Тема талидомидовой трагедии, случившейся в Европе почти 70 лет назад, по-прежнему периодически поднимается как в научной прессе, так и в популярных статьях. Как же, многочисленные фотографии врождённых аномалий у детей и взрослых, шок контент – вот тебе и просмотры, вот тебе и комментарии. Здесь не будет фото, мы постараемся разобраться с другой стороной вопроса – почему это безобразие произошло именно в Западной Европе и практически не коснулось стран соцлагеря.
Но для начала, тем, кто не в курсе, напомним суть произошедшего. В конце пятидесятых годов в ряде капстран появляется в свободной продаже препарат талидомид для лечения практически всего и не имеющий (как тогда казалось) токсических эффектов: ФРГ - Contergan, 1957, Англия-Distaval, 1958. В составе лекарственных средств самого разного назначения: Asmaval — против астмы, Tensival — против высокого артериального давления, Valgraine — от мигрени. Врачи начинают смело назначать талидомид беременным и кормящим матерям для устранения утренней тошноты, бессонницы и тревоги. Во многих странах лекарства на основе талидомида входят в топ продаж, уступая только аспирину.
Прошлое создателей чудо-таблетки, сотрудников немецкой компании Хеми Грюненталь (Chemie Grünenthal) особо никого и не интересовало, хотя выглядело так:
Генрих Мюктер, бывший член НСДАП, опыты над узниками трудовых лагерей в Польше.
Отто Амброс, один из создателей нервно-паралитического газа зарин. Руководитель строительства одного из заводов IG Farben в Освенциме.
Мартин Штеммлер, один из самых рьяных последователей идеи расовой гигиены и евгеники в Третьем рейхе.
Владелец компании и наниматель всех вышеперечисленных - Герман Виртц, сколотивший капитал на парфюмерии ещё в нацистской Германии, естественно бывший член НСДАП.
Не будем описывать, как нарастало количество детей с врождёнными аномалиями в странах, где активно продавалось это недостаточно изученное средство, и как этот ужас стало достоянием вначале медицинской, а затем и широкой общественности. Просто подведём страшный итог: 12 тысяч детей в 52 странах за 6 лет. Что такое фокомелия и как выглядят эти люди, дожившие до наших дней – яндекс в помощь. Как говорится, не дай бог. Иски к Хеми Грюненталь, существующей, кстати, до сих пор (препарат Трамадол – её детище), периодически выставляются до сих пор.
В США препарат разрешён не был. Благодаря активной позиции одной начинающей сотруднице FDA (управление по контролю за пищевыми и лекарственными средствами), доктору Френсис О. Келси , препарат Кевадон (с талидомидом в качестве активного компонента) компании Richardson-Merrell на американский массовый рынок так и не вышел. И это не смотря на психологическое давление фармацевтов на тогда ещё начинающую чиновницу (стаж работы в управлении около месяца, первое серьёзное дело).
Тонны уже произведённого и готового поступить в аптеки и магазины накануне рождества (пик продаж успокоительных в США) препарата, в итоге были утилизированы. А 8 августа 1962 года президент Джон Кеннеди вручил Фрэнсис О. Келси премию за выдающуюся гражданскую службу — высшую невоенную награду США. Тем не менее, Ричардсоны-Мерелли успели «впарить» более миллиона таблеток через терапевтов, так сказать, в частном порядке. Такие вот лазейки (off-label, comparison use и т.д.) есть в законах США.
В СССР не нашлось своей Келси, но трагедия не случилась по совсем другим причинам. Каким? Давайте попробуем разобраться.
Естественно, ввезти и продать какое-либо лекарственное средство в СССР в промышленных масштабах было нельзя. Тем более, назначить участковому или больничному врачу. Конечно, слухи о чудо-таблетке дошли и до «особо продвинутых» советских граждан, и какое-то мизерное количество было ввезено нелегально «в чемоданах». На Западе отравы не бывает, умеют же люди делать! Упаковка, цвет, запах – не стыдно и в гости пойти с таким заморским гостинцем (за границей, кстати, прийти в гости с пачкой талидомида считалось нормой). Но большинство советских граждан так и не попробовало этой «панацеи», и массовых врождённых аномалий зарегистрировано не было.
Своего производства талидомида в соцстранах не было. Страна, совсем недавно пережившая страшную войну, прежде всего нуждалась в препаратах первой необходимости, и талидомид в этот список просто не входил.
К 1956 году производство медицинской продукции возросло в 6 раз по сравнению с 1945 годом. Был налажен выпуск новых лекарственных средств, в том числе антибиотиков.
В 1947 году был создан Всесоюзный научно-исследовательский институт антибиотиков (ВНИИА) и начато промышленное производство пенициллина, стрептомицина, грамицидина и других препаратов. Для расширения производства требовалась серьезная научная база, поэтому также открыли новые научно-исследовательские институты — Всероссийский научно-исследовательский технологический институт антибиотиков и ферментов медицинского назначения (ВНИТИАФ) в Ленинграде и Научно-исследовательский институт по изысканию новых антибиотиков в Москве.
К 1950 году был организован выпуск синтетических гормональных препаратов, инсулина, наганина, синтетического папаверина, кофеина и других — всего свыше 50 наименований. Производство лекарственной продукции продолжало расти. В начале 1950-х годов выпускали уже более 65 новых лекарственных средств, а в девятой пятилетке (1971–1975 гг.) к ним добавились еще 180 наименований лекарств. Были созданы Всесоюзный научно-исследовательский институт технологии кровезаменителей и гормональных препаратов и Научно-исследовательский институт по биологическим испытаниям химических соединений.
В 1959-1961 годах вступил в строй ряд новых заводов. Началось строительство Новокузнецкого химико-фармацевтического завода в комплексе с научно-исследовательским институтом. Такое быстрое развитее производства медикаментов и медтехники привело к необходимости создания в 1967 году Министерства медицинской промышленности СССР. Оно объединило все предприятия и учреждения, занимающиеся разработкой, исследованием и производством средств диагностики, профилактики и лечения.
Несмотря на быстрый рост, индустрия лекарств не была главной отраслью советской экономики. В 1960 году был создан СЭВ — Совет экономической взаимопомощи. Между странами СЭВ существовало разделение труда: СССР поставлял компоненты для производства медикаментов, а взамен получал готовую фармацевтическую продукцию из Польши, Чехословакии, ГДР, Венгрии и Болгарии. Впоследствии KRKA, «Гедеон Рихтер» и «Польфарма» выросли именно из-за специализации внутри СЭВ.
В странах Восточной Европы в довоенные годы развитой фармацевтики попросту не существовало (за исключением Венгрии, где производство было сосредоточено в руках небольших фирм). Все знаменитые химико‑фармацевтические предприятия Германии после раздела страны оказались в ФРГ, и химическо‑фармацевтическую промышленность ГДР пришлось создавать заново. В середине 1950‑х годов при техническом содействии СССР фармацевтические заводы были построены в Болгарии, Польше, Чехословакии, Румынии, Вьетнаме, Египте и Индии.
Сам же СССР сконцентрировался на создании гигантов крупнотоннажной химии и производстве субстанций, которые производились на таких предприятиях, как «Акрихин», «Микроген», «Биосинтез», в объединении «Мосхимфармпрепараты» и других предприятиях. До какой степени Советский Союз сам себя подсадил на «фармацевтическую иглу», говорят такие данные: в структуре экспорта фармацевтической продукции из СССР доминировали субстанции, при этом объем экспорта составлял всего лишь 10‑15% от импорта. В импорте фармацевтической продукции более 90% занимали готовые лекарственные препараты.
К сожалению, после распада ССР и всего социалистического лагеря подобное разделение труда привело к катастрофической нехватке качественных российских препаратов. Однако, именно эта система и не позволила случиться талидомидовой катастрофе у нас.
Будьте здоровы!
