В российской университетской сфере возник «образовательный пузырь», связанный с разрывом между сферой высшего образования и потребностями рынка труда. Как пишут экономисты Евгений Балацкий и Наталья Екимова, Россия перестраивает структуру занятости в направлении постиндустриального общества, но при этом не имеет эффективного аграрного и индустриального секторов. Такая транзитивная модель крайне неэффективна и чревата превращением страны в своеобразную «цивилизованную колонию» мировой капиталистической системы. Основные выводы исследования.
Проблема разбалансировки рынка труда и СВО [системы высшего образования] берет свое начало в самой истории современной России. Ее генезис начался практически сразу после крушения СССР. Распад государства вызвал беспрецедентную деиндустриализацию экономики со всеми вытекающими отсюда последствиями. Прежде всего, это привело к разрыву связей между промышленными предприятиями и вузами страны. Производственный сектор сжимался, в том числе по высокотехнологичным и наукоемким направлениям, в то время как университетский сектор начал непомерно раздуваться, в том числе и за счет появления на рынке образовательных услуг частных учебных заведений.
Экономический спад (в 1998 г. уровень ВВП составлял 57,3% от уровня 1990 г.) привел к образованию "образовательного пузыря" – разрастания университетской инфраструктуры за счет увеличения числа вузов (сначала государственных, а потом и частных) при одновременном уменьшении промышленного сектора. Возник кадровый дисбаланс между спросом на специалистов со стороны реальной экономики и предложением кадров от вузов. За период 1990–2008 гг. численность профессорско-преподавательского состава увеличилась на 90,8%, а численность студентов – в 2,9 раза, численность населения страны уменьшилась на 3,3%, численность занятых – на 5,7%, а число учащихся в среднеобразовательных организациях – на 32,4%. Так продолжалось до 2008 г., после чего пузырь начал ускоренно сдуваться.
Трансформация российской экономики привела к становлению всеобщего высшего образования с его одновременной девальвацией, "когда диплом вуза перестал служить гарантией профессиональности и компетентности выпускника и, следовательно, ориентиром для работодателя". Возник эффект случайно занятости: выпускники вызов все в большей степенен стали работать не по специальности. Опрос портала «Работа.ру» совместно с «Рамблер» в сентябре 2020 г. показал, что по полученной специальности не работает 64% респондентов, при этом 40% не трудились по ней ни дня.
Начиная "с 1991 г. в стране установился режим дерегулирования, для которого был характерен дефицит управляющих и контрольных действий со стороны Правительства РФ и его ведомств". Указанное обстоятельство дополнилось введением в России университетской модели науки, когда вузы стали активно финансироваться в ущерб другим организационным формам науки (академической и отраслевой).
Однако к 2012 г. бюджет страны уже был не в состоянии обеспечивать адекватное финансирование раздувшегося университетского сектора, в связи с чем в отношении него с 2014 г. начал реализовываться режим гиперрегулирования с характерной для него избыточной активностью системы государственного управления. С этого момента начинается тотальный государственный мониторинг вузов на предмет их эффективности. Инструментами проведения подобной политики стали контрольные индикаторы (целевые показатели), выполнение которых носило обязательный характер. В результате применения введенной системы оценки в 2014 г. 45,8% всех вузов страны были признаны регулятором (Минобрнауки России) неэффективными.
Россия на данном этапе развития не может вписаться в постиндустриальный уклад экономики, основанный на высокой производительности труда в аграрном и индустриальном секторах. Высвобождающаяся рабочая сила перетекает в сектор услуг. Иными словами, медленная модернизация рабочих мест приводит к застою, а следовательно, отсутствию спроса на высококвалифицированные инженерные кадры, а это, в свою очередь, замедляет модернизацию производства. Круг замыкается: реальный сектор экономики и система высшего образования замыкаются в себе, что приводит во все большему отставанию от мировых технологических лидеров. Авторы резюмируют:
...свершившийся в 1991 г. разрыв связей между СВО и реальным сектором экономики привел к порочному кругу отторжения технологических инноваций, который до сих пор не разорван, что способствовало накоплению в стране серьезных кадровых дисбалансов и технологическому провалу в обрабатывающих производствах. Если не восстановить тесные связи между вузами и рыночным сектором и не осуществить технологический рывок в промышленности посредством максимально агрессивного заимствования новых технологий, то сложившееся положение дел чревато построением постиндустриального общества без развитой индустрии по образцу отсталых стран третьего мира.
Источник: Балацкий Е.В., Екимова Н.А. Модель российской экономики: постиндустриальное общество без индустриального сектора. Мир новой экономики. 2021;15(2):29-46.