Дредноут, подошедший к орбите, ощерился своими многочисленными орудиями. Один залп. Всего один залп, и ничего живого на планете не останется, а если кто-то и выживет, дрожа от страха в глубоких подземных бункерах, то они позавидуют мёртвым.
Процесс распада планеты – зрелище завораживающее, имеющее почти гипнотический эффект.
Представьте, то, что строилось и образовывалось на протяжении многих миллионов лет, может быть уничтожено в течение считанных минут. Простым человеческим гением, мы можем разрушить тонкую магию природы. Карточный домик рухнет.
Эта планета выглядит почти один в один как Земля. Та самая, из мифов и легенд, от которой остались только старые фотографии, и неумелые голографические репродукции. Мне они никогда не нравились, казались глупостью, но и не верить, в то, что когда-то, после смерти мы попадём на Землю, я не мог. Не имел права. Поэтому в моей каюте, так же как и у всех висело изображение голубого шарика.
–Капитан. – Сержант Дженкинс нервно сглотнул. – Это Она? – Его руки тряслись в благоговейном ужасе. Молодой ещё. Не успел стать циничным. Хотя, может проблема во мне?
Капитан не сразу нашёлся что ответить. Он замер, любуясь планетой.
–Нет, Дженкинс! – Спохватился он. – Конечно же, нет! Земные Мученики! Это просто похожая планета, населённая отсталыми дикарями.
– Эти «отсталые дикари», я изобразил руками кавычки, умудрились захватить корабль посла, а его самого разобрать на части, повредив датчик слежения. – Напомнил я. – Не такие уж они и дикари.
Лицо капитана скривилось, словно он сьел лист почи. Меня на корабле если не ненавидели, то, как минимум были бы очень рады не видеть и не слышать. Но у них не было выбора. Посланников человечества никто не любит, по причине нашей исключительности, но нам и не нужна любовь. Нам нужен страх. Страх и послушание.
–Сбейте вот тот спутник. – Я подошёл к голоэкрану и указал на спутник.
Компьютер стал просчитывать траекторию падения, по всему выходило, что он упадёт на одно из многомиллионных поселений.
– Сэр! – Возмущённо ответил капитан. – Там, внизу, беззащитные жители.
–Насколько мне известно, капитан, у этих беззащитных созданий есть атомное оружие. – Я ухмыляюсь. – А мы, таким образом, поздороваемся.
–Можно скорректировать курс? – Ко мне обращается Дженкинс. – Спутник упадёт в океан.
Остальные отводят взгляд, боятся перечить. Дженкинс просто юн и поэтому глуп и безрассуден, а Капитан откровенно стар, ему кажется, что ему нечего терять. Наивный.
Мой взгляд Дженкинс выдерживает, бледнеет, конечно, но упрямо смотрит мне в глаза. Я киваю
–Добро. – Вспышка, и спутник сталкивается со своей орбиты, летит к планете, подгоняемый отдельными вспышками. Представляю себе их панику.
–Господин Посланник. – Ко мне обращается смуглая девушка. – Готовить абордажную команду?
Я с удивлением смотрю на неё.
– Не стоит. Я полечу туда сам. – Моя улыбка, больше напоминающая оскал Даргонского волка, существа которого боятся даже водители броневиков, пугает их до дрожи.
Собираться мне не нужно. Мой катер, пришвартованный к монструозному боку дредноута, всегда готов к отлёту.
– Если со мной что-то случится, разнесите всё к Даргонской матери. – Отдаю я приказ. Капитан хмурится, Дженкинс бледнеет. Но ослушаться они не смогут. Приказ зафиксирован, и в случае необходимости корабль сам выполнит требование, а пенсия Капитана растворится. – И не делайте глупостей, я знаю, что это ваш почётный последний вылет перед пенсией. – Я стучу по носу пальцем, показывая, что скрывать что-то от меня бессмысленно.
Капитан молчит, опустив голову, Дженкинс открывает рот, чтобы что-то сказать, но ему не даёт капитан. Правильно, спорящий военный не нужен, это прямой путь порушить свою карьеру.
–Мы всё поняли. – Кивает он.
–Помните, за нами всё человечество. – Я смотрю на них уже без ненужных гримас и ухмылок. Всё это так, шелуха, показуха. – Если мы не будем отвечать на агрессию, то уже завтра, они поработят нас, а наши станции разнесут, так же как и многострадальную Землю.
Мой катер несётся к планете, минуя пояс мусора, которое все старательно не замечали. Подозрительно сильно похожа их планета на ту саму планету из легенд, и если бы не некоторые различия, то можно было бы заподозрить то, что кто-то тайно восстановил родную планету «самого агрессивного и быстроразвивающегося вида». На подобное никто из известных рас, попросту не способен. Все мы, мастера разрушать, даже хвастливые Логоры, раса умников, и те не способны переступить тот пресловутый рубеж, когда раса возвышается над мирозданием.
У дикарей внизу весьма примечательная архитектура, сенсорам огонь горящей от трения обшивки был нипочём, и они показывали мне яркие картинки. Города точь в точь похожие на Земные перед тем, как наши далёкие предки бежали с неё, поджав хвост. Уже стёрта и забыта раса, уничтожившая Землю, но память о величайшей жертве человечества живёт. Я невольно любуюсь строениями аборигенов, но писк компьютера, возвращает меня к реальности. Автоматика запустила процесс посадки.
Надо мной, назойливо летает атмосферный аппарат, угрожающе что-то бормочут пилоты, нацелив на мой корабль свои ракеты. Я знаю, что он не выстрелит. Ему слишком страшно, внизу, куда я сажусь, его родной город, его мать, жена и дети, где-то внизу. Потому-то он истерично кричит по громкой связи, буквально умоляя меня остановится.
Катер даже не качнуло, когда он приземлился. Всё же техники откалибровали стойки. Это хорошо. Технику нужно держать в порядке.
Стоило двери с шипением разгерметизироваться и начать откатываться в сторону, как новая планета встретила меня дулом огнестрельной, древней винтовки.
Местный абориген, гуманоид с длинным, вытянутым черепом, что-то проговорил на своём языке. Звуки больше походили на лай, резкий, агрессивный. Скорее всего, угрожает, и спрашивает цель прибытия.
Это не первая моя планета, но вероятно первая, на которой я с удовольствием задержусь.
Я делаю шаг вперёд, мои руки покоятся в карманах. Я знаю, что успею выхватить винтовку, прежде чем один из его пальцев стронет спусковой крючок. Он пятится назад, не переставая, целится.
– Я желаю говорить с правителем. – Главное сказать громко и уверенно.
На улице, на которой мой катер приземлился, стояли военные. Военных любого мира узнаёшь сразу: отличительные знаки, взгляд, поведение. Они другие, самая главная, первостатейная их реакция – уничтожить угрозу.
Вот и этот, хмурится, по крайней мере, мне так кажется, а палец так и пляшет на курке. Остальные тоже целятся в мою сторону. Кто-то смотрит с интересом, но большая часть безразлично. Им давно уже всё равно в кого стрелять. Я этот взгляд ни с чем не спутаю. После Тетра8, мятежной станции, я часто вижу его, когда смотрюсь в зеркало.
Он что-то лает на своём, сначала мне, а потом куда-то в сторону. Военные стали подходить ближе. Кто-то жадно поглядывал на мой катер. Кнопка на поясе, и открытая дверь с жутким свистом встаёт на место. Странно, а должна закрываться тихо. Мелкие паршивцы.
–Я хочу говорить с правителем. – Медленно, почти произнося по слогам, словно объясняя что-то глупцу, говорю я, сопровождая свою речь жестами.
Аборигены что-то говорят друг другу. Кто-то смеётся. По крайней мере, я так понял.
–Ты надо мной смёёшься? – Спрашиваю его я, агрессивно делая шаг в сторону смеющегося.
Выстрел. Не знаю кто, но один из этих воинственных дураков выстрелил. Откуда им знать, что щит, не пропустит материю. Даже воздух. Пуля срикошетила, и попала в одного из военных. Тот вскрикнул. Рядом с ним солдаты закричали на своём. Модуль переводчика подсказал, что словарного запаса хватит, точность перевода шестьдесят процентов. Хватит.
– Я хочу говорить с главным. – Произношу я.
Судя по скривившимся лицам солдат, они меня поняли.
–Твоя сдать орудия, открыть доступ и следовать за нами. – Проговорил тот, которого я увидел первым.
– Там, наверху. – Я указал на небо. – Висит огромный, боевой дредноут. Один залп и от вашей планеты ничего не останется. – Я улыбнулся в конце и развёл руки. – Мои пушки больше.
Не знаю, поняли они меня правильно или нет, но в процессе головы задрали многие, словно пытаясь рассмотреть висящий в космосе дредноут. Один из военных даже начал что-то лаять в маленькое устройство. Переводчик так и не смог мне перевести, потому что абориген говорил слишком быстро.
–Красивая у вас планета. – Медленно произнёс я, идя на целящегося в меня местного.
Он пятился назад. Стрелять больше никто не пробовал – поняли, что заденут своих, а я открывать огонь не был намерен – незачем. По сути, даже дредноут наверху был не нужен. В моём кармане оружие куда страшнее.
– Они тебя/вас примут. – Голос прервал мои мысли. – Идём.
Меня повели. Я шёл в толпе военных, целящихся в меня, словно бы они могли что-то делать, и улыбался. Город был красив, полон зелени, и больше всего на свете, мне хотелось снять с себя военный комбинезон, и ощутить, почувствовать эту планету. К примеру, потрогать дерево. НА наших космических станциях – это большая редкость, а планеты пригодные для жизни человека встречаются так редко, что тратить их на глупости вроде деревьев, не несущих никакой нагрузки, бессмысленно. С преобразованием и выработкой кислорода прекрасно справляется автоматика. Да и цена посещения – весьма дорогая.
Так, за размышлениями, и разглядыванием местных красот, мы подошли к какой-то повозке. Мне жестами, предложили сесть вовнутрь.
–Твоя сесть. – Проговорил один из военных. – Повозка, безопасно.
Послушно залез через приоткрытую дверцу. Кажется, когда-то давно на земле было что-то похожее. Удобное кресло, на соседнее со мной сел военный, встретивший меня, впереди было только одно место для водителя, и множество маленьких экранчиков.
–Вы нас уничтожите? – На удивление, переводчик, впервые на моей памяти, смог выдать что-то корректно
Военный смотрел на меня взволнованно. Видимо отсутствие оружия в руках, так называемой мнимой власти, сказывалось на нём не лучшим образом. Ему было страшно.
Настоящая власть это не винтовка и даже не дредноут, висящий на орбите. Настоящая власть лежит у меня в кармане, а дредноут, это так, для привлечения внимания, и для того чтобы мне поверили.
– Я не знаю. – Улыбнулся я.
– Мы не виноваты. – Я не стал отвечать ему. Незачем.
За грехи отцов будут расплачиваться их дети. Несправедливо? В космосе, как и в жизни, вообще отсутствует понятие «справедливость». Это мы, и нам подобные расы пытаемся натянуть свою философию на вселенную, и очень обижаемся, когда что-то идёт не так. Бунт на Тетра8, моя первая миссия как посланника наглядно мне это продемонстрировала.
Уже позже, в большом здании, в каком-то овальном кабинете, когда передо мной сидели представители власти этих стран, дрожа от страха, я объяснял им. Что человечество – окрещённое самой страшной заразой уходящего тысячелетия названо заразой не просто так.
–Мы не потерпим! – Вскочивший гуманоид злобно таращился на меня. Переводчик справлялся на ура, всё же язык этой расы был чем-то неуловимо похож на человеческий. Может из-за строения речевого аппарата, или общей схожести условий. Это тебе не клёкот Логоров, и не вздохи и свисты Гунков.
–У вас нет выбора. – Развёл руками я. – Половина вашей планеты, и ваше присоединение к человечеству.
–Или вы разрушите её своим кораблём? – С горькой иронией спросил вскочивший. Кто он такой я так и не понял.
– Что вы. – Улыбнулся я. – Ваша планета это редкость. Мы бы не посмели.
–Тогда что мешает нам бросить вас в камеру? И изучать? – Спросил другой гуманоид, вальяжно растёкшийся в кресле.
Они заметно расслабились, глупцы. Кто-то даже скалил зубы, самодовольно. Я покопался в кармане, и показал маленькую ампулу.
–Вот это. Это вирус. – Я прошёлся из стороны в сторону, с удовольствием наблюдая вытянувшиеся лица моих собеседников. – Человечество – щедрая раса, мы дарим вам жизнь и половину вашей планеты. Мы умеем уничтожать, но уважаем жизнь. – Порой, даже слишком.
Если мы не договоримся, то на мою совесть упадут почти восемь миллиардов людей. Забавно. До меня доходит, и я начинаю смеяться словно безумец. Ведь люди, вечные скитальцы, стали таковыми только потому, что кто-то не хотел принимать точно такой же выбор. Все знают легенду об уничтоженной Земле, но никто не задумывался о том, откуда столько людей появилось на первоначальной станции. Разрушившие землю хотели наказать нас, а вместо этого разбудили зверя, поглотившего их. Это их корабль, и их первая станция, вывезла людей. Мы плодимся быстрее остальных видов, но недостаточно быстро.
–Это ультиматум. – Закончив смеяться, говорю я. – Или половина планеты и протекторат, или нам достанется целая планета, и множество удобрений. Это ваше наказание.
Я знаю, они будут спорить, кричать, трясти друг на друга кулаками, пытаться подкупить меня, умаслить. Всё это бесполезно. Я, как Посланник человечества, не имею права на ошибку.
Спасибо что осилили. Рад приветствовать подписчиков, и добро пожаловать новым читателям. Ставьте "лайки", пишите комменты, подписывайтесь если кто не подписан. Желающим поддержать канал "рублём" добро пожаловать в форму внизу.