“Ты далеко?”
«Уже выхожу из автобуса, буду через 10 минут.”
Жму на звонок. Слышу захлебывающееся радостное тяфканье. Поворот ключа, скрип двери, собачонка выбегает на лестничную площадку, виляя хвостом. Обнимаю хозяйку, целую в щеку, а затем мы ловим вместе собаку. “Веста, домой!” На кухне работает радио, сладкоголосые исполнители поют о несчастной любви. Оля любит им подпевать. Доносится запах еды. “Проходи, я ужин готовлю. Через 10 минут будет готово.” Душевные беседы на голодный желудок у нас не проходят. На столе замечаю аквариум с рыбками; на прошлой неделе их не было. “Я ходила в зоомагазин за кормом для Весты и увидела рыбок. Мне нравится на них смотреть, они меня успокаивают.” Оля – мой аквариум с рыбкой.
За ужином мы обсуждаем, как прошла неделя, какие новости на работе, планы на вечер. Выбираем бар, бронируем стол, заказываем такси к определенному времени. Включаем радио громче, пританцовываем, пытаемся перекричать артиста. Переодеваемся, накручиваем кудри, красим губы в розовый цвет и рассыпаемся в комплементах друг другу. До выхода остается еще час.
“Сыграй мне что-нибудь” прошу я Олю. Она садится за пианино и сначала играет пару мелодий, чтобы разогреться. Я смотрю на ее крохотные ручки и удивляюсь, как маленькие пальчики мечутся по клавишам. Затем я слышу знакомое вступление. Эту песню написала наша одноклассница, Оля переложила ее на музыку. “А осенние листочки мокнут под дождем. Всего лишь на мгновенье мы останемся вдвоем”. Я стараюсь напевать чуть слышно, чтобы не испортить песню. Когда последние строчки прозвучали, нам обеим немного грустно. Мы выдерживаем паузу, чтобы побыть в ней немного, а потом затеваем нашу любимую забаву. Оля играет веселую мелодию, под которую мы начинаем сочинять песню-чепуху. Она начинает, а я продолжаю рифмой на ее строку. Так мы развлекаемся, пока снизу не позвонит такси.
Мы садимся в машину и просим водителя включить музыку повеселее. Пятнадцать минут до заведения у бедного таксиста сворачиваются уши в трубочку от нашего веселого щебетания. В этот момент нам хочется сбросить серьезность и каменные лица, которые мы носим всю неделю в офисе.
В баре мы садимся за стол подальше от колонки. Заказываем по голубой лагуне, и после первого глотка наружу выплескиваются переживания о бойфрендах, отношениях с родителями, передряги с коллегами. Мы разбираемся в персонажах из жизней друг друга, кто кому что сказал, кто как отреагировал и что мы при этом чувствуем. Мы не даем советов, если не требуется, а просто морально поддерживаем, как умеем. Порой достаточно “вот же дураки!”
В десять часов я отправляю смс матери, что мы якобы дома и ложимся спать. Но на самом деле мы только в одиннадцать просим счет и садимся в такси. Еще час мы катаемся на качелях на детской площадке и придумываем, кем являются случайные прохожие и куда они направляются.
Умывшись и переодевшись в длинные футболки, мы пьем чай. Оля гладит собаку, а я смотрю на рыбок. Мы разбредаемся по разным комнатам, но оставляем двери настежь открытыми. Перед сном мы любим еще немного пообщаться и похохотать над всякой ерундой. Мы смотрим на часы и на раз два три договариваемся замолчать.
Я всегда просыпаюсь раньше. Умываюсь, чищу зубы, завариваю кофе, завтракаю. Тактично жду еще час и не бужу Олю. Но обычно мне становится грустно, и я тихонько пробираюсь в ее комнату, сажусь на дальний край кровати у стены. Она открывает глаза и делится со мной подушкой. “Что тебе снилось?” спрашивает она. “Мне снилось, что мы на бетонном острове качаемся на качелях, и нас со всех сторон окружает море”. Она приподнялась на кровати. “Мы пытаемся оттуда выбраться? Зовем на помощь?”. “Нет, кажется мы там в безопасности”. Громко лая, на кровать силится запрыгнуть маленький Йорк. Оля поднимает собачонку наверх. Веста мечется между нами, требуя внимания.” Может пойдем в лесок возле дома выгуляем ее?” “А пойдем” соглашаюсь я и иду на кухню включить радио погромче.