На следующий день я проснулась от чужого голоса в горнице. Голос был мужским. Я прислушалась, пытаясь понять, что это за гость пожаловал к ведуну. Но ничего разобрать не могла: голос был тихим, испуганным и постоянно прерывался.
Стрелки на часах удивили меня - они показывали четверть девятого. Вероятно, Николай Петрович не стал меня будить, потому что не хотел, чтобы я что-то услышала из рассказа сегодняшнего посетителя. Любопытство распирало меня, и я поспешила встать, чтобы не пропустить хотя бы окончания беседы и успеть услышать вердикт ведуна. Войдя в горницу, я села на «свой» диван.
Гость замолчал, увидев чужого человека. Но хозяин успокоил его, представив меня своей внучкой. И спросил незнакомца:
- И давно это у тебя в доме творится такое? Когда всё это началось?
- Давно, после 30июля, сегодня ровно месяц. Я просто сначала значения не придал: подумал, сам, мол, положил и забыл. Потом специально подмечать стал: положу пачку сигарет в кухне на подоконник, с левой стороны. А утром встаю, хочу покурить, глядь – нет её на подоконнике. Начинаю искать – на хлебнице лежит. А хлебница в другом углу кухни стоит, на холодильнике. Не могли сигареты туда попасть. Купил мыло новое, положил в мыльницу, завтра, думаю, новым мылом мыться буду, смотрю – утром там только обмылочек лежит, и ванна вся влажная. А я один живу. И вот такие дела постоянно творятся. Я уже стал задумываться, человеческих ли это рук дело или нечисть надо мной потешается? Может, кто-то меня с ума свести хочет или со света белого сжить?
- Это ты в точку попал: если не получится тебя со света сжить, то в психбольницу определить легко будет, - подтвердил размышления гостя Николай Петрович. –А ты почему так дату хорошо помнишь?
- В тот день соседа моего хоронили, Славку Перелыгина. Мы с ним бизнес когда-то вместе начинали. А потом разругались – пить он стал, а мне такой компаньон зачем. Предложил я ему его долю выкупить, а он возьми, да и продай мне свою половину бизнеса за бесценок. Спился потом совсем, опустился. А этим летом взял да повесился в своём сарае. А мужик умный был – все схемы, на которых мы поднялись, он придумал. Ни за что пропал.
- А тебе не по нему, а по своей головушке плакать надо, - загадочно произнёс ведун.
Гость удивлённо поднял на него глаза, в которых можно было прочитать вопрос.
- Это ты себя виноватым не считаешь, что дружок твой в петлю полез, а другие считают, - продолжил Николай Петрович.
- Какие другие? Я-то при чём, если он сам.., - осёкся на полуслове гость.
- А кто к тебе в день его похорон приходил, вспоминай? – строго просил дед.
- Мать его приходила да жена. А потом и дочка его зашла. Только все они за одним приходили – на помины меня позвать, - отвечал наивно рассуждающий бизнесмен.
- Опять в точку попал, - приободрился ведун. – Все они, действительно, за одним и тем же приходили – вслед за родственником своим тебя отправить.
Гость был ошарашен такими словами.
А ведун продолжал:
- Они тебе в доме оставили что-то. Ничего чужого не находил?
Приезжий задумался на мгновение, вдруг резко, словно осенённый чем-то сверху, выпалил, как будто слегка заикаясь:
-Ккк..куклу, куклу находил…
- Какую куклу? – спросил ведун.
- Да мягкая такая, тряпочная, я подумал, что это игольница какая-то специальная, потому что в неё три иголки были воткнуты. Ну, маленькая такая, с ладошку, чёрная. И нитки у этой куклы на голове, вроде как волосы, - выпалил он.
- Вот тебе и ответ: три женщины воткнули три иголки… А ведь они не в куклу их воткнули… Это они в тебя свои проклятия «воткнули»…
В комнате воцарилась тишина. Было видно, как испугался сильный, здоровый мужик, который никого и ничего не боялся. Людей не боялся, а перед нечистой силой спасовал.
Николай Петрович вынес свой вердикт:
- Вот что, мил человек, я тебе скажу. Порча тебе крепкая сделана. И сделана колдуном. Настоящим колдуном. Силушки у меня против него хватит. Только есть у меня три условия. Выполнишь?
- Да, конечно, всё сделаю, любые деньги,… - затараторил гость.
- Погоди ты, тараторка, ты сначала выслушай мои условия.
Гость застыл, словно весь превратился в слух.
- Порчу эту я с тебя сниму, но назад её отправлять не буду. Эти женщины не от злобы своей так сделали, а от обиды. Деньги последние колдуну отдали, чтоб тебя со свету сжить. Так вот: ты этих женщин содержать по гроб жизни будешь – друг твой, родной их человек, тебе долю продал. Свои, значит, деньги тебе отдал. От греха своего перед ними откупишься.
Гость молчал.
- Второе, и от нечисти тоже придётся откупиться, если жить хочешь. Богоугодное дело помоги закончить – в области вашей, слышал, храм восстанавливают. Батюшка пожертвования собирает. Мне посетители приезжие рассказывали. Я сам туда деньги через них передавал. И третье, - сказал Николай Петрович и как-то многозначительно посмотрел на меня. Потом, глядя посетителю прямо в глаза, продолжил:
- …И третье, порчу эту надо снимать там, где её навели – в доме твоём. Только я поехать не могу – стар я, да и «пост» свой бросить не имею права: ко мне каждый день страждущие идут со своим горем. А ты через жадность свою пострадал… Так вот, с тобой помощница моя поедет. Через неё смогу до колдуна добраться. Она моими глазами и ушами в доме твоём будет.
Тут наступила моя очередь открыть рот. Я до конца не осознавала, чем я могу быть полезна ведуну там, далеко отсюда. И честно говоря, мне просто было очень страшно. Но мои внутренние терзания, как я поняла, никого не интересовали.
- Вот тебе мои три условия. Принимаешь их? – спросил ведун.
- Принимаю, - ответил посетитель, рассудив, что помощи ему ждать всё равно неоткуда.
Николай Петрович повернулся ко мне и тихим, но уверенным голосом произнёс:
- Ну, вот и наступило для тебя настоящее испытание. Собирайся, девонька. Так надо, - сказал он, не оставляя мне манёвра для отступления.
Через полтора часа мы уже пересекли границу нашей области и въехали в доселе не известную мне местность.
Всю дорогу в голове я прокручивала наставления ведуна: что я должна делать, как должна вести себя в различных обстоятельствах. Какими бы словами он меня не успокаивал, мне всё равно было страшно.
Даже непринуждённый разговор с Олегом (а утреннего гостя звали именно так) на разные темы не успокоил меня.
Новенький внедорожник нашего гостя остановился возле добротного коттеджа, резко отличавшегося от всех домов на этой улице. Мы вошли во двор, где заливался страшным лаем пёс. Нет, он брехал не на незнакомого человека, не на меня. Его глаза и чёрная злобная пасть были устремлены к дому. Он словно видел кого-то, кого не видели мы.
Тут Олег произнёс:
- Видишь, куда он смотрит? В сторону дома. Словно чувствует кого-то.
Мне становилось всё страшнее и страшнее. Но когда мы вошли в дом, чувство страха только усилилось – я горлом, глоткой почувствовала затхлый, могильный запах в этом новом красивом доме. Но я словно была не я. Словно в меня вселился кто-то и живёт во мне против моей воли.
Я твёрдо знала, что я должна сделать в первую очередь – я должна увидеть заговорённую куклу. И я её увидела…