Под новыми дорогими кожаными сапогами хрустел только что выпавший, но еще идущий снег, а мороз очень больно, до слез кусал и щипал за нос, щеки и все, что не было укрыто от такой своенравной погоды одеждой. Витрины каких-то магазинчиков, абсолютно все, были украшены к Новому Году, практически около каждой двери стояла елка в разноцветных игрушках и мишуре, а стекла были обклеены снежинками, звездами и гирляндами. Откуда-то раздавалась песня про рождество, и можно было бы улыбаться, если бы не бесконечная работа, утягивающая за собой в пучину, и не этот ужасный, просто кошмарный мороз, от которого не спасала ни шуба, ни машина, ни даже новая кухня, которую скоро должны были привезти и установить.
Невский, как всегда, был слишком оживлен, хотя и людей на улице шло не так много, видимо все боялись выходить из домов из-за этого дикого мороза, а вот машин ездило просто огромное количество. Крашеная буквально недавно блондинка в этих самых сапогах и белой длинной шубе быстрым шагом шла в магазин кухонь, чтобы подписать договор о получении совершенно новенькой мебели, встретить курьера и показать ему дорогу до загородного дома.
Снег падал, скрипучий хруст раздавался под сапогами, а девушка прибавляла шаг и опускала голову все ниже и ниже, чтобы закрыть хоть какую-нибудь часть лица в воротнике из меха.
Наконец-то на горизонте показалась нужная дверь, как и все здесь, занавешенная всякими новогодними атрибутами, кажется, рядом с этим магазином даже фигурка санты клауса стояла. Тротуар был заметен снегом, мороз кусал за щеки и нос, руки начинали постепенно мерзнуть и краснеть, и девушка злилась из-за того, что ей пришлось оставить машину так далеко, она злилась из-за того, что шел снег, из-за того, что тротуар был им покрыт и нельзя было увидеть, где есть лед, а где его нет, поэтому блондинка уже пару раз поскальзывалась, чудом сохраняя равновесие, и продолжала уже практически бежать к той заветной двери, злилась девушка и из-за того, что у нее было слишком много работы, а все уже чуть ли не праздновали новый год. Ну какое издевательство! У нее же так много работы! Ей даже сейчас не стоило бы терять время и ехать в этот магазин, в конец концов, почему нельзя договор по интернету подписать, а курьеру проложить маршрут по навигатору?
Злость медленно поднималась и поднималась, брови у блондинки все хмурились и хмурились, и ей совершенно противным стал весь этот Невский с его новогодним настроением, все эти машины, разъезжающие тут и уж тем более ей стал противен магазин, из-за которого она сейчас не сидит в своей теплой квартире, а тащиться не пойми куда.
Колокольчик раздался над головой, до слуха донеслась очередная новогодняя песня и в нос ударил запах новой, только что собранной мебели.
-Здравствуйте! -улыбаясь, мило произнесла девушка, стоящая в дальнем углу у кассы и держащая руки в замке на уровне солнечного сплетения.
-Мне звонили, сказали, что я должна подписать какой-то договор, а еще, что ваш курьер не знает, как доехать до моего дома, -раздражаясь еще больше, начала блондинка.
Каблучки цоколи по кафелю, на котором оставались небольшие лужицы от таящего снега: девушка не вытерла ноги о коврик, нужно было побыстрее решить все свои дела.
-Да, конечно, извините за беспокойство, я уже подготовила для вас все необходимые бумаги, -все также улыбаясь, говорила девушка-консультант. И вот за мгновение даже она начинала становиться противной для блондинки, она, ее улыбка и этот красный платок, повязанный на ее шее треугольником. Злость и раздражение уже не поднимались, они бурлили где-то в самом центре души.
Блондинка вытащила все еще красную от холода руку и потянулась за ручкой, прикрепленной к столу, документы лежали там же, и ей нужно было лишь подписать их, и тогда она снова сможет погрузиться в пучину своей работы, подальше от праздника, его настроения и зимы.
Замерзшие пальцы уже коснулись металлического изделия, но в глаза бросилась цепочками с маленькими шариками, которая кончалась у ножки, куда эта ручка погружалась, когда ее никто не трогал. И неожиданно воспоминания, убранные настолько далеко в черепную коробочку, начали сами по себе появляться и транслироваться. Перед глазами уже стояла робкая девочка лет 5 и смотрела на эту ручку, как на что-то необычное.
Наде 5 лет. За окном все также была зима, снег падал, правда холодно так не было, потому что влажность того города, где эта девочка была сейчас, совершенно другая, мороз там не ощущается так, как в северной столице. Надя стояла в какой-то зимней розовой куртке, в шапке. Укутанной в шарф, ей совершенно было все равно, как она выглядит, ведь ее внимание полностью забрала эта ручка с металлическими шариками, которая прикреплялась к столу. Ну, до чего же дивное чудо, она и не знала, что такие ручки бывают. У мамы в деревянном, таком огромном и высоком столе в ящике из-под конфет их много, есть даже цветные, но вот таких… таких у мамы не было, нет…
Надя стояла в какой-то комнате, из которой был вход в другую, в первой, где стояла девочка, сидела на кресле перед компьютером молодая девушка в белой блузке и черной юбке и перекладывала бумаги. Эта девушка была такой высокой, и кабинет казался таким большим, что Надя просто терялась в ней, тонула, но взглядом цеплялась за эту, ну, до чего же, интересную ручку.
Надя была здесь не одна, она пришла сюда с папой. Папа стоял рядом, ждал, когда ему отдадут документ, и, когда это наконец произошло, спросил, как делал это всегда:
-Ну, что, пойдем?
Надя еще раз посмотрела на ручку, которая ей так понравилась, кажется, у девочки появилась новая мечта, купить, когда вырастет, такую ручку, которую можно будет приклеивать на стол, и чтобы обязательно у нее были эти металлические шарики.
Надя развернулась, и взгляд невольно зацепился за табличку на той, второй, двери. Она гласила: «нотариус».
Надя резко обернулась, папа уже стоял у выхода, «почему выходом и входом называют одну и ту же дверь?» -тут же возникло в ее голове, и она быстро семеня маленькими ножками, одетыми в болоневые штаны, побежала к двери, которую называют разными словами и которую сейчас придерживал папа. А там, за этой дверью была зима, падающий снег, приближающийся новый год и машина, которая обязательно должна была спасти от холода.
Блондинка все-таки взяла эту ручку и поставила свою роспись на документе. Воспоминания исчезли, оставляя после себя сладкое послевкусие детства.
Тогда она так хотела эта ручку, очень хотела, ведь, только подумайте, она с металлическими шариками, да и приклеивается к столу, вот она, мечта детства, а сейчас они, мечты, уже другие. Другая и та комната, где был тогда нотариус: на самом деле, она вовсе не большая, сейчас в ней Надя уже не могла пропасть и утонуть. Другой сейчас и папа. Там он такой молодой, такой высокий (хотя его рост и не изменился, тогда он все равно был выше), в своей извечной зимней черной кожаной куртке, в меховой шапке, у которой выдвигались уши - это тоже так привлекало маленькую Надю- там он ,такой худой, в своем джемпере держит сумку, коричневую, на уровне живота и смотрит так пристально, но добро, своими голубыми глазами сверху в низ на маленькую Надю. Сейчас папа уже другой, его рост не изменился, но он уже не смотрит сверху вниз, скорее глаза в глаза, скорее серыми в карие, маленькая Надя выросла, выросла и полюбила каблучки, сейчас у него другая сумка, да и куртки той тоже нет. Папа уже не ходит так быстро и порой забывает открывать маленькой девочке дверь.
Запах детства как будто проник из воспоминаний в настоящую жизнь.
Надя посмотрела на девушку в этом красном платочке, свернутом в треугольник, и он уже на казался ей таким противным.
-Извините, пожалуйста, -начала блондинка, -не подскажите, где находится курьер?
Консультантка слегка опешила, ее улыбка на мгновение слетела с личика, но тут же вернулась.
-Он будет ждать вас у станции спортивная. Извините за такую ситуацию.
-Не стоит извиниться, до свидания, - разворачиваясь на каблуках и направляясь к выходу, произнесла блондинка, - с наступающим! -громко воскликнула она, скрываясь за входной дверью, обвешанной всякими снежинками, гирляндами.
Надя вышла на улицу, и только переступая порог, уже почувствовала, как в нос ударил запах. Такой знакомый. Запах детства. Запах наступающего праздника.
Снег большими хлопьями спускался с неба, но Надю это уже не раздражало, она лишь улыбнулась, и быстрым шагом направилась к тому месту, где оставила машину, разглядывая все, украшенные к празднику, витрины, снующих людей в теплой зимней одежде и разъезжающих по Невскому машины. Новогодняя песня, играющая с какого-то угла, тоже уже не раздражала, как не раздражал тротуар и лед, скрывающийся, но порой выглядывающий из-под снега, вдруг стало так весело катиться на этом небольшом скользком участке, катиться и пытаться не потерять равновесие. Ну и что, что ты на каблуках и в шубе? Ну и что же, что тебе уже больше 30? В чем проблема-то, ведь праздник наступает для каждого одинаково, если этого захотеть.
А Надя захотела отложить свою работу, посмотреть какой-нибудь фильм и мандаринов, мандаринов захотела, поэтому и скрылась за дверью какого-то магазинчика, потонув уже не в комнате, а в звуке бьющихся друг об друга колокольчиков.
За секунду до этого на телефон ей пришло сообщение от Аэрофлота. Сообщение -напоминание о том, что регистрация на рейс Санкт-Петербург – Волгоград скоро будет открыта. Регистрация скоро будет открыта, и Надя скоро, совсем уже скоро, полетит в детство. Ну и что же, что ей уже больше 30?