После ее смерти многие из мемуаристов и биографов поспешно объявили ее выжившей из ума, злой и раздражительной особой, никто не говорил о ней хоть сколько нибудь дружелюбно, а некоторые из сочинителей и вовсе писали о ее последних днях нечто несусветное: была, мол, в предсмертной горячке и выгоняла из дома мужа вместе с несуществующим дьяволом…
Вся ее жизнь была поистине дьявольски несчастлива. Слабохарактерный первый муж, не оправдавший ее надежд на спокойную жизнь и почти отвергнутый местным обществом…
Болезненный, хрупкий, единственный ребенок, сын Павлуша, за которым ходила, не щадя сил своих, и который позднее вырос в неуклюжую копию своего отца, став скучающим и нервным, растерянным и нескладным. Зависящим от чужих идей и прожектов.
Лишь в кратко блеснувшей молодости говорили о ней самой, как о пленяющей обаянием и тонкими манерами красавице, заворожившей публику на институтских балах грацией движений и звонкой страстностью чтения стихов.
Мария Дмитриевна Констант, в первом браке Исаева, первая супруга Федора Достоевского, родилась в Таганроге, 23 сентября 1824 года, в семье губернского чиновника Дмитрия Степановича Константа.
Отец Дмитрия Степановича, дедушка Марии, был эмигрантом - французом, Франсуа – Амедеем Константом, получившим русское подданство и имя «Степан» еще в 1794 году.
После смерти матери девочки, в 1838 году, семья переезжала много: в Таганрог, затем в Астрахань. Мария с похвальным листом закончила Таганрогский пансион, а затем и Астраханский институт благородных девиц, исполняла блестяще при выпуске танец с шалью. Была очень дружна с сестрою Варенькой, привязана к семье, но в 1846 году вышла замуж за подающего большие надежды таможенного чиновника Александра Исаева и родила через год сына Павла.
А затем полностью окунулась в провинциальную скуку и тихий быт, следуя неотступно за мужем из Астрахани в Семипалатинск, из Семипалатинска в Кузнецк, или же - в Змиев, вовсе маленький городок, с непонятным названием и каменистыми холмиками, мало похожими на горы.
С Достоевским Мария Дмитриевна познакомилась на одном из вечеров в доме барона Александра Врангеля, молодого, энергичного юриста, областного прокурора, принявшего живое участие в судьбе ссыльного солдата, тогда уже не каторжанина, а рядового седьмого линейного пехотного батальона, нередко получавшего от начальства окрики и тычки за плохо выполненные строевые упражнения.
Встреча с Достоевским была отдушиной в её затхлом существовании. Их отношения сразу получили какой-то неправильный и взаимно мучительный характер. Исаева встретила Достоевского не в дни величия, и не оно влекло её к нему. А.Е. Врангель писал: "В Фёдоре Михайловиче она приняла горячее участие, приласкала его, не думаю, чтобы глубоко оценила его: скорее пожалела несчастного, забитого судьбой человека. Возможно, что даже привязалась к нему, но влюблена в него ничуть не была. Она знала, что у него падучая болезнь, что у него нужда в средствах крайняя, да и человек он "без будущности", говорила она. Федор же Михайлович чувство жалости и сострадания принял за взаимную любовь и влюбился в неё со всем пылом молодости".".
Смягчая его тяжелую участь, она не разочаровывала Федора Михайловича, но сама отдавала предпочтение трезвым рассуждениям о своей незавидной доле жены скромного чиновника – пьяницы.
Преодолевать нужду Марии Дмитриевне помогал отец, все время посылая ей деньги, и на скромных званых вечерах в семипалатинском пыльном гарнизоне она могла блеснуть, то парижским платьем, то шляпкой.
Романтические свидания с писателем - бунтарем продолжались у Исаевой и вблизи Казаковой дачи Александра Врангеля, где был единственный в городе пышный сад. И где Федор Достоевский мог немного передохнуть от строевых учений…
Чудом уцелело одно из писем Федора Михайловича, обращенного к Марии Дмитриевне после того, как она выехала на жительство в Кузнецк, к новому месту службы мужа.
Экзальтированный и возвышенный тон его говорит о большом и искреннем чувстве и сердечности Достоевского, который остро и тонко воспринимал все волнения жизни:
«Судя по тому, как мне тяжело без вас, — пишет Достоевский Марии Дмитриевне чуть ли не на другой день после ее отъезда, — ... я сужу о силе моей привязанности... Вы писали, что вы расстроены и даже больны. Я до сих пор за вас в ужаснейшем страхе... Боже мой! Да достойна ли вас эта участь, эти хлопоты, эти дрязги, вас, которая может служить украшением всякого общества!.. Вы же удивительная женщина, сердце удивительной, младенческой доброты, вы были мне, как родная сестра... Женское сердце, женское сострадание, женское участие, бесконечная доброта... Я всё это нашел в вас».
Мария Дмитриевна не отрицала выплеска чувств, но сама была безнадежна влюблена не в бедного ссыльного солдата, а в Николая Вергунова, молодого учителя своего сына и не стеснялась признаться в этом Достоевскому, который в отчаянии, открыто, писал: «Или я с ума сойду или в Иртыш!»
Несчастный возлюбленный в слезах, провожал Исаеву до Кузнецка, не ведая, что ждет его дальше. Вместе с Исаевыми ехал и Николай Вергунов.
Мария Дмитриевна в ответ на пылкие письма возлюбленного, настаивавшего на немедленном ее согласии на брак с ним, отвечала, что не знает, как ей поступить. Достоевский сознавал, что основной преградой к «устройству нашей судьбы», как она называла его предложение о браке, было его довольно жалкое социальное положение рядового, лишенного дворянства, бывшего каторжника.
Однако после смерти Николая I и восшествия на престол Александра II появилась надежда на улучшение участи бывших петрашевцев. 20 ноября 1855 г. Достоевского произвели в унтер-офицеры. Это так окрылило его, что в начале 1856 г. он сообщил брату о своем намерении жениться:
Мое решение принято, и хоть бы земля развалилась подо мною, я его исполню... Мне без того, что теперь для меня главное в жизни, не надо будет и самой жизни».
Но из Кузнецка приходят тревожные вести: Мария Дмитриевна грустит, отчаивается, больна, поминутно окружена кумушками, которые сватают ей женихов. Достоевский любил со всей страстью поздней первой любви и вдруг получил «громовое известие», как писал он А. Е. Врангелю 23 марта 1856 г.: Мария Дмитриевна получила предложение от «человека пожилого, с добрыми качествами, служащего и обеспеченного» и просит у него совета, как ей поступить, «прибавляет, что она любит меня, что это одно еще предположение и расчет. Я был поражен, как громом, я зашатался, упал в обморок и проплакал всю ночь <...>. Велика радость любви, но страдания так ужасны, что лучше бы никогда не любить. Клянусь вам, что я пришел в отчаяние. Я понял возможность чего-то необыкновенного, на что бы в другой раз никогда не решился <...>. Я написал ей письмо в тот же вечер, ужасное, отчаянное. Бедненькая! ангел мой! Она и так больна, а я растерзал ее! Я, может быть, убил ее моим письмом, и сказал, что я умру, если лишусь ее».
Достоевский решается на отчаянный поступок. Получив служебную командировку в Барнаул, он тайно уехал из Барнаула в Кузнецк. Но вместо радостной встречи с любимой женщиной он попадает в ситуацию, уже описанную в ранней повести «Белые ночи» и предваряющую ситуацию будущего романа «Униженные и оскорбленные». Мария Дмитриевна бросилась Достоевскому на шею и, плача, целуя его руки, призналась в любви к Николаю Вергунову. Достоевский, смирившись со своей участью друга семьи, помогает Исаевой в хлопотах по устройству ее сына в кадетский корпус, а мужа – на службу.
Непостоянная во мнениях, взбалмошная, мнительная Мария Дмитриевна согласилась выйти за Достоевского замуж внезапно лишь в 1857 году.
6 февраля этого года они поспешно венчались в Кузнецке, получив разрешение властей, потом вернулись в Семипалатинск, сняв там удобное жилье в семь комнат (удобное, по местным меркам, конечно!)Достоевский пытается писать в стол.
Его новый роман о «русском Тартюфе» - «Село Степанчиково» - написан в комедийном и бытописательском ключе и занимает 15 печатных листов, но переговоры с издателями идут через письма к брату Михаилу, а почта медлит по двадцать с лишком дней…. И вот, в одном из писем к сестре Марии Дмитриевны, Вареньке, Достоевский признается с горечью:» Знаете ли, у меня есть такой предрассудок предчувствие, что я скоро должен умереть. Такие предчувствия часто бывают от мнительности, но я уверяю вас, что я вовсе не мнителен, и уверенность моя в близкой смерти совершенно хладнокровная… Мне кажется, что я уже все прожил на свете и более ничего не будет к чему можно стремиться» / ноябрь 1857 года. Семипалатинск/ Художественная работа тоже шла медленно и вяло, и чтобы содержать семью, Достоевский давал уроки и хрипло кашлял во время них, укутывая шинелью недостатки костюма… Ивану Якушкину он грустно писал: « Живу в Семипалатинске, который мне надоел смертельно, жизнь в нем болезненно мучит меня…»
Жизнь болезненно мучила не только Федора Михайловича, но и его супругу.
Мария Дмитриевна решительно во всем отчаялась, хозяйство вела спустя рукава, деньги считать не умела, кредиты и долги росли, нервное напряжение тоже, молодожены часто ссорились, но все же ждали позволения Достоевскому выйти в отставку и покинуть крепость более пятнадцати месяцев.
Дождались позволения лишь весною 1859 года. Выехали в Тверь, так как прощенный Достоевский не имел права жить в столицах. Он выбрал город как раз между ними, как бы на середине, и принялась чета Достоевских обживаться в нем, но… Вмешалась Судьба.
Мария Дмитриевна была уже смертельно больна чахоткой и начала угасать, а Достоевский метался в тоске, объявив Тверь «городишкою в сто раз гаже Семипалатинска: каменные дома, город и грязь».
Через два месяца после переезда в Тверь Федор Михайлович пишет в Сибирь своим друзьям: «Знакомства веду я один, Мария Дмитриевна не хочет, так как у нас негде принимать» …
Мария Дмитриевна заказывает модные шляпки и у московской модистки Вихман, она не хочет умирать…Их брак давал незаметную и мучительную трещину. Достоевский писал Александру Егоровичу Врангелю: «Несмотря на то, что мы были положительно несчастны вместе, мы не могли перестать любить друг друга, даже, чем несчастнее были, тем более привязывались друг к другу».
Любовь была мучительна, но она оставалась с Марией Дмитриевной до конца.
Уже умирая, и зная, что Федор Михайлович ведет самостоятельную жизнь, в которой есть и другие женщины и писательские дела, Мария Исаева – Достоевская думала только о том подали ли Федору Михайловичу обед и поел ли он и понравилось ли ему кушание….
Она умерла в маленьком и скромном доме в Твери. 15 апреля 1864 года.
Вся слава Достоевского была еще впереди. И для немногочисленных знакомых она была лишь женою бывшего ссыльного, каторжника, кандальника, человека со странностями, почти что нищего.
То, что черты, образ Марии Дмитриевны Констант - Достоевской останется на страницах «Идиота», «Преступления и наказания» и даже «Братьев Карамазовых» еще никому тогда не было известно. Это точно знаем теперь мы с вами.