Пока побледневший отец тяжело дышал и, не отрываясь, смотрел в зеркало заднего вида, машина плавно съехала в канаву и застряла, уткнувшись носом в разросшиеся кусты можжевельника и неестественно высоко задрав багажник, в котором что-то покатилось и нехорошо стукнулось. Отец упёрся в руль и кивнул, пробормотав невнятные ругательства, а я отстегнулся и попробовал нырнуть между сиденьями, чтобы выловить невидимую гостью голыми руками, кем бы она ни была. Конечно, там оказалось пусто, но отец продолжал испепелять взглядом зеркало, так что я потряс его за плечо и спросил, зачем-то понизив голос:
— Кого ты видишь, пап? Кто она?
начало рассказа: "Мне не стыдно" (37) ... (назад к 36)
Он моргнул и перевёл на меня потухшие глаза и только теперь я понял, что ни за что не хочу, чтобы он сдавался, что бы там ни натворил мой отец в прошлом.
— Лида… Прости, если можешь, — он прикоснулся к своей шее, словно это был чужеродный фрагмент тела, и сипло прибавил, — а его не трогай… пожалуйста, — и обречённо прикрыл глаза.
Вытащил отца на траву и огляделся. Впереди сиротливо стояла оставленная мной машина — выходит, мы по кругу объехали весь этот чёртов посёлок призраков без единого проблеска огня, кроме тех, что призывно светились в заведении для монстров, всего в каких-то паре сотен метров от нас. Я лихорадочно метался, размещая отца на переднем сиденье своего автомобиля, а потом чуть не сшиб им ворота, когда влетел во двор и затребовал срочной помощи.
Охранник ошалело вылез из будки и приготовился орать, но узнал посеревшего отца и подхватил тело, подбородком указав на неприметный вход в подвал. Вокруг забегали люди и отца шустро положили в мрачноватый бокс за стеклянной стеной, оборудованный в глубоком подвале, а чуть позже сжалились и сообщили, что, мол, ничего страшного, а я перевёл дух и упёрся взглядом в запертую кодовым замком железную дверь дальше по коридору.
Оторвав от восторженного созерцания бойкую старушку, растерянно теребившую мокрую тряпку и вроде бы не задействованную во спасении, но жадно прилипшую к стеклу, я за локоток приблизил её к искомой двери и нежно спросил:
— Бабуся, пока начальство откачивают, вы мне скажите, а что у вас там?
— А тебе всё интересно, да, малой? Ой, да ты же его сынок, поди! Как похож-то! — она всплеснула руками и зарумянилась, как от щедрого подарка. — Ну-ка пойдём, покажу тебе, всё равно там ещё полы мыть. Для сынка начальства у нас запретов нет, так что милости просим, — и подмигнула, на цыпочках подкрадываясь к замку.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
Старуха приложила палец к губам и щёлкнула пропуском, приоткрыла дверь и оставила только узкую щель, в которую я еле протиснулся. Там ещё один бокс, такие же трубки и аппараты, но девушка внутри выглядела жутко — Таня, несомненно, но сейчас я бы не узнал её ни за что на свете, если бы не подозревал этого с самого начала.
Тонкие руки лежали будто отдельно от туловища, а ноги так исхудали, что вряд ли могли бы удержать её. Грудь покорно вздымалась под давлением закачиваемого воздуха, но на лице не отражалось ни искры жизни.
— Что с ней? Давно она тут? — я припал к стеклу.
— Ну это как посмотреть, не так, как большинство здешних, но всё-таки около года тут лежит, бедняжка, — старуха потянулась ко мне и радостно прошептала, — но ей специально дают кое-что, чтобы она не очнулась, а то она страсть как плоха, да! Опасная, короче, — и старуха многозначительно ткнула пальцем в потолок, а потом глупо хихикнула, — а ведь тут и её мамка лежала, в девятнадцатой. Одно лицо, хотя та уже ссохшаяся вся была, а это вон пока ещё молодая.
— А как её вернуть к жизни? Что нужно сделать?
— Откель мне знать, я же не врачиха с градусником, ты же разглядел у меня тряпку? Но им всем вливают одинаковое, так что отключи её, да и дело с концом. Моя Люська, директорша тутошняя, когда девочку эту сюда привезла, скомандовала давать ей двойную дозу счастья, а бедняжка с неё аж трясётся вся. И сны у ней плохие. Маманя её из девятнадцатой после киношки на какую-то Марину шибко ругалась, а потом окочурилась, когда моя Люська велела ей дозу удвоить, а это вона сколько продержалась. Чудеса.
— Что за Люська? — в голове вдруг всплыла бойкая мачеха Лисы и я спешно отогнал безумную мысль.
— Ну как же, дочка моя, а теперича жена Константина Викторовича и за главную тут. Твой папаня с ним работает, ты должен его знать, ну же. А моя Люська тут заседает с тех самых пор, как они с Костей поженились, — старуха доверительно зашептала уже в самое ухо, — а вообще-то она тут росла, всё бегала туда-сюда, на качельках качалась. Качели под неё и сделали, чтобы скучно ей не было, пока я мою. Константин Викторович сам распорядился. Как знал, что опосля замуж позовёт, вот ведь чудеса.
— Погодите, не так быстро. Так это Люська её тут держит овощем? А зачем?
— Ну ты как маленький, — старушка лукаво усмехнулась, — сам посуди. У Люськи шуры-муры с её батей, а дочка малину портит, капризы там и прочее. Небось обеих сестёр хотела прибрать, да не сумела, но моя Люська умеет устраиваться, она ещё своё возьмёт.
Когда я убрал все трубки и сгрёб Таню в охапку, она поморщилась и открыла глаза, но застенчиво покосилась вниз, на безжизненные руки-ноги, и тихо сказала:
— Ты всё-таки не бросил меня, Данила?
— Ни за что, — ответил и прижал покрепче, — не дождёшься.
КОНЕЦ
следующий рассказ — в жанре детектива и триллера, но гораздо более весёлый, пожалуй...