…В вечерних новостях сказали, что число погибших в Иркутске от отравления "боярышником" достигло 63 и около 30 человек находятся в больницах между жизнью и смертью. 63! Разумеется, в большинстве это молодые и зрелых лет мужчины. А сколько за этим числом стоит безотцовщины, а то и полного сиротства…
А утром по Первому (Главному!) каналу телевидения подробнейшим образом опять рассказывали о теракте на рождественском базаре в Берлине, унесшем жизнь двенадцати немцев. Разумеется, мы и немцам сочувствуем. Но Константин Львович Эрнест решил, что о гибели 12 немцев непременно надо говорить и говорить, чтобы хорошо выглядеть перед Европой и Америкой, а о 63-х соотечественниках поговорили, и хватит, в утреннем выпуске новостей о них – уже ни слова!..
Кто виноват в очередной трагедии народа? Кто обязан был распорядиться, чтобы на этикетках этого смертоносного "Боярышника" крупные буквы красного цвета взывали "ЯД!"? Конечно, прежде всего виноваты Медведев и тот, кто вытащил его из скворечника и посадил в кресло премьера, сидя в котором, он вот уже лет десять учит нас жить: "Если возник пожар, то главное – надо его потушить"… "Если наводнение, то надо срочно надувать резиновую лодку и хорошо бы иметь резиновые сапоги"… "Свобода лучше, чем несвобода"… "Денег нет, но вы, крымчане, держитесь!"… Он же держится без единой копейки за душой, если под копейкой разуметь известные извилины в известном месте.
За эти десять лет что он сделал, чем запомнится? Крутил стрелку часов, защищал прохвоста Сердюкова, переименовал милицию в полицию, ликвидировав некоторые чрезвычайно важные ее подразделения, в частности Региональное управление по борьбе с организованной преступностью (РУБОП). Генерал-лейтенант Гуров Александр Иванович, прослуживший в милиции сорок лет, недавно вспоминал: "Я лично видел, как после разгрома РУБОПа воровская братва гуляла в ресторане "Прага". Воры в законе праздновали победу. А с ними и чиновные взяточники" (Правда, 22.12.16). К этой победе привел их сам премьер. И я поверю, что в тот день зал в "Праге", где шло торжество, был увешен портретами Медведева, уж на каждом столике – непременно.
И разве они, эти трое названных, слышат рыдания матерей и вдов, разве видят слезы сирот? Ничего не слышат, ничего не видят – ведь это так далеко, шесть тысяч верст! Берлин гораздо ближе. А свой пупок совсем близко, они его каждый день очень хорошо видят.