Трудовая миграция не новость для России. Ещё в императорский период, с отменой крепостного права, стал развиваться "отхожий промысел". Крестьяне нанимались на работу в города и отдалённые территории. Строительство, сфера услуг и питания, торговля, транспорт - почти как сегодня.
Если первоначально, трудовая миграция и сопутствующее ей переселение было направлено из сельской местности в близлежащие города, то во время первой мировой войны началась межтерриториальная трудовая миграция, включая национальные окраины. Во многом инициированная правительством - на "оборонные работы", она вскоре, особенно во время гражданской войны, интервенции и голода 20-х годов, приобрела стихийный характер. Кстати, с древнейших времён, вплоть до распада СССР, выражение "понаехали" в большей степени относилось к быстрорастущему русскому населению - активно заселялись Кавказ, Средняя Азия, Сибирь, Дальний Восток, Прибалтика.
В современной России, "крупнейшая геополитическая катастрофа" обернулась, сперва, массовой миграцией населения из республик бывшего СССР в Россию, как этнических народов России, так и местного населения этих новых стран, бегущих от войн, социальных и экономических неурядиц, вскоре, началась и чистая трудовая миграция.
Отношение к трудовой миграции в обществе неоднозначно. Несомненно в этом явлении есть положительные моменты, правда не для всех, и отрицательные, опять же не для всех.
Социальный аспект
Маргинал - в современном представлении, низкокультурный, невоспитанный, малообразованный человек. Первоначально этот термин возник в социологии. Маргиналами называют людей, находящихся на стыке социальных групп и испытывающих, одновременно, их влияние: новоявленные горожане, рабочая и сельская интеллигенция, люди живущие сперва при советской, а сейчас при "капиталистической" идеологии. Современное значение слово маргинал приобрело в начале XX века, при массовой миграции населения из сельской местности в города. Для "высшего общества", это были не просто простолюдины - многочисленная обслуга привыкла придерживаться установленных правил, а чернь. Одним словом - маргиналы.
Считается, что маргинализация нивелируется лишь в третьем поколении. Т.е. маргиналами являемся мы все. "Настоящее" поколение, для нынешнего социально-экономического устоя в нашей стране, лишь делает первые шаги.
Наличие среди трудовых мигрантов большого числа низкообразованных, в большинстве сельских, жителей, закономерно. Люди едут на заработки не от хорошей жизни. А это как раз те, у кого нет образования, специальности.
Классовые различия общества сменились социокультурными, а антагонизм стал проявляться между ними. Нынешнее неприятие гастарбайтеров вполне закономерно в этом аспекте. Это же явление наблюдалось в Москве, в 70-80-е годы XX века, при стремительном увеличении численности населения. Оно достигло апогея в 90-е годы, когда заселение Москвы из планового, по "лимитам", превратилось в стихийное. "Москвичи", в первом-втором поколении, испытывали острую неприязнь ко вновь прибывшим.
Всё же, есть места, где иностранным работникам рады. Это депрессивные регионы России и сельская местность. Работящие - другим ехать нет смысла, не пьющие, молодые, к тому же, в большинстве, уважительно относящиеся к старшему поколению гастарбайтеры благосклонно воспринимаются "стареющими" регионами.
Культурный аспект
Культурный обмен между народами СССР был поставлен на высочайший уровень. Обогащались и развивались все культуры. Это был неоднозначный процесс, зачастую воспринимавшийся национальными элитами как дискриминационный, русификаторский. Но где сегодня Чингизы Айтматовы, Фазили Искандеры, грузинские короткометражные комедии и армянские мультики, Гвардцители и Бюль-Бюль Оглы?
Можно говорить о феномене советской, наднациональной культуры. Первые иностранные работники являлись её носителями, было много общего с российской культурой. Культурного антагонизма не возникало. Ситуация изменилась около 10 лет назад, когда поехала молодёжь выросшая после распада СССР. Среди иностранных работников очень много жителей Украины и Белоруссии. Их мы просто не замечаем, не можем отличить от местного населения. Или благосклонно-доброжелательно считаем "нашими".
Среди гастарбайтеров мы не наблюдаем носителей "высокой культуры", причина та же - экономическая. Могли бы быть налажены мероприятия "массовой" культуры. К сожалению, этим никто не занимается. Приезжим некогда - надо зарабатывать, а местные администрации об этом не думают. Зря. Любой культурный обмен полезен всем.
Теракты во времена Чеченских войн, ИГИЛ и прочие новости об исламских экстремистах вызывают опаску и страх к исламу. Вызывают не везде. Мы боимся того, чего не знаем. Если в Москве и Центральной России страх велик, то на Урале, в Заволжье, других регионах издавна знакомых с мусульманами, религиозный страх мал или отсутствует вовсе. Притчей во языцех стал праздник Курбан-Байрам, массово отмечаемый мусульманами. Многим не нравятся и православные крестные ходы, но православие всё же часть русской культуры. А уж если речь идёт об инокультурном подобном событие, к тому же, пугающе более массовом...
Есть культурные отличия между сельским и городским населением, которые неоправданно переносятся на национальную почву. Яркий пример - публичное жертвоприношение овец в Курбан-Байрам. В Советской Грузии, например, в новостройках городов всегда выделялось место для закалывания птицы, поросят. Вчерашнее сельское население привыкло к использованию в кулинарии парного мяса, покупая на рынках живых поросят и птицу. У абсолютного большинства жителей эта процедура, даже если они предпочитали покупать мясо, не вызывала неприятия. Коренные же горожане были недовольны.
Откровенный страх вызывают национальные землячества приезжающих. Здесь мы наблюдаем цивилизационные отличия. Современное нам общество - западного типа, единоличное, в противовес уже подзабытому в России общинному. Старшее поколение мужчин, служивших в армии во времена СССР, помнят, как десяток выходцев с Кавказа или из Средней Азии могли держать в страхе роту в сто человек. Общинные или родовые связи настораживают российское население, зачастую воспринимаясь как признак культурной отсталости. Вопрос полемический. В "отсталых" странах ещё не изобрели детские дома и дома престарелых... Может есть чему поучиться?
Экономический аспект
"Мигранты увозят наши деньги, занимают рабочие места" - наипопулярнейшее мнение. К тому же, когда выясняется, что они зарабатывают гораздо больше, чем коренное население. Гораздо больше - это с учётом 12-часового рабочего дня, зачастую без выходных. Почасовая оплата очень низка. Но кого интересуют детали?
Вышеуказанные утверждения верны, отчасти. Дворники, водители, кондукторы, строительные работники, сотрудники общепита и торговли действительно сбивают расценки на рынке труда. Невозможность найма гастарбайтеров вынудит работодателей поднять стоимость оплаты и, соответственно, стоимость конечного продукта. В этих отраслях нет сверхприбылей, уложиться в себестоимость при повышении уровня зарплат невозможно. Ели рост цен на недвижимость и такси не столь критичен, хотя он и приведёт к сжатию рынка, уменьшит число занятых "аборигенов", то рост цен в сферах ЖКХ, торговли и транспорта в нынешних экономических условиях грозит взрывом недовольства.
Повышение зарплат не всегда плохо. Дешёвая рабочая сила тормозит автоматизацию, повышение производительности труда. В той же торговле, повышение зарплат вынудит закрыться часть магазинов с низкой проходимостью. В оставшихся, появятся очереди в "час пик", но повышение зарплат будет нивелироваться ростом выручки на одного работника, роста цен можно избежать. Надо соблюдать разумный баланс. Посмотрите на Японию, где принципиально обходятся "своими силами" - высочайший уровень цен на потребительские услуги.
Вывоз денег способствует повышению уровня потребления на родине мигрантов. Значительная часть этих рынков принадлежит российским товарам, торговый баланс со всеми этими странами у России положительный. Падение экспорта в Среднюю Азию, Закавказье в 2020 году, наглядно продемонстрировало зависимость экспорта и заработка мигрантов.
Вывоз денег решает и макроэкономический вопрос для России - курс национальной валюты. Ежегодные перечисления превышают 10 млрд долларов, что несколько ослабляет курс рубля, поддерживая российских экспортёров. Если для экспортёров сырьевых и энергетических ресурсов, изменения курса больше отражаются на выплатах государству, то для несырьевого экспорта курс рубля критичен. А такой экспорт растёт год от года. Это и продукты питания, и одежда, и машины. Мал золотник, да дорог.
То, что финансовые резервы нужны, скептики убедились в 2008 и 2014 годах. Они не могут быть безграничными, мы подошли к черте "распечатывания" суверенных фондов. "Размен" валюты из фондов неизбежно повысит курс рубля, что нежелательно по вышеуказанным причинам. Выбор действий невелик: уменьшать экспорт, увеличивать импорт товаров и услуг. Оплата иностранных работников может быть условно приравнена к импорту услуг.
Единоразовым, но значимым событием было бегство Януковича из Украины, с последующими трагическими событиями. Россия обогатилась высококвалифицированными специалистами. Такие мигранты нам нужны! Рассчитывать на повторение этих событий негде, да и не хочется.
Политический аспект
Его значение недооценивается. Политика - концентрированное выражение экономики. Политическое давление на Россию имеет чёткую цель - рынки сбыта. Дорогой, "демократический" американский газ противопоставлялся стремлению России поставить Европу в энергетическую зависимость. "Молекулы свободы" побеждали, пока США не нашли более выгодный рынок - Азию. Сейчас Россию обвиняют в том, что она не хочет наращивать свою долю на газовом рынке Европы.
Россия комфортно чувствует себя на рынках Средней Азии именно благодаря политическому доминированию. Желающих "подвинуть" нас - много, но это невозможно - заработки граждан Узбекистана, Киргизии и Таджикистана в России, критичны для существования этих государств.
Уже упоминавшиеся культурное отчуждение постсоветских стран от России также сдерживается трудовой миграцией. Без неё, распространение русского языка существенно уменьшилось бы. А это инвестиции в будущее.