Приговоренная к сожжению проводила последний час в мрачных раздумьях о своей жизни. Лязгнул тяжелый замок и в камеру зашел человек:
-- Благословляю, дочь моя, на исповедь.
Ведьма хмыкнула. Святой отец поджал губы, но профессионально сгорбился над грешницей:
-- Поддавалась ли ты гневу?
Ведьма нахмурила брови, тщательно копаясь в памяти:
-- Поддавалась обязательно, меня даже ваша ряса гневит…
-- Богоугодная одежда гневит только грешников!
-- Ага, и тех, кто хоть немного понимает в моде.
-- Не юродствуй, ты на исповеди! Отвечай, занималась богопротивными делами?
Ведьма вздохнула "Что за слова вообще такие? То Богу угодно, то Богу противно".. :
-- Смотря, что вы подразумеваете под такими делами. Колдовала, очаровывала в свое время. В основном болезни лечила.
-- Деньги брала с людей?
-- Брала. Была бы в мире еда бесплатная и можно было бы голой ходить – не брала бы.
-- Грешница!
-- Да что вы заладили! Грешно есть хотеть? Вы в своей рясе в удовольствие пашете?
Святой отец побагровел:
-- Я ношу свой сан с гордостью! Это мое призвание!
-- А ряса-то ваша золотом расшита, ноги в удобную обувь облачены, да и брюшко у вас явно не на овсе выросло.
-- Я – глас Божий, грязная грешница!
Ведьма присвистнула:
-- А, то есть вам можно, да?
-- Что? – растерялся Святой отец и тут же сдвинул брови, - не юродствуй, исповедуйся, пока время есть. Сожгут же.
Ведьма кивнула:
-- Сожгут обязательно, так грешникам и надо.
-- Грехи свои рассказывай, не гневи Бога.
-- Да что ж у вас Бог какой-то гневливый?!
Святой отец перекрестился, на лбу выступили капли пота:
-- Не богохульствуй, грязная твоя душонка! Покайся! Прелюбодействовала?
Ведьма довольно причмокнула:
-- Да-а. Причем с кайфом так.
-- Не сомневаюсь, -- буркнул он, оглядывая точеную фигуру приговоренной. – Гордыней страдала?
-- Неа. Наслаждалась. От чего же не довольствоваться тем, что ты знаешь и умеешь больше других? Плакать что ли?
-- У, грешница… Небось и лентяйничала?
Ведьма пожала плечами:
-- Ну как… Могла себе позволить, наслаждалась отдыхом, с котом в обнимку. Кот же сам с собой не полежит, верно?
Святой отец раздраженно сплюнул:
-- Богопротивное животное... Чрезмерные удовольствия устраивала? Чревоугодием страдала?
Ведьма вновь закатила глаза:
-- На-слаж-да-лась, сколько повторять? Страдала бы – не занималась бы. И вообще, почему вы мне грехи отпускаете? Вот я вас знаю совсем недолго, а сразу вижу, что по вашей теории в Аду вместе париться будем.
Святой отец открыл было от возмущения рот, а ведьма продолжала:
-- Что вас больше во мне гневит: то, что я прелюбодействовала или то, что не считаю это грехом? Что ваша ряса, как не превосходство над другими? А чревоугодием вы именно страдаете, ведь стараетесь спрятать брюшко под широкими одеждами. Про похоть я уже вообще молчу, вам просто моя грудь нравится или вы там крестик уже полчаса найти пытаетесь?
-- Да как ты… смеешь… Гре…
-- Да, ладно вам, знаю, грешница. А разве благодаря сану человек получает неприкосновенность от Страшного Суда?
-- Я же свя…
-- Слышала, помню. Да и заболтались я тут с вами. Лететь пора мне. А вам спасибо, что зашли. Ах да, -- ведьма выдула из кулака порошок, на миг священника окутало белое пламя и он превратился в точную копию ведьмы. – Вот, теперь порядок.
Святой отец в виде ведьмы вытаращил глаза, открыл было рот, но не смог произнести ни слова.
-- Увы-увы, побочный эффект. Через час голос вернется. Хотя за вами явно придут раньше! Ну что же вы так расстроились? Радуйтесь! Один грешник сегодня точно получит по заслугам… -- усмехнулась ведьма в образе священника и стукнула кулаком по двери.
-- Исповедь окончена!
****
На Бога надейся , да сам не плошай ...
Автор: Анна Балукова
