и вынул беспокоящий Флая предмет. А тот, обтряхивая крылья, поддержал разговор:
— Да. Отлично. Если нам удастся, то, может, всё и обойдется, в конце концов. Наши «мамочки» необыкновенные молодцы. Я боялся, что Инна бросит балет, но то интересное предложение в Венгрии, что я подсунул, она приняла — не побоялась. Теперь она ведущая солистка, хоть молодежь и наступает на пятки, — рассеяно рассказывал Флай, зевая. Он сильно уставал последнее время, курируя несколько детей одновременно.
— Любовь с головой ушла в работу, она очень старается. И я слышал, что ей светит должность главврача. Сейчас наш кардиохирург, готовится к сложнейшей операции. Сама разработала методику — это новое слово в сердечной хирургии. Но Игорь — её больное место. Она никак не может с ним найти общий язык. Парень ершится. Однажды во время операции Люба вспомнила их последний разговор и чуть не совершила серьёзную врачебную ошибку. Их отношения – натянутая струна. Она видит, как парень тянется к отцу, ждёт его. Мне это так знакомо…когда-то и я был человеком... Неважно, — тихо сказал он, а потом добавил громче:
— Я слышу, как кричит его внутренний голос, разрывая пространство тишины. И в мысли прорывается разрушение. Он часто вспоминает охотничье ружьё, которое лежит в потайном отделении отцовского лексуса в сезон охоты. Эти мысли пока обрывочны, но появляются всё чаще.
— Этот сценарий в его жизни кажется неминуемым, но мы должны переломить ход событий и свести развязку всей истории к нулю – вот наиглавнейшая миссия, — резюмировал Флай и повернулся к Оллу.
— Брат, ты словно не с нами. Слишком высоко летаешь? Как дела у Ларисы и Дениса?
— С переменным успехом. Их брак всегда на грани развода. Но они держатся, позволяя друг другу обманывать…
Продолжение :