предыдущая часть здесь
начало здесь
Когда мы прибыли в Карак[1], со мной приключилась история, о которой я не могу умолчать. Жители не были настроены оказывать нам какое-либо сопротивление. Ни одного выстрела по нам не было сделано. Благодаря этому, а также неожиданному своему появлению, мы в короткое время установили контроль над всей местностью. Первым делом я нанес визит алькальду, которого обнаружил в постели вместе с женой, которая, кстати, была очень красива.
Подождав, когда он придет в себя от изумления и оденется (оказывать сопротивление у него также не возникло никакого желания) я объявил ему, что мы не хотим крови, и что нам достаточное будет, если все мужчины города соберутся в церкви и будут находиться там под нашей охраной до завтрашнего вечера. А за это время остальные жители должны будут собрать и принести нам три тысячи дукатов золотом в качестве выкупа. И что в случае невыполнения этого условия именно на его совести будет, если нам придется предать город огню и сравнять его с землей.
Алькальд был не против, но мне пришлось поторговаться, в результате чего пришлось снизить сумму выкупа до двух тысяч дукатов, что было довольно скромным требованием с нашей стороны. Договорившись о сумме выкупа, я отправил его под усиленной охраной в церковь, к остальным. Он сильно беспокоился о том, что будет с женщинами, но я заверил его, что все мы люди благородные, пусть не по рождению, но по образу жизни. Правда до одной поры – если нас не злят и не обманывают.
Избавившись таким образом от мужа, я занялся его женушкой, которая оказалась очень любезной и покладистой. Я велел ей показать мне свои украшения, и она без лишних слов указала мне на шкатулку, в которой обнаружилось немало красивых вещиц. Желая несомненно меня очаровать она спросила не откажусь ли я разделить с ней трапезу. Я не видел причин для отказа, и мы неплохо провели время за столом, на котором закуски и вина постоянно менялись черными рабынями. Уже в конце обеда, когда мы были одни и нас никто не мог услышать, я признался ей, что она мне очень нравится. Еще утром я заметил, что у нее были миленькие стройные ножки и имел все основания полагать, что и остальное будет того же качества. Я тогда еще был молод и довольно привлекателен как лицом, так и телосложением в общем, и она призналась, что и я ей не противен. Однако, заметила она, ее муженек очень ревнив, как и все испанцы, и что если только он узнает, что она ответила на мои чувства взаимностью, то он немедленно убьет ее.
Я же со своей стороны заверил ее, что мне всегда были противны всякие ухищрения, применяемые любовниками, вроде карабкания по деревьям на балкон, скрытное, подобно ворам, проникновение через черный ход и так далее. Все эти штучки недостойны настоящего мужчины, тем более военного человека, который всегда действует напрямую и достигает своей цели не считаясь с тем понравится это мужьям-рогоносцам или нет. Кроме того, добавил я, будучи довольно крупным мужчиной и пользуясь довольно широкой известностью, мне было бы нелегко утаить от любопытных глаз мои любовные интрижки. В то же время я не хотел бы подвергать ее опасности из-за того, что мы оставались наедине, после того как мне придется уехать. Проблема казалась неразрешимой и довольно удручающей для нас обоих.
Но она нашла выход. Сейчас вы увидите насколько женщины бывают находчивы, когда возникает необходимость удовлетворить те наклонности, которыми их одарил всевышний. Она начала с того, что для нее, истинно верующей и богобоязненной женщины, было бы большим грехом пойти навстречу моим желаниям, но, что если бы она подверглась насилию с моей стороны, то она бы не смогла долго сопротивляться и это уже не было бы для нее непростительным грехом. Она добавила, что если бы муж узнал, что она занималась со мной любовью по собственной воле, то не миновать ей страшной расправы. И совсем другое дело, когда он узнает, что ей пришлось уступить моим домогательствам в результате применения в отношении нее грубой физической силы или даже под угрозой смерти. И что она стала несчастной жертвой грубого отвратительного животного в обличье пирата и заслуживает не только снисхождения, но и полного прощения. И все это будет сопровождаться потоками слез и отчаянными рыданиями. Ее муж, сказала она, считает всех искателей приключений полными негодяями, способными на самые низменные поступки и поэтому не составит особого труда убедить его. Что я вел себя с ней как настоящая свинья и тогда весь его гнев будет направлен только на меня, в то время как я сам буду уже далеко от этих мест. Чтобы заставить его проглотить эту историю, нужно было хорошенько разыграть комедию перед домашними слугами с актом гнусного насилия над его несчастной женушкой.
На том и порешили и стали обговаривать свои роли. Было решено, что ночью я заявлюсь к ней как будто бы пьяный в стельку, обнаружу внезапно, что дверь в дом заперта, что меня не только не остановит, но раззадорит еще пуще и она не устоит перед моим натиском. Все это естественно разбудит негритянок, которые не имея ни оружия ни смелости не смогут помешать мне подняться на второй этаж, где дверь в ее спальню окажется не заперта, и мне останется лишь войти туда и запереть дверь за собой. Что она будет испускать душераздирающие крики, рыдать, звать на помощь и умолять меня о пощаде, но я буду неумолим. В результате чего мы прекрасно проведем ночь, и при этом никто не сможет ее упрекнуть в грехопадении, а меня в недостатке мужской силы.
Итак, роли расписаны, осталось лишь их разыграть.
Сразу же после обеда я покинул ее, так как мне нужно было сделать еще кучу дел, которыми надлежит заниматься завоевателю города.
Я вернулся к дому алькальда под покровом ночи в сопровождении негра-слуги и четырех братьев, которые должны были послужить мне в качестве телохранителей, а также помочь выломать дверь, если вдруг сам я не справлюсь. Как я и ожидал дверь оказалась крепко запертой и на стук дверного молотка никто не спешил ее открывать. Двери оказались довольно крепкими и лишь когда мы несколькими выстрелами из мушкетов разбили засов, смогли проникнуть внутрь. В доме мы обнаружили несколько негритянок, которые порскнули от нас словно стайка воробьев, кроме одной толстухи, отважно преградившей мне путь. Впоследствии я узнал, что она была кормилицей хозяйки. Она оказалась настолько преданной своей хозяйке, что, будучи в неведении о нашем сговоре, увидев, что я собираюсь подняться наверх, повисла на мне крича, что мне сначала придется убить ее, прежде чем я смогу пройти дальше, и призывая то по очереди, то обоих сразу святую Мадонну и святого Жака Компостельского помочь отстоять ей честь своей сеньоры. Велев моим людям оставаться внизу, я двинулся наверх, что было не так просто сделать с висевшей на мне толстухой, то цеплявшейся за мои сапоги, то пытавшейся выцарапать мне глаза.
Когда я вошел в спальню, красавица ждала меня в своей постели и в соответствии со сценарием немедленно начала испускать жалобные крики. Старуха ворвалась в спальню буквально на моих плечах, и мне пришлось приложить немало сил, чтобы пинками и тумаками выкинуть ее за дверь. Справившись с этим препятствием, я запер дверь на засов. Старуха беспрестанно визжала за дверью и билась об нее казалось всеми частями тела одновременно, в то время как моя как будто бы жертва, душераздирающе рыдая, продолжала взывать о помощи. Я быстро скинул с себя одежду и с таким воодушевлением бросился в любовную атаку, что на какое – то время я даже усомнился, что крики, испускаемые красавицей, были лишь притворством. Как бы то ни было я очень старался и вскоре ее истошные вопли перешли в постанывание, а затем в нечто подобное голубиному воркованию.
Утолив свою первую страсть, я услышал, что старуха-нянька по-прежнему скребется в дверь и завывает. Сначала нас это немного позабавило, но потом мне надоело слушать эти причитания. Я вылез из постели, вынул из своих пистолетов пули и открыл дверь. Увидев меня совершенно голого с пистолетами в каждой руке, старуха была испугана больше, нежели если бы перед ней предстал сам Сатана. Круто развернувшись она бросилась бежать, и я разрядил оба пистолета прямо ей в задницу с таким расчетом, чтобы не только прожечь ее юбки, но и немного подпалить ее шкуру. От ужаса она кубарем скатилась с лестницы, где на животе, а где и на заду, и уже очутившись внизу еще долго кричала, что ее убили. На первом этаже мои люди забавлялись с молодыми служанками, которые вовсе не противились их ухаживаниям. Принеся свои извинения за то, что их веселье было прервано таким образом, я попросил двоих из братьев отвести эту визжащую мартышку в церковь и закрыть ее там вместе с мужчинами города. Я не сомневался, что она во всех красках распишет своему хозяину как этот скотина - предводитель пиратов надругался над его милой женушкой, и как она сопротивлялась, плакала и звала на помощь, но никто ей не помог. Затем я вернулся в кровать, и мы возобновили наши шалости.
Иногда мне доводилось слышать и читать о том, что испанские женщины довольно пресны в любовных утехах, им не хватает какого-то вдохновения что ли? Если это и так, то моя новая знакомая показала себя довольно энергичной и охочей до всяких экспериментов. На Островах говорят, что хороший повар сможет приготовить тысячу блюд из обычных бананов. Так вот, выражаясь фигурально, моя подруга была настоящей мастерицей в любовной кухне.
Несколько подустав от всяких акробатических упражнений, мы решили немного подкрепиться. В шкафу предусмотрительно оказались корзинки с фруктами и бутылки с ликерами, которым мы воздали должное. Во время этой передышки я сказал ей, что она очень красива, на что она со вздохом ответила, что она эти слова слышала уже тысячи раз от сотен воздыхателей, и ей хотелось бы чего ни будь новенького. Я решил, что доставлю ей удовольствие если скажу, что она очень умна. Но она сказала, что это все из той же оперы. Она сказала, что настолько сильно устала от всякой лести, от необходимости поддерживать свою репутацию, что была бы счастлива, если бы я обращался с ней не как с умной, но как с дурой, так как в любовных утехах мозги вообще не нужны. Я как-то заколебался было, но она так сильно настаивала, что было бы нехорошо с моей стороны не уступить ее желаниям, и я об этом не пожалел.
Я был так очарован ею, что предложил ей уехать со мной. Я знал несколько авантюристок, сопровождавших братьев в их походах. Особенно это было распространено среди англичан, скорее всего потому, что они были еретиками. Я расписывал ей прелести жизни полной приключений, где ни один день не похож на другой, где свобода является законом и богатства всего мира только и ждут, чтобы ими завладели. Она ответила, что она по натуре не склонна к приключениям, более того – она страшится их, и как бы ни было ей грустно расставаться со мной, она все же страшилась одной мысли о выходе в море, так как имела довольно неприятные воспоминания о морском путешествии, когда она возвращалась из Севильи, где ей пришлось провести все детство в одном из монастырей, и во время этого путешествия ее так сильно тошнило, что она думала, что не выживет. Взамен она предложила мне остаться в Кукубе и сказала, что на спрятала бы меня в надежном месте, и мы имели бы возможность встречаться время от времени. Но это было неприемлемо для меня, так, как если бы меня поймали, то неминуемо повесили бы. И хотя говорят, что такая мученическая смерть предполагает прощение всех грехов на том свете и стопроцентное попадание в рай, у меня никогда не возникало желания проверить так ли это на самом деле. Затем мне подумалось, что женщине в походе приходится несладко, да и для меня в последующем она могла бы стать уже обузой, и эта мысль несколько утешила меня. Но внешне я продемонстрировал такую сильную опечаленность тем, что нам придется расстаться, что она принялась всячески утешать меня, ласкать, целовать и снова увлекла в кровать, где, оседлав меня словно дикого жеребца показала себя весьма искусной наездницей. Через некоторое время такой безумной скачки мы поменялись ролями, и уже я в качестве всадника показал себя таким молодцом-удальцом, что вскоре она запросила пощады и через некоторое время уснула у меня на груди.
Едва забрезжил рассвет, мы совершили заключительную любовную церемонию, и расстались весьма довольные друг другом, будучи расстроены лишь тем, что Провидение выделило только одну ночь в наше распоряжение. Она призналась, что, увидев едва меня, сразу обратила внимание на то, какие у меня большие ступни, и ей пришло в голову проверить правду ли говорят, что у мужчин с большими ступнями и инструмент, которым они делают женщин счастливыми тоже велик? И что в моем случае она не ошиблась. Я в свою очередь признался, что в первую же встречу обратил внимание на то, какие у нее маленькие ножки. И что я тоже не обманулся в своих предположениях.
Накануне я забрал у нее шкатулку с драгоценностями, но на пальце у нее оставался перстень с огромным изумрудом, какого я в жизни не видал. Но я посчитал, что было бы не совсем вежливым лишать ее такой красоты после всего, что с нами произошло.
Я оставил ее в постели с обнаженной грудью и в разорванной рубашке. Умывшись, одевшись, приведя себя в более менее пристойный вид, и перезарядив пистолеты мы расстались, после нескольких крепких объятий и поцелуев. Спускаясь по лестнице я услышал как в ее комнате возобновились рыдания, и я надеялся, что они были не так уж и притворны, учитывая то с какой грустью она провожала меня.
Мои люди спали внизу все еще пьяные и мне пришлось немало потрудиться, тормоша и пиная их, чтобы привести их в чувство. Когда они наконец пришли в себя, мы отправились в церковь, где падре заверил нас, что выкуп будет доставлен к полудню. И он нас не обманул.
Так как нам более нечего было делать в этом городишке, то мы начали собираться в обратный путь и лишь перед самым уходом освободили заложников.
Так как путь наш проходил мимо дома моей красотки, то я решил провести мой отряд, в котором было 135 человек, парадным строем. Я шагал первым, как и положено, разряженный в пух и прах, с поясными пистолетами, ботфортами со шпорами, шляпе с пером и шпагой на боку. Сразу за мной шли два тамбур-мажора, которым я велел производить как можно больше шума. Затем шел горнист, который нужен был больше для солидности – играть ему я запретил, так как этот здоровяк, если бы затрубил, мог бы оглушить всех нас. Затем шли все остальные братья, которые хотя и выглядели довольно пестро для военного отряда, но мужественно, а позади 23 мула и 18 негров, которых мы позаимствовали у местных, чтобы управиться с нашим багажом.
Когда мы проходили прямо под окнами моей дульсинеи, я увидел, что они закрыты. Тамбуры позади меня производили ужасный грохот, и я попытался принять как можно более мужественный и гордый вид, на случай если она смотрела на наше дефиле из-за ставней, и чтобы она могла сохранить в своей памяти мой образ не только героя-любовника, но и как отважного воина.
[1] Каракас
продолжение следует
жду ваших комментариев
#пираты карибского моря #гаити
#карибские острова #тортуга
#флибустьеры #буканьеры
#абордажный бой #путешествия
#приключения
#рогоносец