Я на всю жизнь запомнила свою первую паническую атаку. Встретила я ее уже будучи взрослой барышней за 25. До того момента я считала, что панические атаки - это когда зажравшиеся и изнеженные хорошей жизнью американцы в американских фильмах начинают нервно дышать в бумажные пакетики в самолетах. Знала бы я тогда, что скоро познаю все прелести данного явления.
На самом деле история любой первой панической атаки начинается задолго до. На ровном месте она ни у кого и никогда не возникнет. Всё имеет свою предысторию, иногда не осознаваемую самим человеком. Но в моем случае все было банально и на поверхности - расставание с молодым человеком. Произошло оно за несколько месяцев до первого приступа и далось мне крайне болезненно. Да что уж там - меня откровенно выворачивало. Несколько месяцев я сама себя эмоционально истязала непонятно за что. Было плохо так, что только открыв глаза и не поднимая голову от подушки, я начинала плакать. Я могла заплакать в любой момент и в любом месте. Триггером для этого могло послужить все что угодно - песня, запах, место, связанное с человеком, да просто случайная мысль. От меня осталась одна тень, которую я из последних сил волочила из дома на работу и обратно. Просто потому что работать надо, деньги нужны.
Я всегда была крайне скрытным человеком, если это касалось какого-то негатива. Все болезненные моменты или неурядицы предпочитала переживать наедине с собой, свернувшись калачиком в своей норке, как кошка, и пережидая темные бури. Никому не жаловалась, не рассказывала, мне казалось так легче, "экологичней" для окружающих и для меня же самой. Но тут был из ряда вон выходящий случай. Я чувствовала, что переживания, которые сейчас внутри меня - они гораздо больше меня самой, и я их уже не вывожу самостоятельно. И я начала говорить. Говорить со всеми - с подружками, с родными, с коллегами. Я начинала выплескивать свое горе, делиться им в надежде, что напряжение внутри меня спадет. Окружающие поддерживали меня очень хорошо, от души и так, как они могли. Но дело в том, что это не помогало. Мне вообще ничего не помогало. Ни слезы, ни отвлечься, ни разговоры с людьми - моя боль не находила выхода ни в чем. Психика дошла до такой степени напряжения, что оставалось два пути - либо найдётся какая-то лазейка, через которую это напряжение сойдет, либо происходит нервный срыв, и я уезжаю прямиком в клинику, в психиатрическое отделение. И выход был найден.
Это было утро. Утро после вечеринки с алкоголем. Совсем нелегкое похмелье. Как я в последствии узнаю, абстинентный синдром очень часто может провоцировать панические атаки, так сказать благодатная почва для них. И вот настал этот момент, когда моя психика решила спасти меня от самой себя же, выведя переживания на телесный уровень. Я внезапно почувствовала, что не понимаю, кто я и где нахожусь, очень странное ощущение (далее узнаю - это "дереализация"). На меня начала изнутри подниматься какая-то огромная волна паники. Кажется, что душно. Нет, не кажется - правда душно. Воздуха не хватает. Окно открыть. Я не могу его открыть, стою как вкопанная, шагу сделать не могу. Я задыхаюсь. Смотрю на руки - их колотит. Они все мокрые. Ноги ватные. Сердце работает так быстро, что между ударами не различаешь интервала. Как если смотреть на барабан в работающей стиральной машинке - ты не видишь его оборотов. Так и здесь - ты не слышишь стука сердца, потому что он сливается в один гул, как турбина самолета. И страх - настолько дикий, животный и невообразимый. И я понимаю, что кажется так выглядит наступающая смерть. Одно желание инстинктивно - набрать последний звонок маме. Но это сразу отметается - позвонить, просипеть невнятно и сдохнуть прям во время разговора - так себе впечатления маме, не стоит. Состояние дошло до своего пика. Задыхаюсь. Вдыхаю полные легкие, глотаю воздух жадно - но в нем как будто нет кислорода. Сердце не может на таком пределе работать, оно разорвется сейчас. Вот прям сейчас, еще секунда и все, моя кинопленка оборвется.
Не оборвалась. Приступ, как и каждый последующий в дальнейшем (о которых я пока конечно же еще не знаю), прошел свой пик и медленно и плавно отпустил меня. Сердце также внезапно пришло в норму, как и разогналось. Дыхание нормализовалось. Руки еще долго тряслись и успокоились последними. Тело пришло в себя после безумной встряски. Психика спасена, нервного срыва не будет. Отныне весь ближайший год мне предстоит разбираться уже с совершенно другой проблемой, переживая еще далеко не одну паническую атаку. Но об этом, как и написано ранее, я еще пока не знаю).