Одновременно с описываемыми в предыдущих статьях событиями шла высадка южнее Керчи на восточный берег Керченского полуострова. Общепринято считать эту часть Керченско-Феодосийской операции успешной. Оценка противника в этом отношении с нашим мнением не сходится. Приведу лишь одну цитату из журнала боевых действий 11 армии: « …К моменту высадки русских в Феодосии, командующий 46-й пехотной дивизии К.Химер, собрав свои части в кулак, сумел стабилизировать ситуацию…». Попробуем разобраться, кто же прав: советские источники или немецкие.
Планы, силы и средства
Для высадки на восточное побережье Керченского полуострова была намечена 302 горнострелковая дивизия. Дивизия состояла из четырех горнострелковых полков (823, 825, 827, 831), легкого артполка (865), 377 противотанкового дивизиона, саперного батальона, батальона связи, и частей обеспечения (авторота, медсанбат и.т.д.). Из ее состава были изъяты некоторые подразделения (в частности 870 ГАП и кавэскадрон)
Как указано в «морском» отчете «302 ГСД (горнострелковая дивизия) не имела боевого опыта, совершенно не подготовлена к участию в десанте и к ночным действиям». Если с последним утверждением можно согласиться, то насчет опыта боевых действий, возникают сомнения, т.к. именно 302-я дивизия, переправившись через пролив, за месяц до этого, в ноябре 1941г. двумя своими полками (825-м и 827-м) прикрывала отход разгромленной 51-й армии из Крыма.
В боевом донесении командующего войсками Крыма за 13 ноября 1941г. есть такие строки: «Фронт сдерживается исключительно двумя полками вновь прибывшей 302 сд и группами устойчивых бойцов, оставшихся в дивизиях» [1].
Дивизия была крепкой, формировалась в Сталинградской области (Урюпинский район). Командиром дивизии был назначен полковник М.К. Зубков. Полки комплектовались по территориальному принципу: 823 гсп (командир - майор Кущай) состоял из мобилизованных Даниловского, Руднянского, Михайловского, Березовского, Ольховского, Фроловского районов и г. Сталинграда; 825 гсп (командир - майор Бедия) из жителей Неткачевского, Лемешинского, Молотовского, Ждановского, Камышинского районов; 827 гсп (командир - майор Любицкий) из жителей Бударинского, Новониколаевского, Урюпинского, Хоперского, Добринского, Нехаевского районов; 831 гсп (командир - майор Шапиро А.М.) из выходцев Новоанинского, Подтелковского, Кумылженского, Еланского, Вязовского, Ворошиловского, Алексеевского, Нехаевского, Кругловского районов. Остальные подразделения дивизии имели смешанный состав[2].
Ответственной за высадку этой части десанта была назначена Керченская военно-морская база, под командованием контр-адмирала Фролова. База, после эвакуации из Керчи, находилась в порту Тамань, и располагала весьма ограниченными ресурсами. Причем, в отличие от Азовской военной флотилии, у базы не было больших боевых кораблей.
Весь корабельный состав КВМБ на начало декабря составлял все шесть вооруженных сейнеров: «Пушкин», «Димитров», «Бригадир», «Адлер», «Борец», «Осетр» и столько же катерных тральщиков (по сути тех же сейнеров) [3].
В составе КВМБ числились:
- 40-й дивизион береговой обороны
- 65-й зенитно-артиллерийский полк
- два батальона морской пехоты
- разведрота КВМБ
-отдельная инженерная рота КВМБ
140-й артдивизион БО имел в составе следующие батареи:
- 33-я 203-мм трехорудийная батарея (м. Панагия),
- 48-я 152-мм четырехорудийная батарея (пос. Ильича),
- 718-я 130-мм трехорудийная батарея (г. Лысая),
- 722-я 130-мм двухорудийная батарея (хут. Черкова),
- 790-я 130-мм двухорудийная батарея (ст. Запорожская),
- 9-я 75-мм четырехорудийная батарея (коса Тузла);
Кроме того, дивизион имел в своем составе уникальную плавучую батарею №4, полученную от Дунайской флотилии. О знаменитой зенитной плавбатарее №3 «Не тронь меня» слагаются легенды. Плавбатарея №4 имеет не менее славную историю, к сожалению, никем не описанную. Не сохранилось даже ее фотографий. Батарея прошла всю войну, и была возвращена в Дунайскую флотилию. Она была смонтирована на обычной барже, и имела три 100мм орудия Б-24БМ, 37мм зенитный автомат, спаренный 20мм зенитный автомат, счетверенный и одиночный 12.7мм пулеметы.
Плавбатарея в первый день высадки участие в операции не принимала в связи с опозданием из-за погодных условий. В ходе боев у Тендровской косы осенью 1941г., она получила прямое попадание авиабомбы в кормовой отсек, и до начала операции находилась в ремонте до начала операции.
65-й зенитный артиллерийский полк имел в своем составе два дивизиона:
54-й зенитный артдивизион прикрывал г. Тамань, в его составе было три батареи:
-67-я 76-мм четырехорудийная батарея
-68-я 76-мм четырехорудийная батарея
-69-я 76-мм четырехорудийная батарея
135 зенитный артдивизион имел на вооружении 85мм орудия:
-641-я 85-мм четырехорудийная батарея (Тамань),
-642-я 85-мм четырехорудийная батарея (коса Чушка),
-643-я 76-мм четырехорудийная батарея (коса Тузла);
Всего в КВМБ на момент подготовки десантной операции числилось всего 3,5 тыс. человек. Руководил базой бывший командующий Дунайской флотилией контр-адмирал Фролов.
Биография этого человека весьма любопытна. Родился в 1902-м в Гатчине, жил в Царском селе. 1918-1920 рядовой в РККА в войсках связи, затем 7 лет в органах ВЧК. Участвовал в подавлении Кронштадтского мятежа (1921г). Далее идет учеба и взлет: находясь в должности командира роты Учебного отряда ЧФ заканчивает заочно в 1927-30-й подводный класс Спецкурсов усовершенствования командного состава, . После чего сразу становится комиссаром подводной лодки. Находясь в этой должности в 1930-32г., заочно заканчивает курсы при Военно-морской академии (1932). После этого достаточно быстро становится нач. штаба дивизиона, командиром дивизиона, нач. штаба бригады ПЛ, командир бригады. С сентября 1940г. зам. нач. штаба ЧФ. Июль-сентябрь 1941г. начальник Новороссийской базы, сентябрь - командующий Дунайской флотилией. Ноябрь 1941г.-июль 1942г. начальник КВМБ, затем находился за штатом. В 1943-м стал начальником тыла ЧФ, но это уже не важно… Операцией командовал, по сути, не моряк.
Задача высадки целой дивизии на Керченский берег была явно непосильной для КВМБ. Если подсчитать ее возможности по действовавшим тогда нормам[4], то за раз ее корабли могли перевезти лишь около 500 человек. На тот момент численность 302 ГСД составляла 9,5 тыс. человек.
Десантных средств не хватало. Выход был тот же: собрать все мобилизованные (и еще не мобилизованные) плавсредства, и использовать их для высадки десанта. В последний момент из состава ЧФ были переданы два дивизиона торпедных катеров, два дивизиона морских охотников, но сил все равно было мало.
Для высадки удалось собрать 37 сейнеров (из них 6 уже вооруженных, входивших в состав флота), три буксира, две баржи, один болиндер («Болиндер №1»).
Таким образом, согласно «морского» отчета были составлены три отряда:
1-й отряд (командир старший лейтенант Литошенко)
Отряд, дополнительно, был разбит на 4 группы, каждый по 5 сейнеров:
1-я группа (старший- командир группы) «Кутузов», «Память Хвалова», «Карц», «Пушкин» (из состава флота, одно 45мм орудие), «Рада Украины»;
2-я группа (командир -капитан-лейтенант Алешенко) «Кубань», «Волна», «Димитров» (из состава флота, одно 45мм орудие), «Искра», «10/300»;
3-я группа (командир воентехник 1-го ранга Долина) - «Иртыш», «Бригадир» (из состава флота), «ПС-2», «Бот №26», «Бот №27»
4-я группа(командир- старший лейтенант Хвостов) «Вест», «Борец» (из состава флота), «Домна №3», «Красный борец», «Петровский»,
2-й отряд (командир ст. л-т Петровский) был разбит на три группы по 4 сейнера:
1-я группа (старший- командир группы) «Гроза», «Красный борец», «Волна», «Маяк»,
2-я группа (командир- старший лейтенант Мацута) «Ленинград», «Бот№26», «Красный капканец», «Бот № 16»
3-я группа (командир- политрук Заборцев) «Норд-Ост», «№12», «10/300», «Адлер» (из состава флота)
3-й отряд (командир к-н л-т Евстигнеев)
1-я группа буксир с баржей, 3 сейнера (без расшифровки)
2-я группа буксир с баржей, 3 сейнера (без расшифровки)
3-я группа буксир с баржей, 3 сейнера (без расшифровки)
По сути, каждый из отрядов составлял волну высадки Как указано в «морском» отчете: « … кроме того командующим ЧФ на период операции были выделены 29 торпедных катеров и 6 СКА (сторожевой катер артиллерийский) типа МО-4»[5]. Но в отчете не дается расклад этих сил по отрядам. В отчете указаны пять катеров «МО-091», «МО-099», «МО-0143» и «МО-0148» и «МО-100».
Попытка найти катера под указанными в отчете номерами в списках флота, сначала, успехом не увенчалась. Но затем удалось найти зацепку.
Морской охотник СКА-088 первоначально назывался ПК-100 (Пограничный Катер) и предназначался для пограничных войск. Катер был построен в 1938 г., заводской №92. После постройки катер вошел 3-го ЧОПС МПО НКВД Грузинского погранокруга. 22.06.1941 г. катер вошел в оперативное подчинение, а с 19.07.1941 г. организационно был включен в состав Черноморского флота, командовал им, действительно, лейтенант Ф. И. Вечный, как указано в воспоминаниях. Точно так же удалось найти и его «братьев»:
«ПК-99» (заводской №87), 17.12.41г., перед операцией, для обеспечения секретности, катер получил новый номер: «СКА №078» (командир — старший лейтенант И. А. Видонов)
«ПК-91» (заводской №32), вошел в состав 3-го ЧОПС МПО НКВД Грузинского погранокруга. Перед операцией, для обеспечения секретности, катер получил новый номер: «СКА №018» (командир — лейтенант Ф. С. Дьяченко).
«ПК-148» (командир — лейтенант А. Г. Кривоносов) был построен в 1939 г., заводской №126. После постройки катер вошел в состав 32-го отряда МПО НКВД Черноморского погранокруга. 22.06.1941 г. катер вошел в оперативное подчинение, а с 19.07.1941 г. организационно был включен в состав Черноморского флота. Катер по своему уникальный, на нем производились первые эксперименты по созданию «минометных катеров», т.е. катеров, оснащенных пусковыми установками для реактивных снарядов - «катюш». В период операции носил номер «СКА-084». Та же история и с ПК 143, участвовавшем в операции. Указаны их старые номера, но при этом указываются новые наименования: не «ПК», и не «СКА», а «МО», что говорит о том, что документы отчета и отчетной схемы составлены не ранее марта 1942г.
Из воспоминаний В.Мартынова: «Для участия в десанте штаб флота придал Керченской базе 2-ю бригаду торпедных катеров (командир — капитан 2 ранга А. А. Мельников, военком — батальонный комиссар А. В. Комаров) и группу катеров-охотников из состава 4-го и 8-го дивизионов морских охотников Черноморского флота (командир — капитан-лейтенант А. А. Жидко, военком — старший политрук Н. П. Попов). Как сообщил командир базы, эти катера уже начали прибывать в его распоряжение» [6].
В ходе операции с торпедных катеров были высажены три группы, по 25 человек. К сожалению, советские торпедные катера, были совершенно не приспособлены для этой цели. Они имели высокую скорость, но низкую мореходность, и покатую верхнюю палубу. Для того, чтобы разместить десант на катерах, были сняты торпедные аппараты. Десантники садились гуськом в покатых желобах торпедных аппаратов.
В штурмовых группах для первого броска с торпедных катеров было по 25 человек, все добровольцы: моряки-радисты, сигнальщики, пулеметчики, стрелки и по два сапера-проводника, знающих местность на Керченском побережье. Вооружение — пулемет, автоматы, винтовки, одна переносная рация, ручные гранаты.
Командиром первой группы и комендантом точки высадки №1 (Старый Карантин) стал техник-интендант 1 ранга А. Д. Григорьев, начальник распорядительно-строевой части штаба Керченской базы. В нее входили торпедные катера № 95 и 115
Вторую группу (катера № 125 и 105) возглавил флагманский артиллерист старший лейтенант Н. Ф. Гасилин. Еще одну группу высадки (катера №92 и 52) возглавил начальник мобилизационной части штаба майор И. К. Лопата.
По данным воспоминаний, задача штурмовых групп — захватить кромку берега, организовать пункт высадки и удерживать его, принимая десантников в течение всего периода высадки, затем передать охрану и оборону пункта высадки подоспевшим сухопутным подразделениям, не прекращая поддерживать радиосвязь с КП командира высадки на таманском берегу. В изначальном плане операции действия торпедных катеров не указаны.
Если приглядеться, то ряд названий сейнеров в разных группах повторяется, а в 3-й группе сейнера даны вообще без названий. В названии некоторых кораблей опущены ошибки. Раскладка по отрядам в плановой таблице на операцию совсем иная.
1-й бросок
1. отряд моряков и отделение саперов (225 человек с личным оружием), посадка -Тамань, высадка Камыш-Бурун, коса, гавань. Средства: два торпедных катера, сейнера («Кутузов», «Пушкин», «Борец», «Петровский»)
2. стрелковая рота 825 полка, отделение саперов (225 человек с личным оружием), посадка -Тамань, высадка в районе Нижнебурунского маяка. Средства: два торпедных катера, сейнера («Кубань», «Домна №1», «Домна №3», «МС 3-35»)
3. стрелковая рота 823 полка, отделение саперов (225 человек с личным оружием), посадка -Тамань, высадка деревня Эльтигень (так в оригинале). Средства: два торпедных катера, сейнера («Выборг», «Память Хвалова», «Иртыш», «Карп»)
4. стрелковая рота 831 полка, отделение саперов (225 человек с личным оружием), посадка -Тамань, высадка коммуна «Инициатива». Средства: два торпедных катера, сейнера («Вест», «Москва», «Бот № 7», «Бот №26»)
Для поддержки выделены:
Резерв управления Керченской ВМБ- 3 торпедных катера
Резерв командира высадки - 2 торпедных катера.
2-й бросок
1. стрелковая рота 825 полка, два горных 76мм орудия (200 человек с личным оружием), посадка -Тамань, высадка в районе Нижнебурунского маяка. Средства: сейнера («Гроза», «Волна», «Красный борец», «Маяк»)
2. стрелковая рота 823 полка, два горных 76мм орудия (200 человек с личным оружием), посадка -Комсомольск, высадка деревня Эльтигень (так в оригинале). Средства высадки: сейнера («Ленинград», «Красный капканец», «Бот №28», «Бот №16»)
3. Опергруппа 831 полка, два горных 76мм орудия (200 человек с личным оружием), посадка -Тамань, высадка коммуна «Инициатива». Средства высадки: сейнера («Норд-Ост», «№12», «10/300», «Адлер»)
3-й бросок
1. 825СП, Опергруппа дивизии, четыре 76мм орудия (1200 человек с личным оружием), посадка -Тамань, высадка район Нижнебурунского маяка. Средства: буксир СП-25, «болиндер 1», сейнера «№31», «Димитров», «20 лет Октября».
2. 823 СП Опергруппа дивизии, четыре 76мм орудия (1200 человек с личным оружием), посадка -Комсомольск, высадка Эльтигень. Средства: буксир «Пролетарий», баржа «№317», сейнера «Ост», «Суворов», «Искра».
3. 831 СП Опергруппа дивизии, четыре 76мм орудия (1200 человек с личным оружием), посадка -Тамань, высадка коммуна «Инициатива». Средства: буксир «Меотида», баржа «Тверь», сейнера: «Рада Украины», «Бот№5», «Бригадир».
В распоряжении командира Керченской ВМБ - три торпедных катера
В распоряжении командира высадки -два торпедных катера
Два торпедных катера с дымовой аппаратурой.
Поддержка: плавбатарея №4 и буксир СП1, два торпедных катера, кроме того, два бронекатера -один на траверзе Эльтигень, второй на траверзе Керченского порта.
Все четко и понятно, указаны пункты посадки, высадки, эшелоны, но все это не совпадает с отчетом. Два документа: «Плановая таблица на операцию» и «морской» отчет (часть V «Организация сил и средств») между собой не сходятся. Почему? Скорее всего, план операции, задним числом подгоняли под факт, заодно, пытаясь скрыть потери. Вряд ли ошибки допущены по невнимательности.
Высадку первых групп планировалось производить тихо, без артподготовки, привлекая, при необходимости огонь группы морских охотников, бронекатеров и торпедных катеров. В случае крайней необходимости, можно было вызвать огонь 25-го корпусного артполка с таманского берега. Эта часть является общей для двух планов.
Для того, чтобы понять, какой из документов более точно отражает ход событий, пришлось воспользоваться воспоминаниями участников. Наибольший интерес представляют воспоминания бывшего комиссара потопленного крейсера «Червона Украина» В.Мартынова[7]
После гибели крейсера, он стал комиссаром Керченской военно-морской базы. Его воспоминания в основном, подтверждают данные плановой таблицы.
Реализация операции пошла совсем не по плану. После анализа всех материалов, можно с уверенностью сказать, что реализация высадки не соответствует ни «отчету», ни плановой таблице. Скорее всего, операция проводилась «в распорядительном порядке». Попробуем восстановить ход событий.
Глава 7. Первый день высадки
Вместо четкого порядка получилась «каша». Как пишет «морской» отчет: « 25.12.41 в 16 часов началась посадка десанта. Несмотря на ранее разработанный план, посадка проходила медленно и неорганизованно,… Нарушение порядка посадки происходило по причине: 1. свежей погоды, затруднявшей подход и швартовку, 2. потерей визуального контакта с сейнерами, стоявшими на рейде, …3. запаздыванием с прибытием на причалы некоторых частей десанта.». Как обычно: во всем виновата природа и «армейцы», а не плохая организация флотом погрузки. По «отчету» 1-м отрядом было принято 1154 человека, 2-м отрядом 744 человека, третьим 3327 человек, 29 орудий, 3 миномета[8]. Проверить эти цифры сейчас сложно, поэтому пока воспримем их как догму.
Любопытна одна деталь из воспоминаний В.Мартынова: «Почти одновременно со штурмовыми группами от причала в Комсомольске отошла ударная группа из четырех катеров-охотников: «МО-091», «МО-099», «МО-0100» и «МО-0148». Этим катерам предстояло высадить прямо на причал агломерационной фабрики в Камыш-Буруне одну усиленную роту 302-й горно-стрелковой дивизии 51-й армии. Начальник штаба Керченской базы капитан 3 ранга А. Ф. Студеничников и начальник политотдела базы батальонный комиссар К. В. Лесников, находясь на катере «МО-0100», которым командовал лейтенант Ф. И. Вечный, непосредственно руководили высадкой на этот причал и в дальнейшем должны были возглавить всю высадку десанта в районе Камыш-Буруна» [9].
Т.е. вместо огневой поддержки высаживающимся группам, морские охотники были задействованы для высадки в районе Камыш-Буруна. Это явное изменение первоначального плана высадки. По данным флотских документов (отчетная схема) состав группы был чуть иным: «МО-091», «МО-099», «МО-0143» и «МО-0148», а «МО-100», имея на борту командира группы находился в проливе.
Первыми, ранним утром высадились группы с торпедных катеров. Первая группа высадки (Старый Карантин) слегка замешкалась с высадкой. Вместо 5 утра (как планировалось) группа появилась в точке высадки около 6 часов (в 5.45). Из-за наката катер трижды подходил к берегу, и не мог произвести высадку. На третьем заходе катер намотал на винты рыбацкую сеть. Высадку производили не на пляж, а на глубине 1,5м. При такой высадке группа намочила радиостанцию, которая вышла из строя. Поэтому о высадке группы было сообщено только командиром торпедного катера №15 Иванчиковым, который вернулся в порт Тамань около 8 часов. Почему об успешной высадке не было сообщено по радио с катера - непонятно.
По официальной версии, эта группа была сразу окружена противником и приняла бой. На самом деле, если верить рапорту Грабарева (который остался жив) немецкие подразделения появились на дороге от крепости, только в 9 часов утра. По данным из «отчета» в высадившейся группе было 55 человек, по данным других документов -25. Скорее всего, последняя цифра правильная.
В связи с тем, что сигнал о готовности к приему десанта вовремя не поступил, командование КВМБ перенаправило корабли с десантом на Камыш-Бурун. Это и сыграло трагическую роль с судьбе отряда. Ночью в район, Камыш-Бурунской косы, занятой советскими десантниками, вышла шлюпка-двойка, в которой находился военком группы Грабарев и 2 бойца, остальные десантники погибли.
Примерно так же сложилась судьба и третьей группы, высадившейся в районе д.Эльтиген (совр. Героевка). Торпедный катер № 92 (командир — старший лейтенант Б. Г. Коломиец) при высадке был развернут лагом к берегу, и выброшен на мель. Попытки сняться с мели оказались безуспешными. Группа по непонятной причине не смогла сообщить о своей успешной высадке, и около 10 часов была обнаружена противником. Радиостанция на катере действовала, но сообщение почему-то не прошло. По официальной версии, сразу после высадки был убит радист, но в этом случае возникает вопрос: почему сообщение не передал радист катера. 7 человек из числа команды катера присоединились к десантникам. На катере оставались: боцман Лопаев (1-й номер пулеметного расчета), стармех главстаршина Шевцов, моторист Павлюсенко и радист Сивогривов.
Десантники высадочной группы заняли каменный сарай, рядом с местом высадки и достаточно долго отбивались от противника, при поддержке крупнокалиберного пулемета катера. К исходу дня из группы, находившейся в сарае, в живых осталось только двое — майор И. К. Лопата и краснофлотец Н. Е. Сумцов, которые смогли с наступлением темноты выйти к своим, в район Камыш-Буруна.
Еще два человека: боцман Лопаев и моторист Павлюсенко спрятались от немцев в таранном отсеке катера, ночью спустили надувную шлюпку и 28-го(!) декабря добрались до Комсомольской, переплыв пролив.
Скорее всего, командование Керченской базы все же получило сообщения о высадке (возможно чуть позже, чем ожидало), но решило сосредоточить усилия в одной точке: Камыш-Буруне, по сути, бросив высадочные группы на произвол судьбы.
Все документы и воспоминания, появившиеся после проведения операции, однозначно утверждают, что было выделено главное направление высадки -Камыш-Бурун, хоть план и не предусматривал выделение какого-то направления в качестве главного.
Вторая высадочная группа Н.Ф.Гасилина около 5 утра высадилась в средней части косы, прикрывающей Камыш-Бурунскую бухту.
Камыш-Бурунская бухта переставляет собой участок берега, прикрытый длинной (около 5 км) и узкой (около 500м) невысокой косой, протянувшейся с юга на север. До 30-х годов большая часть бухты представляла собой болото, но в советское время были вырыты два больших ковша: ковш порта Камыш-Бурунского горно-обогатительного комбината (ближе к выходу из бухты) и ковш судостроительного завода (ныне завод «Залив») ближе к основанию косы.
Если говорить объективно, то высадка в районе косы, прикрывающей бухту - бесперспективна. Высадившиеся войска оказываются отрезанными на полуострове, но в штаб высадки поступил сигнал только от этой группы.
Одновременно с этим, в Камыш-Бурунскую бухту вошла «ударная» группа в составе 4-х морских охотников. По флотским данным, группа высадила 434 человека, но эта цифра вызывает некоторые сомнения, т.к. по норме эти катера могут взять до 50 человек, а с максимальным перегрузом 100. С численностью, указанной флотскими документов расходятся данные В.Мартынова, который указывает численность десанта этой группы как «…усиленная рота 302-й дивизии» [10]
По точке высадки этой группы тоже есть некоторые расхождения. По одним данным высадка была произведена на причал агломерационной фабрики, по другим на пристань судозавода. В этом случае, высадка полностью теряла смысл, т.к. выход из бухты контролировался противником.
При подходе к причалу, головной катер СКА-088 (ПК-100) сел на мель в 40 м от берега. При попытке сняться с мели, илом были забиты приемные патрубки системы охлаждения двигателя, и моторы пришлось остановить. Было принято решение высаживать десант в воду. При попытке высадится, первая группа десантников численностью около 17 человек неожиданно попала на глубокое место, несколько человек утонуло.
Из воспоминаний В. К. Мусихина: «Рулевой Константин Козлов скинул шинель, взял спасательный круг, бросательный конец и спустился за борт. Глубина небольшая, по грудь, но грунт вязкий. На берег был заведен швартовый, и катер подтянули к берегу. Группа десантников, не дожидаясь, пока катер подойдет к пристани вплотную, спустилась за борт и, держась за швартовый конец, где вброд, где вплавь перебралась на пристань. Десант был высажен в полной тишине и без потерь». К сожалению, возня с высадкой 1-го катера заняла около 40 мнут. Второй в колонне катер «ПК-148» (СКА-084) высадился без проблем, но к этому времени начало светать, и противник обнаружил высадку. Последующие два катера высаживались уже под обстрелом. После высадки десанта все четыре катера взяли обратный курс. Три катера остались прикрывать высаживающиеся войска, ПК-148 (СКА-084) ушел за новой волной десанта.
Весьма любопытна фраза из воспоминаний В.Мартынова: «… в тяжелом положении оказался катер «МО-0143», которым командовал старший лейтенант В. И. Леднев, впоследствии Герой Советского Союза. Выполнив особую задачу командования по высадке десантной группы в Камыш-Буруне (катер высаживал группу самостоятельно и в другом месте), «МО-0143» одним из первых включился в огневую поддержку десанта на Камыш-Бурунской косе и подавил несколько огневых точек противника на берегу. При этом были ранены командир катера и несколько человек из команды. Катер получил разрешение командования пойти в Тамань, высадить раненых, взять замену командиру и частично команде и с новой группой десантников возвратиться к месту высадки на косе. Командование катером принял лейтенант Пономарев. Вместе с возвратившимся катером к месту высадки прибыл и «МО-0148» (командир — лейтенант А. Г. Кривоносов), также принявший на борт группу десантников 302-й горнострелковой дивизии. Оба катера прибыли к 12 часам дня, когда бой был особенно напряженным. Ведя огонь по огневым точкам противника, катера начали пробиваться к берегу, чтобы высадить десантников». Пока не ясно, где высаживалась эта спецгруппа и зачем, это предстоит еще выяснить.
Отправка основных отрядов высадки началась в 2 часа 30 минут, примерно через полтора часа после отправки торпедных катеров и морских охотников. Отряд старшего лейтенанта Литошенко закончил посадку вовремя (около 1 часа ночи 26.12.41г.) и отошел от причала. Состоял он из четырех больших сейнеров, на каждом из них было по 50—60 десантников 302-й горнострелковой дивизии. Отряд должен был пройти через Тузлинскую промоину, между косой Тузла и Таманским полуостровом, и дальше следовать сокращенным путем на Старый Карантин. Коса Тузла (та самая, по поводу которой возник спор между Россией и Украиной) в ту пору была островом, который, выходя из Таманского залива, можно было обойти двумя путями: справа по глубоководному фарватеру, выводящему к бывшей Керченской крепости на мысу Ак-Бурну, и по очень мелководной промоине слева. Для выхода отрядов десанта была выбрана именно она, т.к. в этом случае, выход не контролировался и не простреливался противником.
До 1925 года промоины между Таманским берегом и Тузлой не существовало. Коса являлась полуостровом. «Морспецстрой» НКВД прокопал канал, глубиной до 7 м для прохода судов, следующих в Тамань. Но природа не терпит вмешательства, в ноябре 1925 года, разыгрался шторм, размывший границы канала. В результате последующих штормов, Тузла стала островом, но промоина между ней и таманским берегом перестала быть глубоководным каналом, а стала мелководной протокой с многочисленными банками и отмелями.
Из -за свежего ветра были сорваны ограждения опасных мест и границ промоины между косой Тузла и Таманским полуостровом. Командиром отряда было принято решение следовать другим, более глубоким, но более опасным фарватером, оставляя косу Тузла слева, проходя мимо мыса Ак-Бурну с Керченской крепостью. Решение смелое, но имевшее негативные последствия. Прохождение отряда было засечено противником, что и лишило операцию скрытности.
Ожидалось, что сигнал о готовности к приему десанта от групп, высаженных торпедными катерами, поступит около 5 часов утра. Первый сигнал о готовности к приему десанта поступил от группы ст. л-та Н.Ф.Гасилина, в 5 ч. 20 минут, в 6 утра отозвалась «усиленная» группа под командованием капитана 3-го ранга А. Ф. Студеничникова.
К этому времени отряд старшего лейтенанта Литошенко, который должен был высадиться в районе Старого Карантина подходил к намеченному месту высадки, но остальные отряды задерживались.
В военном деле (как, впрочем, и в технике) мелочей нет. Отсутствие ограждения промоины вызвало замешательство капитанов кораблей и командиров отрядов. Многие становились на якорь, ожидая рассвета, некоторые командиры решились продолжить движение. Это решение привело к посадкам на мель многих плавсредств и задержкам в пути следования.
Если верить «отчету», то «не выполнили задачи из-за посадки на мель, а в некоторых случаях, из-за трусости командиров: сейнеров 17, баржа 1».
В связи с тем, что большая часть высадочных средств задерживалась с подходом, и отсутствовали шифровки (ТУСограммы) о готовности к приему десанта, командованием КВМБ было принято решение перенаправить отряд из 4 сейнеров, под командованием ст. л-та Литошенко в район Камыш-Буруна.
Для непосредственного руководства высадкой на катере СКА-088 (ПК-100) находился штаб, во главе с капитаном 3-го ранга А. Ф. Студеничниковым. Им было принято ошибочное решение высаживать первую группу отряда ст. л-та Литошенко не в бухту, а на внешнюю сторону косы в район высадки группы ст. л-та Н.Ф.Гасилова.
К этому времени противник уже обнаружил высадку. В 6,10 (по Декретному временив 7.10) от 46-й ПД в штаб 42 корпуса поступило донесение: «Перед Камыш-Буруном обнаружены слабые силы противника. Восточнее, два артиллерийских катера вели огонь по берегу. Одновременно с этим севернее Эльтигена произведена попытка высадки. Противнику удалось перед коммуной «Инициатива», Камыш Буруном сломить относительно слабую береговую оборону, и создать плацдармы для высадки» [11].
Четыре сейнера (из пяти входивших в группу) подошли к косе на 150м, но ближе подойти не смогли, не позволяла осадка. По данным флотских документов это были «Кубань», «Димитров», «Бот №10», «Бот № 31», «Карп», которые имели на борту 246 человек 823 СП.
Высадка была произведена в воду, на глубине 1,2-1,5м. после чего десантники (около 250 человек) должны были вброд добраться до берега. Но выяснилось, что сейнера уткнулись в песчаный бар, за которым глубина вновь превышала два метра. В результате, много десантников утонуло. Командование высадки не разглядело ситуацию, и после подхода остальных групп сейнеров этого отряда к внешней стороне косы, ситуация повторилась. Однако командиры сейнеров «Кубань» и «Димитров» заметив, что многие десантники тонут, запросили командование изменить место высадки. Дальнейшая высадка уже производилась на причал агломерационной фабрики.
Коса простреливалась пулеметным и минометным огнем противника, окопаться на ней было невозможно, т.к. на глубине 20-30см уже выступала вода. В процессе приема сейнеров, погибла почти вся высадочная команда ст. л-та Гасилина, погиб и сам командир группы.
4 сейнера, следовавшие самостоятельно: «Выборг», «Домна №3», «Касатка» и «Норд-Вест» высадили 351 бойца 825 СП в разных местах берега между Старым Карантином и Камыш-Буруном. Очевидно, что даже состав групп не совпадал с плановым, сейнера на посадке оказались не в том порядке как предполагалось, и состав отрядов формировался «распорядительным порядком».
Около 7 утра к району высадки подошли еще две группы сейнеров. В.Мартынов утверждает, что высадка этой группы производилась тоже на косу, но это не совпадает, ни с документами, ни с воспоминаниями ветеранов. Высадка производилась на причал агломерационной фабрики. При подходе к месту высадки были потоплены 4 сейнера с десантом, остальные свой десант к 10 часам высадили, и взяли обратный курс. Так получается по советским документам.
С точки зрения противника, ситуация выглядела чуть иначе. В 8,55 из 46-й ПД в штаб 42 корпуса поступило донесение: « На восточном фронте нет значительной высадки. Перед Камыш-Бурун высажено около роты. О продвижении на юг сведений нет» [12]. Противник не замечает высадки в районе агломерационной фабрики, но засек высадку на косу. Противник подтянул полковую артиллерию и минометы 42 пехотного полка.
В 10 часов флагманский СКА-088 (ПК-100) получил попадание минометной мины и артиллерийского снаряда. Снаряд разорвался в кормовой части, на уровне ватерлинии, поразив моторный отсек. Катер загорелся, потерял ход, многие краснофлотцы и офицеры получили ранения. До подхода буксира из Тамани, катер прикрыл завесой торпедный катер-дымомаскировщик. К 11:30 катер был взят на буксир, и отведен в Комсомольск. Отряд поддержки остался без командования.
В 11.30 из штаба немецкой 46 ПД в штаб корпуса поступило еще одно сообщение: «Еще одна высадка в составе одной роты между Эльтигеном и соленым озером, а так же перед рыбным промыслом юго-восточнее Камыш-Бурун» [13]. В районе рыбного промысла высадили десант сейнера «Иртыш», «Котовский», «Красный водник», «Бот 39» (351 человек 831 СП), но, по советским данным, эта высадка была произведена несколько раньше, около 7 утра.
По советским данным, третий отряд двигался в составе восьми сейнеров (один сел на мель) двух барж, и одного болиндера на буксире. Из воспоминаний В.Мартынова: «Первыми подходили к берегу сейнеры из отряда транспортов. Сначала предполагалось, что сейнеры будут обеспечивать баржи с буксирами по своим группам (в отряде было три группы). Но из-за штормившего моря баржи очень отстали от сейнеров. Тогда командир отряда капитан-лейтенант Евстигнеев решил пустить вперед все сейнеры с таким расчетом, чтобы они, высадив своих десантников, все вместе приступили к переброске десантных подразделений с барж на берег. Группу этих сейнеров возглавил комиссар отряда транспортов старший политрук Ф. И. Чернявский. Сам он находился на сейнере «Пушкин», имевшем военную команду и одну 45-миллиметровую пушку». При подходе к месту высадки из-за сильного огня два сейнера повернули назад. В.Мартынов утверждает, что старший политрук Ф. И. Чернявский вернул их к месту высадки.
На входе в бухту был потоплен сейнер «№31», подобрано сейнером «Пушкин» 23 бойца и 7 членов экипажа. С баржами ситуация совершенно непонятная, все источники дают разную информацию. Все сходятся лишь в одном: в 12 часов «Болиндер №1», следуя на буксире «СП-25» при подходе к Камыш-Бурунской бухте был атакован авиацией противника.
Из «армейского» доклада: «главные силы 823ГСП (горнострелкового полка) на балиндере (800 человек) достигли Камыш-Бурунскую бухту. В результате сильного артогня и бомбежки балиндер (так в оригинале) затонул, личный состав бросился в море, к берегу, Погибло до 300 человек и вся матчасть» [14].
Из воспоминаний И. Г. Горшкова: «Наш полк переправлялся на больших нефтеналивных судах. При подходе к берегу попали под сильный артиллерийский огонь немцев. В третью от нас баржу попал снаряд, и она стала быстро тонуть. На помощь оказавшимся в воде десантникам никто не спешил. Все суда стремились быстрее подойти к вражескому берегу. Нас предупредили заранее, что проведение спасательных работ под огнем врага приведет только к еще большему числу погибших». А на море бушевал шторм. У берегов образовалась кромка льда, препятствующая подходу судов. «Казалось, десант обречен на гибель, а операция на неудачу. Но нечеловеческими усилиями советских моряков, солдат и офицеров войск десанта было сделано невозможное. Под градом пуль, разрывами снарядов, мин и бомб десантники прыгали в ледяную воду. Их накрывало волной, они захлёбывались, а, выбравшись на сушу, страдали от холода, так как их одежда превращалась в ледяную корку. Многие моряки, стоя по грудь в ледяной воде, держали руками трапы, по которым десантники устремлялись на берег…»[15].
В.Мартынов пишет об этом совсем иначе: «Первым из отряда транспортов подошел к месту высадки буксир «СП-25» с плоскодонной баржей-болиндером. Это была первая головная группа отряда транспортов (командир — капитан-лейтенант И. Е. Алещенко, комиссар — техник-интендант 1 ранга К. И. Цимбал). Благодаря малой осадке — около двух метров — баржа была поставлена на якорь не дальше 50 метров от берега. Началась выгрузка людей и боевой техники при помощи сейнеров. Команда, состоявшая из пяти краснофлотцев Керченской базы во главе со старшиной 2-й статьи В. И. Гацем, принимала и отправляла от болиндера сейнеры. Краснофлотцы помогали красноармейцам-десантникам в посадке и погрузке вооружения. С моря их прикрывала катерная артиллерия, и высадка проходила быстро. Но вот нагрянула вражеская авиация. «Хейнкели» с прямого полета, а «юнкерсы» с пикирования начали нападать на высадочный отряд. Одна из авиабомб попала в буксир «СП-25», который вскоре затонул.
На втором заходе гитлеровцы атаковали баржу: авиабомба пробила верхнюю палубу и днище. Болиндер сел на грунт с небольшим креном на борт. От прямого попадания авиабомбы на барже возник пожар. Краснофлотская команда бросилась к ручным помпам и начала раскатывать пожарные шланги. Огонь еще не успел набрать силу, но вокруг был боезапас: снаряды, патроны, 76-миллиметровые полевые орудия с зарядными ящиками.
К борту аварийного болиндера быстро подошел сейнер с командиром первой высадочной группы транспортов капитан-лейтенантом И. Е. Алещенко, и общими усилиями порядок на барже был восстановлен. Начали спешно сбрасывать в море загоревшиеся ящики. Пожар был ликвидирован, и высадка успешно завершилась» [16]. Написано красиво, но, к сожалению, это неправда. «Болиндер №1» и буксир СП-25 были потоплены, и исключены из списков флота[17]. Погибло 27 человек личного состава ЧФ
Численность погибших армейцев скорее всего занижена, т.к. по данным КВМБ на «Болиндер №1» было загружено более тысячи бойцов и командиров[18] , высадилось на берег около 500[19]. Но это по официальным данным. Утром 28.12.41г., по докладу ст. л-та Литошенко, на косе находились всего 287 бойцов и командиров 823-го полка, и 25 краснофтлотцев. «Флотский» отчет по этому вопросу краток: « … баржа в результате прямого попадания затонула. Часть личного состава погибла, остальные (около 500 человек) высадились на Камыш-Бурунскую косу». В другом месте «отчета» указано, что остатки личного состава высадились «севернее дер. Эльтиген». И то и другое правильно, трагедия произошла между основанием Камыш-Бурунской косы и дер. Эльтиген, примерно в том месте, где сейчас находится пограничный пост. Единственное уточнение к армейскому отчету: на болиндере находились не бойцы 823-го полка, а 825-го ГСП.
По двум другим баржам ситуация тоже непонятная. В.Мартынов указывает, что: «Вторая баржа с буксиром, составлявшая 2-ю группу десантного отряда транспортов (комиссар — младший политрук Кобяков, он же — за командира), тоже подверглась сильной бомбежке. При этом противник вел интенсивный обстрел с берега. Начался пожар. Среди десантников были большие потери. На берег высадилось всего около 300 человек без артиллерии. В связи с большими потерями личного состава по решению командира отряда транспортов высадку пришлось прекратить. Баржа была отбуксирована в Тамань».
«Армейский» отчет говорит о том, что «… главные силы 825-го ГСП (на барже до 1000 человек, буксировал сейнер) при подходе к берегу были обстреляны артминогнем, перебит буксир, на барже возник пожар. Течением баржу снесло в море. Авиация до 13 самолетов бомбила баржу. К 18:00 баржа доставлена в Комсомольскую. Потери до 100 человек.»
«Морской» отчет: «прямым попаданием бомбы была подожжена баржа с л/с и артиллерией. В панике, вызванной пожаром, за борт были сброшены два 76мм орудия, 45 ящиков снарядов, 60 ящиков патрон. В панике выпрыгнуло и утонуло до 50 красноармейцев. После ликвидации пожара баржа возвращена в Тамань.» Ни тот, ни другой документ не говорит о высадке. Нет ее и в воспоминаниях ветеранов 823-го ГСП (армейский отчет и здесь перепутал полки), которые находились на нефтеналивной барже №317. Скорее всего, высадка 300 бойцов- плод вымысла В.Мартынова.
По третьей барже с личным составом 831ГСП (около 1000 человек) ситуация такова:
«Армейский» отчет: «из-за сильного огня баржа с главными силами, высадку произвести не смогла, и вернулась в Комсомольскую».
«Флотский» отчет говорит о том, что высадка не была произведена, из-за посадки баржи на мель. Подтверждает эту информацию и В.Мартынов: «Третьей группе отряда транспортов — буксиру с баржей (командир — младший политрук Малинка, он же и комиссар) — вообще не удалось достичь места высадки. Баржа села на мель в проливе, на полпути к Камыш-Бурунской косе. Оторвавшись от своего буксира, она была снесена южнее. Здесь ее подхватил другой буксир, специально посланный на выручку. Вечером баржа возвратилась в Тамань, по счастью, почти без потерь».
Высадку с барж поддерживали два морских охотника, к которым около 13 часов присоединились СКА-084 (ПК-148), вернувшийся из Тамани и СКА-034 (ПК-143) подключившийся к операции. Из воспоминаний Мартынова: «Но «МО-0143» не смог прорваться к берегу. Он оказался как бы в эпицентре орудийно-минометного обстрела противника. Его пушки и пулеметы вели непрерывный огонь по врагу, однако это не спасло положения. В перестрелке был смертельно ранен командир катера лейтенант Пономарев, до последней минуты руководивший боем. Сменивший его помощник командира лейтенант Мирский вскоре был сражен насмерть на ходовом мостике катера. Командование катером принял артиллерист группы катеров-охотников старший лейтенант Т. П. Баринов. Прямое попадание вывело из строя носовое орудие и весь его боевой расчет. Катер начал медленно погружаться носом в воду. От второго попадания — в кормовую часть — загорелся бензин; сначала в одном бензобаке, а затем и в другом последовал взрыв. Это ускорило гибель подбитого катера. Команда до последней возможности вела бой с врагом. Пока катер находился на плаву, пушки и пулеметы стреляли непрерывно. Старший лейтенант Т. П. Баринов, видя, что положение безвыходное, приказал морякам и десантникам прыгать в воду и добираться до берега вплавь. Из экипажа катера спаслось четверо, в том числе старший лейтенант Баринов. Из состава десантников достигли берега всего лишь семь человек...» [20].
Болиндер был потоплен, одну баржу унесло, вторая села на мель. На том высадка 26.12.41г. и закончилась.
Есть и еще один любопытный документ. На приложении к отчету, озаглавленном «Схема движения кораблей с десантом к месту высадки 26.12.41г.», составленном 31 марта 1942г. нанесена еще одна версия событий, совершенно не совпадающая ни с отчетом, ни с воспоминаниями. Для тех, кто не знаком с обозначениями ВМФ, поясню схему. Значки на схеме, напоминающие подводную лодку, это сейнера, значки с хвостиком сзади, это торпедные катера, шестиугольник-баржа, пятиугольник- это морской охотник, цифры перед ними -количество кораблей. По этой схеме, маневр группы сейнеров 1-го отряда (ст. л-т Литошенко) не показан. Но не это главное, по этой схеме 8 сейнеров 1-го отряда в 5 утра высадили десант на северной окраине д.Эльтиген. Еще чуть севернее в районе маяка Нижнебурунский в 7 утра высадили десант еще 4 сейнера 2-го отряда. Еще 10 сейнеров 1-го отряда (в 5:00) и 4 сейнера 2-го отряда (в 7:00) высадили десант на косу Камыш-Бурунскую в 1,5км севернее. Остальные корабли (в том числе и 3 баржи) высадили десант на пристань судозавода, которая обозначена чуть ниже Старого Карантина. Схема конечно красивая, но ее данные не согласуются, ни с одним из источников, даже с тем отчетом, к которому она приложена.
Суммируя все советские данные, можно прийти к выводу, что ни один из использованных источников не является надежным. Все источники с советской стороны дают очень противоречивую информацию. Скорее всего, это связано с тем, что все документы были составлены задним числом. Что сообщает в своих документах противник?
Из отчета 14-й роты немецкого 42-го полка (14-я рота в немецком полку-это полковая и противотанковая артиллерия).: «Потоплены: 1 артиллерийский катер, 1 артиллерийский катер с баржой, 3 больших катера. Повреждены 2 артиллерийских катера , 1 катер с баржой, 3 моторных катера. Взято в плен 470 человек».
Из донесения 46 пехотной дивизии в штаб корпуса: «Около 19 часов отражена новая попытка высадки перед Камыш-Бурун. Отражена артиллерийским огнем. 20 часов Эльтиген зачищен от противника. Слабые части противника на берегу восточнее коммуны Инициатива».
Из донесения 42 АК в штаб 11 армии: «Противник перед коммуной «Инициатива» уничтожен в результате контрудара. Эльтиген зачищен от противника. В Южной части Камыш-Буруна и в районе рыб. промысла юго-восточнее его противник удержался и усилился в том числе и артиллерией» [1].
Т.е. по результатам первого дня высадки удержались только две точки: коммуна «Инициатива» и коса перед Камыш-Буруном. Советские источники ничего не пишут о группе в районе коммуны «Инициатива», но 30.12.41г.к основным силам 302 дивизии, присоединилась группа из 180 человек из 825-го и 831-го полков, высадившихся 26.12.41г. восточнее коммуны «Инициатива». В группе, изначально было 220 человек, под командованием майора Шариппо, командира 831ГСП.
«Армейский» отчет по результатам дня очень лаконичен: «высажено около 8 рот. Главные силы 302 ГСД высадку не произвели…». 8 рот это от 1200 до 1600 человек.
«Флотский» отчет более подробен: «за 26.12.41г. высажено:
-в Камыш-Буруне до 1500 человек
-коса Камыш-Бурунская 120 человек
-Эльтиген (севернее) 500 человек
-Старый Карантин 55 человек
Всего 2175 человек
потоплено плавсредств: сейнеров-5, катеров «МО» -1, буксиров-1, болиндер-1, барж -1(?)
повреждено: сейнеров -18, катеров «МО» -2, барж-2
не выполнили задания из-за посадки на мель, а в отдельных случаях из-за трусости командиров: барж-1, сейнеров-17
потери личного состава- 350-400 человек убитых и раненых».
Официальные потери в этой операции вызывают сомнения. Если сложить 300 человек, погибших на болиндере, 100 человек на барже, получится уже 400 человек. А как же 70 человек, погибших в высадочных группах, пяти потопленных сейнерах, катере «МО»? Цифра потерь явно не полная. Скорее всего, в число высаженных, «флотские» записали и утонувших.
Выходило 5 225 человек при 29 орудиях и трех минометах. Вернулось 17 сейнеров и две баржи. На барже находилось около тысячи бойцов и командиров (по более точным данным КВМБ- 967 человек). На второй барже погибло около 100 человек, вернулось 893. 17 сейнеров -это около 800 человек (по нормам погрузки). Итого, вернулось около 2,7 тыс. человек. Т.е. половина. Высадилось 2175 человек. Погибших и раненых 350-400 человек (по официальной версии). Т.е. если все сложить, получим около 5,3 тысяч. Цифры почти совпали.
Давайте подсчитаем, для проверки, каково может быть число утонувших в этой операции. По данным отчетов: на болиндере утонуло 300 человек, на 5 потопленных сейнерах около 250 человек, выпрыгнуло за борт и утонуло на барже №317 от 50 до 100 человек, т.е. уже около 650 человек. Это прикидочные расчеты, но можно однозначно утверждать, что цифра потерь в первый день операции, значительно превышает официальные данные.
[1] NARA T-312 R-364 AOK 11
[1] Сайт «Память народа» Оперативные документы 51 армии. Оперсводка командования войсками Крыма за 13 ноября 1941г.
[2] «Книга памяти 302 СД»
[3] ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 6 - Разработка по Феодосийской десантной операции
[4] «Ориентировочные нормы приема десантных войск и техники кораблями различных классов»
[5] ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 14 - Отчет о десантной операции по захвату Керченского полуострова
[6] Мартынов, Валериан Андреевич. «Пролив в огне» Киев : Политиздат Украины, 1984
[7] Мартынов, Валериан Андреевич. «Пролив в огне» Киев : Политиздат Украины, 1984
[8] ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 14 - Отчет о десантной операции по захвату Керченского полуострова 1941 год
[9] Мартынов, Валериан Андреевич. «Пролив в огне» Киев : Политиздат Украины, 1984
[10] Мартынов, Валериан Андреевич. «Пролив в огне» Киев : Политиздат Украины, 1984
[11] NARAТ315-932 46. Inf. Div
[12] NARAТ315-932 46. Inf. Div
[13] NARAТ315-932 46. Inf. Div
[14] ЦАМО, ф. 216, оп. 1142, д. 9.
[15] И.Г.Горшков Воспоминания. Фотокопия. Архив автора.
[16] Мартынов, Валериан Андреевич. «Пролив в огне» Киев: Политиздат Украины, 1984
[17] «Перечень вхождения штабов, управления, соединений, частей, учреждений Черноморской флота и Азовской флотилии, входивших в состав действующей армии»
[18] ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 23
[19] ЦАМО фонд 209 опись 1089 дело 14
[20] «Перечень вхождения штабов, управления, соединений, частей, учреждений Черноморской флота и Азовской флотилии, входивших в состав действующей армии»