Археологи, в большинстве своем, народ приземленный, с большим ехидством относящиеся к всевозможной мистике. Был у нас такой, искатель пирамид, даже в СПИД-инфо публиковался (впрочем, почему был, он и есть, наверное,… где-то). Наш раскоп вообще находился на кладбище (не, ну не на самом кладбище конечно, но в границах его ограды). Даже день археолога там праздновали. И… как-то было норм.
Хотя нет, не совсем. Были у нас совершенно мистические случаи. Даже люди пропадали (на время). Расскажу. Поскольку копали античную херсонесскую усадьбу, то и день археолога праздновали, как положено: все были в белоснежных римских тогах (из простыней), на головах лавровые венки (с ближайшего виноградника). Стол был сервирован посудой 4-го века до н.э. (не, не подумайте плохого, естественно, копии, сделанные нашим Лехой, по прозвищу Скульптор). Все как положено, студенты произнесли клятву Геродота, их посвятили в археологи. (Описание этого действа в отдельном рассказе).
После чего мы приступили к симпозиуму. Патриции с гетерами возлегли за стол, оборудованный на древней вымостке усадьбы. Дабы симпозиум не перерос в конвульсиум (а, может, из чувства жадности) человек, закупил недостаточное количество нектара (а, точнее «Старого нектара», именно так некогда называлось у нас крепкое, десертное). В связи с нехваткой нектара перешли на «Столичную» амброзию, но и ее оказалось мало.
И, тогда, человек, назначенный Юпитером Долихер… (простите, Долихеном) снизошел с Олимпа, и, шлепая сандалиями (именуемыми, в просторечии, вьетнамками) отправился в ближайший магазин. Шлепать было далеко, но это его не остановило.
Он дошел до магазина. Встал в очередь. Очередь покосилась.
«Мужик, че куришь?» - спросил самый смелый в очереди.
«Че ношу, то и курю!» - ответил Юпитер, сорвав листик домашнего табака, заботливо заплетенный в венок. Он извлек из складок тоги трубку, и начал ее набивать.
«У нас не курят!» возмутилась продавщица.
«А, я и не курю, я забиваю,… трубку. Мне еще обратно два километра топать, по пути выкурю…».
Народ «гонца» пожалел, пропустил без очереди. Зря…
Смеркалось. Кто-то произнес сакраментальную фразу: «Уж полночь близится, Юпитера все нет». О причинах его исчезновения выдвигались самые разные гипотезы. Наш искатель пирамид и любитель гуманоидных цивилизаций сразу выдвинул версию инопланетного похищения. Но на конкурсе гипотез победила вполне себе «земная» версия: «замели» из-за прикида. А, потому, учли опыт.
Как там говорится? Сколько амброзии не бери, все равно все равно, два раза бегать. В связи с длительностью отлучки Юпитера решили второй раз не бегать, а, послать «быстроного Меркурия» на Юпитере (ну, был такой мотоцикл «Иж-Юпитер-Спорт»). Ну, и переодели, конечно.
Но, и «Меркурий» куда-то делся. А, пока, у догорающего костра рассказывались археологические истории. У каждого тематического сообщества есть свой набор легенд. У скалолазов есть Черный скалолаз, у туристов есть Черный путник, даже у астрономов есть легенды о Черной дыре.
Легенды о Черном археологе всегда рассказывают молодым археологам (лучше всего студентам) в сумерках, и, обязательно у костра. Истории эти мистические, но они абсолютно правдивы и ужасны. По сравнению с ними трагедии Софокла кажутся юморесками Петросяна. Рассказывая их, старые, прожженные археологи, готовят студентов к страшной прозе их специальности.
Рассказывая их, я вкладывал всю душу и артистичность, и я чувствовал отклик публики: глаза молодых практиканток широко раскрылись, и постепенно наполнялись ужасом.
«И, вот сейчас, Черный археолог бродит по раскопу, он приближается к нам…» Кажется, я перестарался. Одна из практиканток, закрыла лицо руками, издала визг, переходящий в ультразвук, вторая орала в голос, указывая на что-то за моей спиной. Наш искатель пирамид заорал: «Гуманоиды! Они пришли за нами!!!» и накрылся с головой спальником.
Я обернулся, и… тоже чуть не заорал. К нам приближалась страшная черная гуманоидная фигура с огромной, черной и блестящей головой. Если б я тогда был знаком с Дартом Вейдером, то я бы понял : «Это ОН!».
И тут эта зловещая фигура глухим, загробным голосом произнесла: «Вот ваша «амброзия», как просили «Столичная». И, хватит орать, дайте лучше ключ 10 на 12, я поломался». «Меркурий», поднял забрало мотошлема: «Вот, блин, а, я то думаю, че так темно! Чуть не убился, пока шел!»
Но в ту ночь это был не единственный глас вопиющего на кладбище. Только мы было решили испить чашу до дна, как за нашей спиной раздался еще один вопль, исполненный животного ужаса, и, через несколько секунд наш искатель пирамид был сбит с ног ураганом, в виде молоденькой барышни, которая лежа не нем продолжала визжать: «Спаситеее!!! Помогите!!! А-а-а-а !!! Мертвецы!!! Я их боюсь!!! А-а-а-а!!! Там, человек!!! Я его боюсь!!! И-и-и!!!».
Она на секунду смолкла, и в наступившей тишине сиплый голос произнес: «А, че меня бояться?». У костра стоял Юпитер, держа в каждой руке по бутылке. «А, че она метнулась, как в … раненая лань. Я ж просто спросил: «Который час?»».
Оказалось, что все случилось так:
То ли амброзия несвежая попалась, то ли венок забористый оказался, то ли вакханки по дороге попутали (а, как выяснилось и то, и другое, и третье), но не дошел к нам Юпитер вовремя (сил не хватило), следуя уже через кладбище, прилег он на могилку (поспать). Его разбудило чувство долга, (а, может, просто, желание сходить по нужде). А, поскольку к костюму римского патриция ни песочных, ни солнечных часов не полагалось (да и погасло к этому времени дневное светило), он решил спросить время у девушки, пугливо пробиравшейся среди могил. Ну, а остальное вы уже знаете…