Жизнь, подвиг и замечательные превращения Дмитрия ГАГИНА, капитана, первым поднявшего в Севастополе над своими кораблями российские Андреевские флаги ещё до раздела Флота и отказавшегося их спускать. Современное продолжение героической истории
Постоянные читатели нашего канала уже знают историю по-настоящему отважного капитана Дмитрия ГАГИНА, первым поднявшего Андреевские флаги над кораблями своей бригады в начале 1990-х, ещё до раздела флота между Россией и Украиной. Мы коротко рассказали о нём в материале «Жил отважный капитан» 5 ноября этого года. Сегодня у нас появился веский повод рассказать историю о нём несколько подробнее.
Отнять, поделить и продать
Итак, это случилось 8 апреля 1992 года, хотя началось значительно раньше. А именно, в конце 1991 года, когда бывшие советские республики-сёстры начали, в рамках «парада суверенитетов» грызню за наследство от убитого СССР.
Со всякими предприятиями, организациями, институтами, не говоря про природные богатства, всё было более-менее понятно, – где родился тем и пригодился, – то с военным имуществом всё было совсем не так очевидно. Если на ядерное оружие никто, кроме России особенно не претендовал, прекрасно понимая, что для малых постсоветских государств в их тогдашнем состоянии оно будет только обузой, то в отношении танков, самолётов, орудий, автоматов, снарядов, техники и всякого подобного движимого имущества, борьба развернулась острая.
Поскольку Беловежский вариант, в отличии от похороненного Новоогаревского, не предполагал конфедерацию, стало быть и вооружённые силы не могли быть общими. Каждая из вчерашних сестёр заявила, что ей нужна своя собственная армия, авиация и флот.
Наиболее болезненно процесс «дележа» проходил на Украине. На территории которой была дислоцирована весьма значительная часть ВС СССР (как-никак, а УССР, в отличии от РСФСР в европейской части граничило и с Польшей, и с Чехословакией, и с Венгрией, и с Румынией, а через Чёрное море – ещё и с Турцией). И, естественно, Украина вовсе не желала отдавать ни одного из находившегося на её территории командирского УАЗика, не говоря про быстрокрылые МИГи и Сушки и гигантские линкоры и эсминцы. Буквально по каждой позиции споры шли чуть не до мордобоя и согласием не заканчивались.
Но круче всего ситуация складывалась с Краснознамённым Черноморским флотом, большая часть которого дислоцировалась на военно-морской базе в Севастополе. То есть, к Крыму, оставшемуся в Украине. Такая «скученность» военных кораблей и судов была понятна: полуостров, в силу своего расположения, был и является сейчас «ключом» к стратегически важному для нас Чёрному, а через него – и к Средиземному морю. Грубо говоря, именно из Севастополя можно быстрее всего добраться до любой черноморской точки. Кроме того, севастопольская бухта словно специально была природой и Богом создана для того, чтобы в ней в перерывах между походами мирно отдыхали гигантские военные корабли и суда.
И, разумеется, Украина совсем не желала отдавать эти корабли вчерашнему «старшему брату». Мол, хватит России и того, что стоит в Новороссийске.
Уже 24 августа 1991 года, всего через 3 дня после подавления «августовского путча», украинские власти подписали «Акту о провозглашении независимости». Ну, и чтобы не терять даром времени, тогда же, 24 августа, Верховный Совет Украины заодно принял и постановление «О воинских формированиях на Украине». В соответствии с которым все воинские части и подразделения, дислоцированные на её территории, были подчинены Верховному Совету Украины. А в октябре того же года тот же орган власти принял решение о подчинении Украине Черноморского флота. 6 декабря эти решения были подкреплены двумя законами – «О Вооружённых силах» и «Об обороне», согласно которым Украина, для гарантии своей безопасности и территориальной целостности, создавала свои национальных вооружённые силы на базе объединений, соединений и частей ВС СССР, дислоцировавшихся на её территории.
За день до наступления нового 1992 года в Минске главы государств СНГ договорились о том, что постсоветские страны имеют право создавать собственные вооружённые силы на базе частей и подразделений ВС СССР, дислоцировавшихся на территории этих государств. За исключением того, что было признанно «стратегическими силами». Эти самые «силы» должны были находиться в подчинении созданного Главного командования Вооружённых сил СНГ
И хотя Черноморский флот считался именно оперативно-стратегической структурой, руководство Украины восприняло минское соглашение по-своему, и начало подготовку к разделу флота. С чем не могло и не собиралось соглашаться руководство России. Не согласны были с разделом и Командование флотом, и большая часть офицерского состава.
Тем не менее, 5 апреля 1992 года президент Украины Леонид Кравчук подписал «Указ о переходе Черноморского флота в административное подчинение Министерству обороны Украины». По этому указу все находившиеся в Севастопольской и других крымских бухтах бывшие советские корабли и суда должны были поднять жёлто-синий Государственный флаг Украины.
На это относительно оперативно отреагировал президент Российской Федерации Борис Ельцин. 7 апреля он издал ответный «Указ о переходе под юрисдикцию Российской Федерации Черноморского флота», которым было предписано «поднять на кораблях и судах Черноморского флота исторический российский Андреевский флаг и вымпелы»
Итак, уже на следующий день начиналась наша история. Но я позволю себе, чтобы было ещё интереснее и понятнее, сделать важное и истинно лирическое отступление. А для этого заберусь ещё глубже в историю.
В гостях у сказки
А именно – в 1970 год, когда к радости советских детей на телеэкраны вышла новая киносказка Александра Роу «Варвара-краса, длинная коса». Главную роль той самой Варвары-красы сыграла другая краса – 18-летняя Татьяна Клюева.
Несмотря на юный возраст, у неё в багаже уже было две роли, одна из которых, – в детском шпионском боевике «Акваланги на дне», – главная.
Роу хотел снять её, десятиклассницу, ещё раньше в картине «Огонь, вода и медные трубы», однако худсовет утвердил на роль фигуристку, а позже – балерину Наталью Седых. Удивительно, но Татьяна не обиделась на конкурентку, напротив, они по сей день – закадычные подруги, хотя живут за тысячу километров друг от друга и занимаются совершенно разными делами. Но тогда Роу утешил девочку обещанием, что обязательно возьмёт её в следующий фильм. И обещание своё знаменитый режиссёр сдержал. В результате, в самый канун 1971 года Татьяна. что называется, проснулась знаменитой.
Но при чём здесь Черноморский Флот?
Дело в том, что в школе, в своём классе Таня дружила с симпатичным, да что симпатичным – красивым мальчиком Димой Гагиным. Уж и не знаю, доходило ли у них до поцелуев, но в кино и на танцы они вместе ходили регулярно. Дразнить пару «женихом и невестой» никто ни смел, поскольку мальчик обладал хоть и добрым, но достаточно крутым нравом, да и в плане физподготовки был весьма неплох. И это понятно, ведь он давно решил после школы поступить в мореходку.
Парень сказал – парень сделал, и после окончания школы пара распалась. Татьяна поступила в ГИТИС, а Дмитрий отправился в Калининград, где поступил в Калининградское Высшее военно-морское училище. После окончания которого в 1974 году, его отправили для прохождения службы в 37-ю бригаду спасательных судов (ныне – 145-й отряд (аварийно-спасательный) флота) Черноморского флота. По дороге из Калининграда в Севастополь он заехал в Москву, чтобы забрать с собой тоже только окончившую институт Татьяну.
В том же году они поженились. В том же Севастополе. И прожили там всю следующую жизнь. И, как рассказывала мне потом позже сама Татьяна Николаевна, она, несмотря на все трудности, с какими сталкиваются офицерские жёны, ни разу не пожалела ни об оставленной столице, ни о прерванной в самом начале успешной актёрской карьере (хотя в замужестве она и снялась ещё в шести картинах), ни об оставленных родных и друзьях.
Карьера молодого моряка развивалась успешно. Уже вскоре его назначили командиром новенького водолазного морского судна ВМ-416, только год как сошедшего со стапелей Гороховецкого судостроительного завода.
На небольшом кораблике, водоизмещением 300 тонн и длинной чуть больше 40 метров, он руководил экипажем из 24 человек. Моряки выполняли водолазные работы, искали и подрывали донные мины, минировали и подрывали мешавший проходу по фарватеру остов старинного навигационного знака, с боевыми дельфинами в бухте Казачья и в районе мыса Феолент искали и поднимали «потерянные» или невзорвавшиеся торпеды и ракеты, обеспечивали тренировки и учения подводных диверсионных групп, полёты и испытания авиационной техники, испытания новых автономных аппаратов и батискафов. Уже в том же 1974 году, после взрыва боезапаса Большого противолодочного корабля «Отважный», экипаж ВМ-416 сначала оказывал помощь тонущему кораблю, а потом обеспечивал работы по его обследованию и подрыву. В начале следующего года 416-е приняли участие в тушении пожара на Противолодочном крейсере «Москва», в результате которого погибло несколько человек.
Вскоре Дмитрия Гагина назначили сначала помощником командира более серьёзного спасательного судна СС-26 (ныне судно «Эпрон», «Экспедиция Подводных Работ Особого Назначения»), а в 1978 году и его командиром.
Тут уже и водоизмещение было в девять раз больше, и длинна - под 90 метров, и экипаж – 135 человек. На СС-26 он пять раз выходил в длительные походы в Средиземное море, самый короткий из которых продолжался пять, а самый длинный – 14 месяцев. Тут уже дело не ограничивалось поиском торпед и тушением пожаров, на базе СС-26 проходили заводские и государственные испытания спасательного судна «Алагез», позволявшего проводить водолазные работы на глубине 250 метров, поисково-спасательного судна «Саяны», всех автономных подводных аппаратов и батискафов ВМФ СССР.
Дальше – больше. После окончания в 1984 году командного факультета Военно-морской академии Дмитрия Сергеевича назначили начальником штаба 37 бригады спасательных судов, а в 1990 – и её командир. В этой должности он и встретил тот самый 1992 год.
Флаг поднять!
Армия и флот – это не те структуры, где во главе угла стоит демократия и свобода выбора. И я не думаю, что вечером 7 апреля 1992 года комбриг Гагин выстроил личный состав и скомандовал: «Те, кто считает, что честь моряка и присяга Родине – превыше всего – шаг вперёд!» Нет, скорее всего он просто отобрал несколько матросов, приказал взять на складе пару десятков простыней, несколько мотков синей ленты, отвёл их к себе домой и сказал: «Сегодня ночью будем шить Андреевские флаги. Чтобы к утру на каждое судно бригады было готово по два флага».
– Мы их, эти флаги, с матросами по ночам шили, – рассказывала мне Татьяна Гагина (Клюева), – хотя до того ни разу в глаза не видели, какой он на самом деле, этот Андреевский флаг. А утром надо было поднять флаги. И утром мы подняли Андреевские флаги, одна наша бригада, больше никто. От Димы долго, два года требовали их снять, но он выстояли и дождался официальной передачи корабля России. Так что вот такие у нас тут герои. Несгибаемые.
Действительно, уже на следующее утро на всех кораблях 37-й БРСС были подняты белые полотнища с косыми Андреевскими крестами.
Скандал был страшный. От комбрига Гагина требовали прекратить провокацию и спустить флаги, мирно дожидаясь, когда украинское и российское правительство и командование как-то решат вопрос. Угрожали снять с должности, лишить звания, даже отдать под трибунал, но комбриг оставался верен своему слову и решению. Его поддержали все экипажи и все подчинённые. Последнее – особенно важно, ибо среди подчинённых большую часть составляли гражданские, для которых приказ Гагина силы не имел. Они могли просто уйти от строптивого командира, доказав тем украинским властям свою лояльность. Но на это не пошёл никто.
«Война указов» завершилась 23 июня 1992 года в Дагомысе, где президенты России и Украины договорились начать переговоры по созданию ВМФ России и ВМС Украины на базе Черноморского флота.
Переговоры на высшем уровне прошли уже 3 августа, на них было решено создать на базе Черноморского флота бывшего СССР Объединённый флот России и Украины с объединённым командованием. Президенты договорились о том, что Черноморский Флот подлежит разделу, и о том, что вопрос этот должен быть окончательно решён к концу 1995 года. А пока суд да дело, решили поднять над «общими» кораблями и судами «общий» Военно-морской флаг Черноморского флота, представлявший собой белое полотнище с синей полосой внизу.
И опять Командир 37-й бригады отказался подчиниться. Ибо справедливо полагал, что в этом случае и бригаду тоже поделят, заменив к 1995-му на половине его судов «общие» флаги жёлто-синими. Так и проходили черноморские спасательные суда три года с самодельными Андреевскими флагами до момента, когда бригада в полном составе была включена в состав Российского Черноморского флота. После чего экипажам уже на вполне официальных основаниях были выданы профессионально вытканные стяги с белым косым крестом по белому полю.
Службу в ВМФ РФ Дмитрий Гагин закончил в должности Командующего вспомогательным флотом. Вместе с сыном Яном принимал активное участие в «Русской весне» 2014 года. Кстати, в той же «Русской весне» в последний раз отличилось и первое его судно – ВМ-416. К тому времени оно было уже 5 лет как списано и выведено в отстой. Однако в ночь на 6 марта 2014 года корпус «старичка» затопили на фарватере при выходе из крымского озера Донузлав, с целью недопущения выхода из него украинских боевых кораблей и вспомогательных судов.
В конце августе и Татьяне, и Дмитрию с разницей всего в несколько дней исполнилось по 70 лет. На совместный юбилей съехались друзья со всего мира.
– Я не хотела устраивать какие-то пышные торжества, - рассказывала мне Татьяна Николаевна по телефону, - но Дима настоял. Сказал, хочет, чтобы все друзья у нас собрались и нашу радость разделили.
В к тому времени мы уже написали для канала материал о том, «чем сейчас занимается Варвара-краса» и отправил его Татьяне Николаевне на утверждение. Планировали его немного изменить, расширить, добавить рассказ о юбилее и выставить на канале, но…
В конце сентября Татьяна сообщила нам, что их с Димой настигла самая распространённая на сегодня беда, название которой мы приводить не будем. Дима попал в реанимацию, сама же Татьяна долго отказывалась от госпитализации, поскольку не с кем было оставить ставших членами семьи котов, но вскоре поняла, что без больничной помощи выжить ей будет сложно. И, кажется, всё шло нормально, Татьяна выздоравливала, Дмитрия выписали из интенсивной терапии. Но в самом начале ноября я получил от Татьяны Николаевны сообщение. Написанное явно не рукой и даже не умом, а сердцем. Привожу его с некоторыми сокращениями:
«Ушёл из жизни замечательный человек - капитан 1 ранга Дмитрий Сергеевич Гагин.
В моей памяти он навсегда останется скромным здоровяком, с лица которого никогда не сходила добродушная улыбка. Я просто не могу себе представить его другим. Всегда доброжелательный, тактичный и внимательный он с первых минут общения располагал к себе, и вскоре казалось, что вы знакомы чуть ли не всю свою жизнь. Признаюсь, что в моем воображении русский богатырь представал всегда именно в образе Дмитрия Гагина.
Почти всю свою флотскую службу Дмитрий провёл на спасательных судах. Спасатели – это особая категория моряков. В обычной повседневной флотский жизни все восхищаются офицерами авианосцев, крейсеров и подводных атомоходов. О спасателях вспоминают только тогда, когда приходит реальная беда, когда кто-то где-то горит или тонет. Спасатели - чернорабочие флота. Но именно они всегда первыми приходят на помощь. Дмитрий Гагин был классическим флотским спасателем – смелым, сильным и надёжным.
<…>
8 апреля 1992 года на всех спасательных судах, вверенной Дмитрию Гагину бригады, по личной инициативе комбрига был поднят Андреевский флаг. Тогда решение черноморцев и их комбрига вызвало настоящую панику в высоких кабинетах. Ещё бы, ведь моряки-спасатели на деле доказали свою верность России.
И сегодня в Севастополе рассказывают истории о том отчаянно дерзком политическом решении комбрига Гагина, когда неожиданно для всех, утром на спасательных судах были подняты самодельные Андреевские флаги, сшитые из обычных простыней… Да, тогда Дмитрий Гагин рисковал всем. Но иначе, как русский офицер, он поступить просто не мог.
<…>
А каким был он в обычной жизни? Прекрасная семья, верная и преданная жена, разделившая с ним все тяготы военно-морской службы, прекрасный сын.
Дмитрий Сергеевич был увлечённым и разносторонним человеком: знал и любил литературу и военно-морскую историю, дружил с кинорежиссёрами и артистами, с художниками и писателями. Многие из них на всю жизнь запомнили интереснейшие «посиделки у Гагиных». Не забывал Дмитрий Сергеевич и своих боевых товарищей, встречи с которыми стали доброй традицией в его хлебосольном доме.
Увы, никто не знает, когда и где прервётся его жизненный путь. К огромному сожалению, Дмитрий Сергеевич Гагин ушёл от нас в последний день октября 2021 года…
…Где-то далеко-далеко за пределом мирозданья, в морском раю, собираются души старых моряков. И нет там никаких различий, в каких чинах ты был, и какие должности занимал. Если ты попал в морской рай, значит, ты был настоящим моряком, если не попал – значит, не был. Там, в морском раю, стоят у причалов дорогие их сердцу корабли. Там, в морском раю никогда не бывает штормов, а ветер если и дует, то только попутный. Там все молоды, а рядом, как и многие годы назад, находятся самые надёжные и верные друзья. Корабли качаются у последних причалов, а моряки терпеливо ждут последнего члена своего экипажа. И вот прилетела запозднившаяся душа последнего матроса. Весь экипаж на борту. Теперь можно и в плавание. Прощальный гудок, как последний крик, как последнее прости. И уходят за окоём горизонта призрачные корабли, и стоят на их призрачных палубах офицеры и матросы, жадно вдыхая родной запах волны и солёного простора. Они уже никогда не вернутся назад, потому что моряки никогда не умирают, как все иные обитатели земли, они просто навсегда уходят в море...
Сейчас в свой последний поход ушёл Дмитрий Сергеевич Гагин.
Прощай и прости! Спасибо, что ты был!»
Конечно, я сразу позвонил Татьяне Николаевне чтобы выразить самое искреннее сопереживание. Тогда же она мне рассказала, что ветераны соединения спасателей Черноморского флота обратились к командующему Черноморским флотом адмиралу Игорю Осипову с просьбой о присвоении одному из спасательных судов почётного наименования "Спасатель Дмитрий Гагин". Более конкретно, они предложили присвоить это имя спасательному буксирному судну СБ-36 проекта 714 (заводской номер 310). Предложение ветеранов поддержали командование спасательного отряда Флота и начальник Управления поисковых и аварийно-спасательных работ ВМФ капитан 1 ранга Дамир Шайхутдинов. Окончательное решение по этому вопросу находилось теперь в компетенции Главнокомандующего ВМФ России.
Мы тоже решили не оставаться в стороне от такого благого дела и, кроме нескольких материалов на канале, составили Петицию о присвоении спасательному буксирному судну СБ-36 почетного наименования "Спасатель Дмитрий Гагин", которую за прошедший месяц подписало несколько сотен человек.
И вот на днях мы получили от Татьяны Николаевна очередное известие, на этот раз – приятное. Она рассказала нам, что приказом Главкома ВМФ № 1198 от 7 .12 .2021 года решено «в целях увековечения памяти выдающегося военного спасателя, заслуженного военного специалиста Российской Федерации Гагина Дмитрия Сергеевича … Спасательному буксирному судну «СБ-36» проекта 714, заводской номер 310, присвоить почетное наименование «Спасатель Дмитрий Гагин» и впредь именовать его спасательное буксирное судно СБ-36 «Спасатель Дмитрий Гагин»».
Так что, не настало ещё время моряку «уходить на покой» и Дмитрий Гагин послужит своей Родине ещё много и много десятилетий.
А мы сообщим вам, когда состоится церемония нового крещения судна, расскажем и как она проходила. И дальше будем следить за судьбой Дмитрия Гагина, продолжающего спасть терпящих бедствия даже после ухода из жизни.
Если вы сделаете репост этой заметки (можно без ссылки на канал, я не хочу, чтобы её расценивали как попытку пропиариться на имени героя) про Капитана с Большой Буквы узнает больше людей.
Валерий ЧУМАКОВ, Москва
Фото из архива Татьяны Николаевной ГАГИНОЙ (Клюевой), Севастополь
© "Союзное государство", 2021
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите журнал, подпишитесь и поставьте лайк!